– Тормозим! – чуть ли не закричал Сергей.
Вован включил рацию, заорал:
– Тормозим! Оглохли, что ли?! Резко по педалям!
Все три джипа с визгом стали тормозить и остановились.
Преследователи пронеслись мимо, из окон каждого из них выдвинулось по стволу, и утренняя тишина разрушилась треском выстрелов.
Стреляли вверх, подчеркивая тем самым факт устрашения.
Сергей посмотрел вслед уносящимся преследователям, усмехнулся:
– Вот оно и началось.
– Запугивание? – переспросил Вован.
– Хуже. Это уже не запугивание, это – война.
– Ну и что? – Вован с тревожным интересом смотрел на Кузьму. – Чем мы им ответим?
– Жестокостью.
– Так мы и так вроде не в цацки играем.
Аркадий двинул его в бок.
– Ты или дурак, или родился не так. До этого мы вроде того что жалели их.
– Кого?
– Всех! Теперь же будем поступать жестоко и конкретно. Верно я говорю, Андреич?
– Верно. Жестоко и конкретно.
Поодаль послышались звуки милицейских машин, и Кузьма кивнул Аркадию:
– Вперед. С ментами брататься сегодня не стоит.
Квартира Пантелеева была богатой и изысканной. Количество комнат здесь было неимоверное, мебель – самая дорогая, на стенах висели модные, в золоченых багетах картины.
Сам Пантелеев сидел в глубоком кресле, пил кофе и одет был так, словно собрался на работу – при галстуке, в костюме-тройке, в начищенных туфлях.
Сергей расположился напротив, перед ним тоже стояла чашка с ароматным кофе, но он не трогал ее, внимательно наблюдал за хозяином.
– Знаете, – наконец произнес тот, – меня который день не покидает предчувствие.
Кузьма молчал.
– Почему не спросите какое? – поинтересовался Пантелеев.
– Наверняка дурное.
– Совершенно верно. Мне кажется, меня скоро убьют.
– Кто?
– Либо вы, либо Вахтанг.
Кузьма усмехнулся.
– Почему я?
– Жернова. Вы – с одной стороны. Маргеладзе – с другой. Между вами я со своим многострадальным «Мандарином», будь он неладен. Кто-то один из вас просто обязан убрать меня.
– У вас были люди Вахтанга?
– Не просто были. Они от меня не уходят. Уговаривают, убеждают, шантажируют, угрожают.
– Почему вы решили сказать мне об этом только сейчас?
– Потому что устал. Устал смертельно. Мне уже ничего не нужно – ни денег, ни богатства, ни славы. Ничего! Мне хочется единственного – либо куда-нибудь скрыться, чтобы меня не нашел никто. Либо умереть.
– Вы меня для этого пригласили?
– А вам этого мало? Речь идет о жизни. О моей жизни! Вы – один из хозяев ее! Поэтому я вас и пригласил. Помогите же мне!
Сергей сделал глоток кофе.
– Мне кажется, вы всё слишком драматизируете.
Пантелеев наклонился к нему, перешел на свистящий шепот:
– Знаете, сколько мне лет? Тридцать шесть! Всего – тридцать шесть! А я уже старик. Я уже не хочу жить. Хочу уйти от всего – от вас, от партнеров, от дел, от денег, от ежедневного страха. Остаться только с женой и со своей трехлетней дочуркой, уехать куда-нибудь в глухомань и просто жить. Пусть даже бедно, пусть даже в нищете, но жить так, как хочется. Без диктовки, без выворачивающего желудок страха, без вот таких ранних разговоров. Вы понимаете меня?
– Понимаю, – кивнул Кузьма.
Пантелеев удивился:
– Неужели правда понимаете?
– Почему нет? Я ведь живу почти такой же жизнью.
– Не-ет, – помахал пальцем хозяин квартиры. – Нет. Вы – другой. Вы – сильный. Вы, простите, бандит. Вы не умеете разговаривать. Вы умеете убивать. В этом наше существенное различие.
– У меня тоже бизнес.
– Кровавый. Кровавый, дорогой мой.
Сергей согнал желваки на скулах, помолчал, сдерживая себя.
– Хорошо. Смысл нашей беседы? Только исповедь?
– Нет, не только. Я хочу предложить вам сделку. Вахтангу я ее не стал бы предлагать, он – зверь. Вам почему-то я все-таки доверяю.
Сергей благодарно кивнул.
– Я передаю вам свои акции, вы отпускаете меня. Не только отпускаете, но более того – помогаете мне скрыться. Мне и моей семье.
– Куда?
– Пока не знаю. Вариантов много, но конкретно пока не знаю. Скорее всего за границу. Вы переправляете меня туда.
Кузьма усмехнулся.
– Там тоже могут достать.
– Понимаю. Но я все просчитал. Денег я поднакопил, сумею найти местечко, где никто и никогда меня не достанет. Буду лежать на пляже на берегу океана, восторгаться подрастающей дочерью, любить свою горячо любимую жену… Я все, дорогой мой, просчитал. Да и вообще, кому я там буду нужен?
