с катушек, от страсти к наживе! Мне ужасно больно это говорить, но это факт. Я никакая не гениальная рассказчица, как он мне внушал, никакая не красотка, не героиня и не пророк в юбке, а самая обыкновенная, самый ничтожная, к тому же верная своему зеленому змию баба. И что бы там наш великий Президент не вещал по ящику, после пятидесяти, тем более у нас в России, мы уже никто. А все его великие бредни – не более, чем оправдание расхитителей Пенсионного фонда. Наверняка они ему за это приплачивают. Или обещают скинуть, если не послушается. Может там где-то в Москве за каменной стеной кто-то после пятидесяти и способен рубить лес и копать траншеи, но не у нас в Бологое. А вся великая Россия она и есть провинция, в которой мужики и бабы, лишенные великих идей и смысла жизни с ними, пьют и блядуют, колются и нюхают, а если и ведут "здоровый" образ жизни, то лишь во имя обогащения. Хапают откуда могут, куда дотягиваются их грязные ручонки. Господи Иисусе, мне противен мне этот мир!
И именно с этим вот все более укореняющемся во мне чувством я разглашаю эту бологовскую, ставшую, в общем-то, общемировой, тайну. Наш Серега, не отдавший ее ни америкосам, ни нашим спецслужбам, возможно просто святой, все еще верящий во спасение Человечества. Но это не я. Как Форд, некогда лишивший человечество ходьбы пешком, или Джобс, лишивший последних умственных способностей во имя Наживы, да и все эти изобретатели и рационализаторы, отнимающие у людей радость физического и умственного труда. Я знаю, вижу, куда ведет этот так называемый ПРОГРЕСС, ха-ха! Человечество потихоньку превращается в стадо свиней, ну туда ему и дорога! Не станем ему мешать!
Нам с Артёмом было очень хорошо. Вернее, хорошо было мне, мне в моих розовых эмпиреях, ха-ха.
85. Катя
Ее куратор, майор Карагой, известный местный культурист, косящий под Шварценеггера, только что ростом не вышедший, по электронке присылал рисунок конверта с вопросительным знаком внутри, требуя доклада. А тут – перчатка с зовущим пальцем, дескать, давай сюда! Она выглянула из окна гостиницы, думая, что одеть. На душе запели трубы ангелов – раскрыт не только публичный дом в центре городка, но и, как говаривал Николай Николаевич, стиральная машина для бабла. Значит, возможен гонорар! И могут ее перекинуть куда-нибудь в другое место, хорошо бы в Питер! Или в Москву!
На улице собирался дождь – небо было затянуто черными тучами. В скверике Спортшколы напротив за памятником Толстому выясняли отношения юные спортсмены. Самый старший из них прятал в кулаке дымящуюся сигарету и очень серьезно объяснял что-то сцепившимся драчунам. Все были в ярких пестрых куртках.
Взглянув на часы, она потянулась – хорошо было бы еще вздремнуть, время только подходило к двенадцати, а она почти всю ночь просидела в соцсетях. Бурные события прошлого месяца остались позади, гостиница опять пустовала. Бабы-погорельцы съехали, подполковник под прикрытием укатил в свою Тверь, Клюева грохнули, даже англичанка куда-то пропала. Хотя какая она англичанка, если фыркает по-немецки?!
Словно бы нехотя, лениво взглянула на расписание электричек и моментально взбодрилась, даже подскочила – уже через сорок минут! По-быстрому подмывшись, запрыгнула в джинсы, натянула футболку и, набросив куртку, выскочила из гостиницы. Ждать такси не имело смысла. Быстрым шагом можно было успеть.
Не только успела, но еще и сидела, ожидая отправления! Просто метеор, а не девушка!
Из Школы полиции ее не однажды хотели исключить за аморалку. Нет, она не употребляла алкоголь, не курила и не буянила, была весьма дисциплинирована на лекциях и занятиях в спортзале. У нее была лишь одна слабость – секс. Иногда по вечерам она отправлялась на поиски "приключений", т.е. мужчин. Но не кого попало, а лишь вызывающих в ней страстное желание: сильных, здоровых, умных и, главное, безумно отважных, способных на сумасшедшие поступки. Разумеется, ради любви, ради красивой женщины, такой как она. Когда в первый раз ее застукали в общаге особистов, разумеется, сразу заставили писать рапорт. Но вступился генерал Карагой из Твери, отец нынешнего куратора. А тот предложил "сдавать" кавалеров, поддавшихся ее чарам. Иначе не видать офицерского звания, как своих яичников.
После торжественного получения погон ей было велено спрятать форму подальше и перейти на агентурную работу. Генерал Карагой правильно разглядел в ней незаменимого шпиона.
86. Кабысток
В квартире, должно быть, уже запахло пылью, как на каком-то складе. За последний
месяц она словно бы перестала быть жилой, человечий дух повыветрился из нее почти полностью. На всех поверхностях, включая пол и потолок, наверняка засерело, все утратило краски и запахи. Будучи в той непонятной командировке, он мечтал опять гулять по проспекту со сквером, а также по набережной с редкими деревьями, фонарями и туристами, мечтал опять дома заняться китайской гимнастикой с медитативным чаепитием, неторопливым ознакомлением с новой литературной классикой и музыкой. Но действительность оказалась, как обычно, совершенно неожиданной.
Его ключ даже и не входил в замочную скважину. Он не сразу заметил, что замки совершенно другие. А заметив, просто замер в полном недоумении. Потом позвонил – кнопка звонка тоже была новенькой, чужой. Дверь отворил невысокий, склонный к полноте и скорому облысению улыбчивый блондинчик.
– Никаких товаров мы не заказывали! Мы отовариваемся в магазине!
– А вы, собственно, кто? – Матвей Егорович достал паспорт.
– Я-то? – толстячок добродушно рассмеялся. – Я-то законный владелец этого дома, а вот кто вы…
– Я тоже законный владелец! – он протянул документ все еще улыбающемуся мужичку. – Как ни странно!
Склонный к полноте и облысению неуверенно развернул его паспорт, радость с округлого лица испарилась.
– Я даже и не знаю, что делать!.. – он растерянно развел руками и попытался уйти в квартиру, даже не возвратив паспорт.
Матвей Егорович шагнул следом. В глубине коридора появилась испуганная мадам в пестром халате и с полотенцем на голове.
– Мишенька!.. – пискнула она, – я вызываю полицию!
– Полиция уже тут! – Матвей Егорович продемонстрировал свое потертое давно просроченное удостоверение, забрал паспорт и представился. – Подполковник Кабысток! А теперь будьте любезны и вы предоставить свои документы! Особенно те, что позволяют вам тут находиться!
Мужичок на грани обморока присел на обувную полку под вешалкой, его женщина вскрикнула что-то невразумительное и убежала вглубь. Матвей Егорович, оставив чемодан на площадке, шагнул следом.
Его квартира была заново обставлена. На месте книжных полок и шкафа висели ковры и стоял посудный сервант. Полный посуды.
– Здесь были книги… – пролепетал он вышедшей строевым шагом из спальни дамочке.
– А, то старье?! Все на помойке! – она протянула ему домовую книгу со свидетельством владения и паспортом. – Мы купили эту квартиру вместе с мебелью, рухлядь вынесли на помойку!
Все документы, включая прописку в паспорте, подтверждали законность их владения
