Торопливо захлопнув тяжелую дверь, я помотала головой, отгоняя
накатившую дурноту, и фыркнула.
– Еще чего придумал… никто тебя не убьет. И жаловаться я тоже не стану – не приучена. Но в следующий раз постарайся не забыть об особенностях моего
организма и найди, пожалуйста, какое-нибудь тихое место, чтобы я могла прийти
в себя.
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак.
211
– Да, госпожа, – жалобно пискнул Ниг, съежившись под тяжелым взглядом
господина Иггера в совсем уж крохотный комок. – Простите… я сейчас все
исправлю!
Я только отмахнулась и, плюнув на приличия, зажала нос, который был
больше не в силах выносить такое издевательство. А когда командир гневно
сжал кулаки и решительно надвинулся на тихо пискнувшего «дворецкого»
проворчала:
– Оставьте, ему и так хватит за глаза и за уши. Ничего со мной не случилось.
Даже не вырвало. Лучше скажите спасибо, что хотя бы про вас он не забыл. А то
было бы тут сейчас целое светопреставление.
– Еще одна такая шуточка, и я сотру его в порошок, – мрачно пообещал
господин Иггер. Причем, судя по изменившемуся лицу Нига, эту угрозу амулет-
переводчик перевел несколько иначе. Потому что он тут же отшатнулся от
рассерженного валлионца, прижал кулачки к груди, а потом обреченно повесил
голову и глухо сказал:
– Пойдемте за мной, госпожа. Я покажу вам более приятное место.
– Вообще-то я цветы люблю, – закашлялась я, первой ринувшись обратно к
телепорту. – И любую зелень. У вас где-нибудь есть оранжерея или сад?
– Есть, – уныло откликнулся Ниг, нагнав меня и торопливо забежав вперед. – Только туда запрещено входить. Тем более чужакам. Приказ Повелителя.
– Вот те раз, – неприятно удивилась я, едва не остановившись. – Получается, ты ничем не можешь мне помочь?
На «дворецкого» стало больно смотреть.
– Я… я…
Честное слово, он едва не заплакал!
– Я могу показать вам сад издалека! – наконец, выпалил Ниг так, будто
признавался в предательстве. Но тут же снова поник и, впустив нас в
«проходную», печально прошептал: – Только если вы об этом кому-нибудь
расскажете, я лишусь не только места, но и головы.
Я на мгновение опешила.
– Погоди… тебя что, могут уволить просто за то, что ты показал мне здешние
цветочки?!
– Не цветочки, – тоскливо посмотрел он, – это… это надо просто увидеть, госпожа. Но раз уж по моей вине вы сегодня пострадали, и раз только таким
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак.
212
образом я могу искупить свой грех, то я покажу вам. Недолго. Если, конечно, вы
пообещаете меня не выдавать.
– Не выдам, – клятвенно заверила я маленького слугу и собственноручно
захлопнула тяжелую створку, отсекая нас от царящего снаружи смрада. – Фуф.
Наверное, этот запах будет преследовать меня до скончания веков… Ниг, не
кисни. Ничего страшного не произошло. С одежды хоть эти ароматы
выветрятся?
– Да, – уныло кивнул «дворецкий», снова открывая телепорт. – Через
несколько синов от него даже памяти не останется.
– А если останется, – добавил уже от себя командир, – кое-кто сильно об этом
пожалеет.
Я только хмыкнула, заходя в услужливо распахнувшуюся воронку, и
облегченно вздохнула, когда та, наконец, отрезала нас от негостеприимного
помещения. А потом еще и здорово удивилась, впервые за несколько дней
оказавшись не в каменном мешке, а посреди изящной резной беседки, увитой от
пола до потолка какой-то разновидностью местного плюща.
Причем мы оказались не в замке – вокруг шелестела потревоженная ветром
листва,
где-то
неподалеку
самозабвенно
звенели
комары,
вовсю
переговаривались певчие птицы, шагах в тридцати, если мне правильно
показалось, журчал бойкий ручеек… да что там говорить! После загонов с
вишерами мы словно в раю оказались! Здесь можно было дышать полной
грудью! Не опасаться, что откуда-то вновь пахнет свежим дерьмом! Спокойно
оглядываться, с радостью встречать пробивающиеся сквозь густую листву
крохотные и совсем неопасные солнечные лучики. И просто радоваться царящей
вокруг благодати, потому что беседка была каменной и надежно укрывала наши
головы от местного агрессивного светила, а имеющиеся проемы между арками
полностью закрывали туго переплетенные между собой ветки плюща. Не давая
пробиться внутрь ни мошкам, ни кусачим осам и никакой иной живности, которой, если судить по моим ощущениям, вокруг водилось немало.