– Это решение или эмоциональное откровение?
– Это решение. И сегодня мы должны оформить все соответствующие бумаги. У нас нет времени. У нас совершенно нет времени, я это чувствую.
– Вы кому-нибудь говорили об этом?
– Боже вас упаси! – перекрестил его Пантелеев. – Даже собственной жене ни слова. Боже вас упаси! Вы, я – и больше никто!
– Я подъезжаю в «Мандарин». Во сколько?
– Пораньше. К десяти. В офисе будут уже нотариус, юрист и все прочие персоны.
– Хорошо. – Кузьма встал, подал руку хозяину. – Я благодарю вас.
– За что?
– Как минимум за доверие. Спасибо.
На работе Сергей появился с самого раннего дня.
Когда он вошел в кабинет, его уже ждала Марина. Вид у нее был слегка болезненный – бледная, чем-то взволнованная.
Кузьма подошел к ней, обнял, поцеловал в щеку.
– Что-нибудь произошло?
Она отстранилась, с интересом посмотрела на него.
– Ты какой-то возбужденный. Почему?
– Да так, дела, – уклонился от ответа Сергей.
– Хорошие дела?
– Вроде неплохие.
– Не хочешь мне сказать?
– Рано еще. Когда случится, скажу. Что у тебя? Что-то случилось?
– Пока не знаю.
Он опять взял ее за плечи.
– Что с тобой?
– Меня вызывает Виктор Сергеевич.
– Ну и что? Ты ведь его кадр.
Она зло посмотрела на него.
– Я сейчас тебя ударю. По лицу.
– Прости.
– Если я чей-то кадр, так это твой.
– Прости.
Она поглядела в окно, успокаиваясь, улыбнулась.
– Ты тоже прости. Я знаю, о чем будет разговор. Тебя нужно сломать.
– Как?
– Как угодно. Ты должен стать предельно управляемым.
– По-моему, я и так управляем.
– Пока еще недостаточно. Думаю, он будет обсуждать пути овладения тобой.
Сергей обнял ее, она не сопротивлялась.
– Я согласен, если управлять мной будешь именно ты.
– Вряд ли. Подозреваю, они знают о нашей связи.
Кузьма кивнул.
– Я тоже подозреваю.
Марина с любопытством взглянула на него.
– Интересное заявление… Подозреваешь или знаешь?
Он выдержал ее взгляд.
– Знаю.
– Значит, моя карта бита?
– Кем? – усмехнулся Сергей.
– Виктором Сергеевичем. А сам как считаешь?
– Думаю, не совсем бита.
– Достойный ответ… – Она поцеловала его и повторила: – Достойный ответ не совсем достойного мужчины.
Старков и Санек стояли перед столом Кузьмы, ждали, когда тот закончит возиться с бумагами. Наконец шеф передал Старкову толстую папку, с облегчением сказал:
– Все, можем ехать.
– Далеко? – спросил тот.
– В «Мандарин». – Сергей был в отличном настроении, пафосно заявил: – Сегодня, господа, мы можем стать хозяевами этого шикарного заведения.
Старков не без иронии заметил:
– Можем – еще не значит стали.
Санек растерянно и возбужденно завертел головой:
– Серьезно, что ли? Серьезно, Андреич? Это же класс, Андреич! Всех обскачем!
Кузьма посмотрел на свои наручные часы.
– Имеем полтора часа. Сейчас половина девятого. В десять мы должны быть на месте.
Пантелеев в сопровождении машины охраны подкатил к «Мандарину», вместе с ним вышли еще двое – судя по кейсам в руках и по зажатости фигур, адвокат и нотариус, – и все вместе направились по ступенькам ко входу. Пантелеев взглянул на наручные часы, сказал одному из мужчин:
– Ровно девять, у нас есть час. К десяти все бумаги должны быть оформлены.
И в этот момент случилось нечто совершенно невероятное. По малой дорожке к ним вырвались «Жигули» белого цвета с забрызганными номерами, оконное стекло машины опустилось, оттуда высунулся автоматный ствол, и на Пантелеева, на мужчин рядом с ним, на охранников обрушился шквал огня.
Это было так стремительно и неожиданно, что никто не успел среагировать, даже охрана.
Послышались испуганные крики прохожих, Пантелеев и находящиеся рядом с ним люди стали валиться на асфальт, пули рвали одежду, тела, цемент ступенек.
«Жигули» так же быстро, как и возникли, пронеслись через небольшой сквер, выскочили на дорогу и понеслись прочь, распугивая автомобили и людей.
Место происшествия у «Мандарина» было оцеплено милицейской цепью по большому периметру. Посторонних за оцепление не пускали, зеваки толпились в ближних улицах, скверах, дворах домов.
Журналисты с фото– и кинокамерами толпились за оцеплением, пытались ухватить самое интересное и важное.
Джип Кузьмы и машина сопровождения были остановлены инспектором ГИБДД метров за сто до «Мандарина» и направлены в объезд по узкому переулку.
