Хлодвиг сидел в комнате по соседству со спальней: иногда он работал по ночам и не хотел мешать спать Анриетте. На большом столе была развернута карта, одна сторона которой была прижата чернильницей, другая каким-то томиком. В перемазанных чернилами пальцах король сжимал гусиное перо; глядя то на карту, то в раскрытую книгу, он делал пометки на листе пергамента. Дверь открылась, свечные огоньки затрепетали. Хлодвиг бросил мимолетный взгляд в сторону двери и вернулся к своему занятию.
— Чего не стучишься, волчья душа? — проворчал он. — Вдруг я голый?
— Я бы тогда от ужаса выбросился из окна.
— Тут окно маленькое и с решеткой. Не пролез бы.
— Я стал бы рубить себя на куски и выбросился бы по частям.
— А вторую руку каким образом выкинешь, дубина? Чего явился?
В последние дни Хлодвиг стал ворчлив. Дерзость Вэйлорда, которая привела к их драке, короля порядком злила. А еще, быть может, одолевали тяжкие думы о принце. Не слишком ли сурово он обошелся с Леоном, отправив в незнакомый мир на неказистом суденышке?
— Подпиши это. — Нэй положил на стол свиток.
— С какой стати? — Хлодвиг презрительно посмотрел на документ. — И вообще, у меня еще челюсть болит. Я вот все удивляюсь, отчего не велел твоему дружку Гильому Блэйду отделить твою голову от туловища?
— Мне его позвать?
— Дать бы тебе хорошенько по шее. — Король поднял на Нэйроса злой взгляд.
— Опять драка выйдет, государь.
— Не наглей! — гаркнул Хлодвиг. — Позади тебя, на тумбе, штоф с вином. Дай сюда.
Вэйлорд подал королю вино, Хлодвиг стал с жадностью пить.
— Подпиши документ, государь.
Утолив жажду, Хлодвиг еще раз смерил Нэйроса недобрым взглядом и брезгливо развернул пергамент.
— Что за чертову грамоту ты мне изволил принести… — проворчал он, читая. — О боги, это ты писал?
— Да, государь.
— То-то и смотрю, ошибок тьма-тьмущая. Неуч.
— Писарю такое дело я доверить не мог. Уж прости.
— И какой тринадцатый тебя в зад ужалил? Мы, нижеподписавшиеся… тра-ла-ла… подменное лицо… тра-ла-ла… обозначен клеймом, волчьего народа рунами исполненным… Это что за пьяные бредни?
— Это тайная грамота, свидетельствующая о существовании твоего двойника, Симидара Фэтча, отличить которого можно по клейму на спине, с рисунком в виде волчьих рун. Неужто непонятно? Вон и руны написаны. И перевод: «Сей муж не есть король».
— И на кой черт ты это написал, объясни?
— Да неужели непонятно? — воскликнул Вэйлорд. — Сию грамоту подписать должны все, кому известен секрет. Ты, я, барон Глендауэр, сам Симидар Фэтч, королева и Элисса. Вот. Внизу имена, напротив которых они должны поставить подписи. И печать твоя нужна.
— Скажи-ка, где это видано, чтоб грамоту подписывал кто-то, кроме короля? Если важность бумаги подкреплена королевской рукой, то уже никто свои закорючки на нее не ставит!
— А ты не хочешь признать, что мы имеем дело с особым случаем? А особый случай требует особой бумаги. То, что я написал, должны засвидетельствовать все причастные.
— Тебе было мало, что ты этого несчастного железом каленым жег! — Хлодвиг поднялся. — Мало было?
— Я уже сказал, повторю сейчас: я не желал ему зла. Но был вынужден на это пойти.
— Хорошо! Ты поставил ему клеймо! И этого не изменить! Но чего ради ты выдумал эту писульку’?
— Ради подкрепления той истины, что у тебя есть двойник, — спокойно ответил Вэйлорд. — На мне лежит не меньшая, а может, и большая ответственность за безопасность королевства, чем на тебе…
— Ах, вот так даже?
— Именно так, государь. Я могу видеть твои ошибки и смею тебе о них говорить.
— И где же ошибка? Задуманные мною реформы ты считаешь ошибкой, как недовольные лорды, что шепчутся на тайных ассамблеях? Ты с ними заодно?!
— Нет. — Вэйлорд сохранял спокойствие, хотя и хмурился. — Меня тревожит затея с подменой. Но я знаю, что тебя не отговорить. Следовательно, я должен принять все меры, чтобы предотвратить непредусмотренные последствия.
— Вот и подписывай свое сочинение сам. Иди к Глендауэру. Ставьте свои закорючки. А от меня убери. Я и без того не знаю, как в глаза смотреть тому несчастному друиду, после того что ты на пару с Блэйдом с ним сотворил!
— Ничего. Ты король. Найдешь смелость и в глаза ему взглянуть. А у Глендауэра я уже был. Он отказывается подписывать.
— Вот как? — Хлодвиг засмеялся. — И отчего же это, скажи на милость?
— Он сказал, что не может подписать бумагу, если ты еще не подписал. Только по старшинству.
— Ну и правильно.
— Подпиши, — не унимался Нэйрос.
— Да что ты за упрямец такой!
— Я упрямец? Хлодвиг, ты сейчас ведешь себя как дитя, не желая оставить простой росчерк на бумаге, хлопнуть по ней куском воска да печатью прижать!
— Дай сюда, безумный лорд, — зло бросил Хлодвиг и, вырвав у него бумагу, торопливо начертал свою подпись. — Печать поставлю, когда другие подписи соберешь. Доволен?
Король устало опустился в кресло и отпил еще вина.
— Не сильно умаялся? — ухмыльнулся Вэйлорд и взял грамоту.
— Что?
— Говорю, не сильно устал, пока расписывался? Не думал, что придется уговаривать тебя так, будто я предложил семимильную стену построить.
— Да ты издеваешься, что ли? То бумагой донимал, теперь будешь язвить, как старая клирица, лечащая клиру запор? Я сейчас возьму и порву все к тринадцатому!
Он снова выхватил свиток.
— Не вздумай! — рявкнул Вэйлорд.
— Что, обделался, волк? — Король расхохотался и еще раз взглянул на текст. — Постой-ка… А какого дьявола здесь имя Элиссы вписано?
— Я же тебе говорил…
— Ты разболтал ей?
— Не надо так кричать. Ничего я ей не разбалтывал. Ты сам это сделаешь. Неужели ты от дочери скроешь? Покинешь дворец, пусть и на несколько дней, а вместо себя подменного оставишь. И она будет считать его отцом. И будет обращаться к нему, как к отцу. И доверяться так же.
Помрачнев, король отошел к окну.
— Вот проклятье… — вздохнул он. — Ах, Элисса. Ты же знаешь, как она относится ко лжи…
— Я знаю. Потому тебе и нельзя ей лгать.
— А ведь столько лет мы все лжем… — Хлодвиг пристально посмотрел на друга.
— Речь сейчас не об этом, государь.
— Да я все понимаю, — махнул рукой король. — Понимаю… Но ведь она лгать не умеет совершенно. Она будет знать, что король подменный. И ей надо будет делать вид, что он — это я. Представь, каково ей будет. Может, лучше уж так? Может, лучше пусть в неведении девочка будет?
— А каково ей будет, когда узнает правду? Как она взглянет на тебя после этого, Хлодвиг? Не глупи. Она должна знать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