Жаль только, что и пол в беседке оказался каменным, и я по-прежнему не
могла по-настоящему ощутить эту землю. Но уже то, что мы оказались на улице, а не в душном дворце, всеяло определенную надежду.
– Спасибо, Ниг, – с чувством сказала я, с удовольствием оглядывая беседку. – Ты настолько меня порадовал, что я готова забыть обо всех неприятностях.
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак.
213
– Спасибо, госпожа, – пробормотал слуга, тревожно шевельнув ушами. – Но я
бы настоятельно не советовал вам тут задерживаться. Поверьте, Господину это
очень не понравится.
– Ему что, жалко? – удивилась я такой глупости. – Ты только взгляни, как тут
хорошо! А снаружи, наверное, еще лучше! Как можно прятать такое чудо вдали
от тех, кто готов им искренне восхищаться?!
– Вы не понимаете, – нервно оглянулся Ниг. – Сад находится под прямым
запретом. Никто, кроме «зеленых», не имеет права сюда заходить.
– «Зеленые» – это тоже слуги? – поинтересовалась я, чувствуя, что малыша
начинает заметно потряхивать.
– Д-да. «Серые» самые слабые маги и годятся только для черновых работ.
«Коричневые» более полезные, но тоже почти не имеют никаких прав. «Синие»
служат в охране, оберегая дневной покой Повелителя. Такие, как я, предназначены для обслуживания гостей. «Бордовые» следят за комфортом
самого Господина, а «зеленые»… они другие.
– Тоже маги? – предположила я.
– Да. Только они умеют с лесом разговаривать. Могут задобрить землю, выпросить у неба дождь и даже уговорить растения, чтобы давали по три урожая
за сезон вместо одного.
– Значит, они стихийники?
– Нет, госпожа, – замотал головой Ниг. – Но Господин их особенно ценит и
только им дозволяет заходить в свои сады, чтобы те цвели и благоухали круглый
год.
– Зачем? – не поняла я. – У вас же тут зим не бывает. Да и дожди, как я
слышала, идут строго по расписанию. Все и так должно расти, как на дрожжах, тем более при таком-то солнце. Зачем требовать от земли и неба большего?
– Я не знаю, – нервно поежился Ниг. – Но к «зеленым» лучше не
приближаться. Пойдемте отсюда, госпожа. Я выполнил свое обещание – показал
вам сад. А теперь давайте вернемся, пока кто-нибудь не услышал голоса. Тем
более что творить отсюда портал намного сложнее, чем из «проходной» – нужно, чтобы после нас следов никаких не осталось. А для этого мне придется
повозиться.
Я вздохнула.
– Хорошо, готовь свой портал и заметай следы. Я сейчас приду.
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак.
214
«Дворецкий» радостно закивал, тут же ринувшись в центр беседки, да еще с
такой скоростью, как будто от этого и правда зависела его жизнь. Присев на
корточки, принялся что-то торопливо чертить пальцем прямо на камнях, при этом
бормоча под нос какую-то тарабарщину. И на какое-то время полностью забыл о
нас.
– Здесь творится что-то непонятное, – вполголоса заметил господин Иггер, подойдя ближе. – Странные ограничения… какие-то глупые запреты… вполне
возможно, этот сад опасен.
– Не могу с вами согласиться, – так же тихо ответила я, осторожно
прикоснувшись к плющу и прислушавшись к ощущениям. – Мне кажется, тут что-
то кроется иное, и дело на самом деле не в саду.
– А в чем тогда?
– Пока не знаю… – я легонько погладила тонкий стебелек и улыбнулась, когда
по нему пробежала едва уловимая волна удовольствия. – Этот сад живой. Он
меня слышит. И откликается так, как откликнулась бы любая травинка на моей
Равнине.
– Миледи, будьте осторожнее, – моментально напрягся командир. – Кто знает, к чему могут привести даже мимолетные ваши прикосновения? Помните, что
было с лесом?
Я вздохнула и с сожалением выпустила завившийся колечком плющ.
– Да, вы правы. Пока еще рано открывать все карты и демонстрировать свои
возможности. Хотя, наверное, именно этого от нас и ждут.
– Кто ждет? – не понял валлионец.
– Повелитель. Дворец. Сад, – задумчиво откликнулась я, проследив за тем, как лишившийся поддержки стебелек встрепенулся и принялся настойчиво
ощупывать усиками воздух. А когда не нашел моей руки, огорченно поник и
загнулся в невообразимый крендель, похожий на недовольно поджатые губки у
