— Тогда ждем и не шевелимся…
Гретанвудский лес от Змиева отделял большой овраг, крутые склоны которого обильно поросли мелким кустарником. Разбойникам не составило большого труда пересечь овраг, чтобы поискать добычи в Гретанвуде, где и дорог было больше, и путники с деньгами в кошелях встречались чаще.
Всадник продолжал неторопливо двигаться по дороге, озираясь и нервно сжимая рукоять меча. Это в Брекенвуде или Абертинском лесу, тянущемся вдоль дороги Эвера, можно ездить в одиночку, и то как повезет. Банды встречались и там, но в тех местах латники лордов разгуляться им не давали. В окрестностях Змиева леса, что простирался от кабрийских феодов на юге до Цитадели Богов на севере, опасностей таилось гораздо больше: здесь могли свободно себя чувствовать не только разбойники, но и целые племена идолопоклонников.
Конь вздрогнул: в землю перед ним вонзилась стрела.
— Ни шагу дальше! — раздался из леса крик. — Бежать не смей — стрела догонит!
— Я не бегу! Я стою! — закричал в ответ всадник, затравленным взглядом шаря по кустам, но так никого и не замечая.
— Ты не сомневайся, мы хорошо тебя видим! Вынь из ножен меч и брось вперед! Так, чтоб он упал дальше, чем эта стрела!
Всадник повиновался.
— А теперь сойди с коня на землю нашу грешную! — велел тот же голос из леса.
— Послушайте! — возопил всадник. — Я пришел с миром и по очень важному делу!
Стрела рассекла воздух и вонзилась в землю рядом с первой. Даже непонятно, откуда она прилетела. Оперенье серое, древко зеленое, острие не блестит. Такая стрела совсем незаметна в лесу.
— Делай, что тебе велят, иначе следующая может проткнуть тебе шею! — Этот голос явно принадлежал другому человеку.
В округе целая банда… Ну, по меньшей мере два разбойника.
Всадник спешился.
Шагах в сорока впереди зашевелились большие лопухи, и на дорогу вышел высоченный, более шести футов ростом, человек с блестящей на солнце лысой головой. Недостаток волос на темени возмещала кудрявая темно-рыжая борода. Такие же густые кудри росли у него на груди, видные из-под кожаного жилета на голое тело. Приближаясь к перепуганному латнику, здоровяк покачивал в руке внушительного размера кистень и улыбался.
— Как твое имя, бедолага?
Судя по голосу, здоровяк и предупреждал о стреле в шею.
— М-м… Малколм… — испуганно выдавил спешившийся всадник.
— Малколм? Очень приятно, Малколм. А я Карл Лысая Гора. — Разбойник нежно провел ладонью по своей лысине.
— М-м-мне… тоже очень приятно…
— Ой, да не ври! — Карл поморщился. Подойдя поближе, он поднял меч латника и швырнул в кусты. — Видишь ли, добрый человек, мы не против, чтобы ты шел своей дорогой. Но ты во владениях лесного короля Роберта, что вместо короны носит капюшон. Слыхал о таком?
— Д-да… Я слышал о лесных разбойниках… конечно…
— Тебе вот этим стукнуть по темени? — Карл поднял кистень. — Я говорю: лесной король! А мы его армия. Какие разбойники, к тринадцатому?
— Простите…
— Вот мзду за проход по нашему славному лесу заплатишь, и простим. Даже доброго пути пожелаем.
— Послушайте, мне нет нужды проходить по вашему лесу. Я пришел по велению командора городской стражи Лютеции, барона Гальмера Девинпорта, и магистра боя ордена вестников, сира Эдвина Вистигейта.
— И что же хотят эти почтенные господа? — усмехнулся Лысая Гора. В его тоне, однако, не было и толики почтения к названным персонам.
— Командор городской стражи Лютеции, барон Гальмер…
— Покороче! Я состарюсь и помру, пока ты будешь испражняться здесь титулами и именами!
— Они объявляют о награде за поимку особо опасного государственного преступника. Более того, они полагают, что он может совершить попытку укрыться в лесах. И почтенные господа заявляют, что выплатят вознаграждение в размере пятидесяти ликов тому, кто схватит и доставит этого преступника в резиденцию орденского престола вестников либо в городскую управу Лютеции. Более того, помимо денежного вознаграждения вышеназванные почтенные господа обязуются для тех раз… — Латник замялся. Голос его и без того дрожал, но произнести это слово перед громилой с кистенем было совсем непосильным трудом. — Раз… бойников… отменить ранее вынесенные приговоры и объявленные за их головы награды. Также р-р…
— Да не трясись ты! — рявкнул Карл. — Говори спокойно!
— Также разбойникам, поймавшим преступника, будет предоставлено право вступить в доблестные ряды городской стражи Лютеции…
— Да я уж вижу вашу доблесть! — захохотал Лысая Гора. — Небось уж полные штаны доблести наложил! И с чего же вы, благородные мужи, решили, что мы, разбойники, выдадим вам другого разбойника, скажи на милость?
— Он очень опасный государственный преступник.
— Как и мы все. — Хохот в очередной раз вырвался из луженой глотки Карла.
— Тут особый случай.
— Что-то за наши головы пятьдесят ликов не предлагали. Даже за голову лесного короля Роберта. Нам обидно. Оскорбили вы гордость нашу! Что же сотворил тот лихой человек?
— Он совершил государственное преступление.
— А яснее?
— Мне неведомо, простите.
— Ну и как его имя? Хоть это скажи. Как нам опознать его?
— Его имя Олвин Тоот, хотя он может назваться иначе.
— Выглядит как?
— Светлые волосы. На вид лет тридцать. Он очень опасен.
— Уверен, что да, ежели вы такие деньги за него предлагаете. Думаю, он станет нам хорошим другом в лесном братстве. — Карл подмигнул.
— Простите, но за укрывательство этого преступника пощады не будет никому…
— Страшно-то как. Уж это мы как-нибудь переживем. Не впервой.
— Вы не понимаете, он очень опасен… — растерянно проговорил Малколм.
— От того, что ты это повторяешь без конца, яснее нам не становится.
— Он лазутчик колдунов Мамонтова острова и послан ими сеять смуту в королевстве перед новой войной. Течение в океане Предела сменилось!
— И откуда нам знать, что сие не клевета?
— Зачем же клеветать на человека, а потом предлагать за его поимку полсотни ликов? — Латник развел руками.
— Почем мне-то знать, зачем это вам? Про меня говорили, что я конокрад. Но я увел всего одного коня — того, что отняли у моего отца за долги. А потом услышал, что я будто бы угонял целые табуны и убивал гуртовщиков десятками. Ну, двоих, может, и прибил. Но за дело. Про моего друга, Красавчика Флориана, говорят, что он насильничал, лишая честных дев невинности. А на деле девки за ним сами гонялись. Дочка знатного лорда сама ему свою невинность подарила, а Флориану за это порвали рот. Благо, сбежал наш Красавчик от мясников того лорда, а то тем бы дело не кончилось. Так что не спрашивай меня, зачем вам и таким, как вы, клеветать на человека, объявляя его в розыск. Ты сам вот только что сказал, не знаешь, дескать, что он натворил… Как там его?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
