Дворфы разорались, что ящерица воняет. Однако женское население крепости во главе с Эйлин дружно отвергло этот гнусный поклеп, заявив, что ящерица всяко лучше дворфа уже тем, что не носит носков.
Самое большое недовольство появление ящера вызвало у Аммона Джерро, которому предстояло делить с ним подвал. Он даже заявил, что раз к нему так относятся, не ценят и подсовывают квартирантов, то пусть разбираются с Королем Теней, как хотят, а он собирает вещи и уезжает в Калимшан. Услышав это, Шандра завизжала от восторга и бросилась ему на шею. Оказывается, она всю жизнь мечтала поехать с миленьким дедунчиком в Калимшан, но «сначала, дедушка, давай убьем этого противного Короля Теней». Дедушка растаял, инцидент был исчерпан, а Шандра получила от Эйлин модный трофейный плащик.
Теперь Эйлин решила зайти и посмотреть, как они ладят. Подойдя к двери подвала, она увидела, что из под нее струится какой-то подозрительный дымок. В ее голове пронеслась страшная картина: Аммон поругался с Лашивой, у них завязалась драка, кто-то запустил файербол в алхимический стол, начался пожар, сейчас огонь дойдет до соседней комнаты, где хранятся взрывные сферы, и все к чертовой матери взлетит на воздух. Она уже набрала в легкие воздух, чтобы поднять тревогу, но тут услышала доносящийся из-за двери звонкий смех Гробнара и хриплый бас Джерро. Принюхавшись, она почувствовала запах меда, яблок и чего-то терпкого. Осторожно открыв дверь, Эйлин спустилась в подвал и, разогнав клубы ароматного дыма, увидела странную картину. Во-первых, сам подвал выглядел необычно. Его каменный пол был устлан пестрыми ковровыми дорожками, а довольно мрачные стены кое-где задрапированы легкой вуальной тканью разных цветов. Вдоль стен в два ряда стояли кованые светильники-чаши, освещающие все это импровизированное великолепие розоватым светом. Стенная ниша, где раньше располагался верстак Гробнара, была освобождена. Там было устроено что-то вроде шатра, с разбросанными по полу разноцветными шелковыми подушками разных форм и размеров. На этих подушках, к огромному удивлению Эйлин, мирно возлегали Аммон и Лашива. Они играли в нарды, с задумчивым видом прикладываясь к длинным дымящимся трубкам, воткнутым в высокий позолоченный кувшин.
Рядом с ними расположился конструкт, вытянув ноги и перегородив полподвала. Этот огромный механический воин достался Эйлин в качестве трофея после зачистки разбойничьей пещеры. Его притащили по частям и свалили в подвале, рассчитывая переплавить. Однако Гробнар пообещал Эйлин, что починит и усовершенствует его, и теперь она с удивлением обнаружила, что ему это удалось. Сам гениальный гном уютно устроился на коленке у своего детища, тоже покуривая из кувшина. В одной руке конструкт держал доску с нардами, а другой умудрялся кидать кубики и передвигать шашки.
— Привет, Эйлин, рад тебя видеть, — Гробнар помахал ей рукой. — Ты только полюбуйся, какие Шайтан делает успехи. Он уже не проигрывает мне на второй минуте.
— Шайтан?
— Ой, извини, я вас не представил. Эйлин, это Шайтан. Шайтан, это Эйлин.
Конструкт что-то нечленораздельно проскрежетал и бросил кубики.
Гробнар продолжал болтать.
— Я уже столько разных имен перепробовал — он ни на одно не хотел отзываться. А Лашива как его увидел, сразу сказал: «Шайтан!». И ему понравилось! Теперь мы его так и зовем. Он такой способный, умнеет прямо на глазах. И все благодаря нардам.
Гробнар затянулся из своей трубки и, прикрыв глаза, выпустил дым колечками.
Ящер отвлекся от игры и повернулся к Эйлин:
— Лашива лекарь. Лашива троюродный дедушка из Калимшана много знать. Шаман говорить: «Пошлем Лашива в крепость, пусть там свой кальян курить». Аммон такой нервный был, когда Лашива пришел. Но Лашива знать, чито делать. Лашива говорить, чито кальян благотворно влиять на умственная деятельность и нервная система.
Посмотрев на умиротворенного Аммона, Эйлин кивнула.
— Ну, насчет нервов — это точно. Такой спокойной обстановки тут отродясь не было. Но хотелось бы еще, чтобы на умственную деятельность. Эй, уважаемый, — переступив через ноги Шайтана, Эйлин подошла к Амону и провела несколько раз рукой перед его лицом.
Когда Аммон, наконец отреагировал, она сказала извиняющимся тоном:
— Мне, право, так неудобно отвлекать тебя на всякую ерунду. Но как бы нам что-нибудь узнать о Короле Теней?
Обычно на подобные расспросы он отвечал одно и то же, и смысл его ответов сводился к тому, что он давно бы все выяснил, если всякие тут не ходили и не мешали работать. Но на этот раз он игриво пошевелил бровями и изрек:
— Во-первых, доброе утро. Во-вторых, не желает ли молодая леди присоединиться к нашему мужскому обществу любителей нард и кальяна?
Ей не очень улыбалась идея присоединиться к обществу любителей напустить дыму в сыром подвале, состоящему из татуированного на всю голову чернокнижника, сведущего в нетрадиционной медицине ящера, болтливого гнома и молчаливого, но сообразительного парня по имени Шайтан. Тут она вспомнила, кто замечательно вписался бы в эту экзотическую атмосферу. Конечно, Зджаэв. Глядишь, и польза будет, если они пообщаются с Аммоном в спокойной, расслабляющей обстановке. Может, перестанут гавкаться и до чего-нибудь додумаются. Да и вообще, неплохо бы ей найти какое-нибудь занятие, а то ходит целыми днями по двору, солдат пугает.
— Эээ, видишь ли, мне еще крепостью руководить надо, к войне готовиться. Мелочи, а времени отнимают массу. Но, может, я увижу кого-нибудь и передам ваше приглашение.
Члены общества поблагодарили ее кивками, а Шайтан снова что-то проскрежетал.
— Ну, ладно, я пошла.
Эйлин заметила крохотное окошко под потолком, зачем-то заложенное досками и добавила:
— Вы бы тут проветривали иногда, а то если Кана заподозрит пожар — такое устроит, мало не покажется.
* * *
Продолжая утренний обход, Эйлин заглянула на плац. С недавнего времени там была оборудована небольшая арена, на которой солдаты устраивали дружеские кулачные поединки. Никаких ставок, ничего такого (во всяком случае, так считал Касавир, по инициативе которого это было сделано). Цель нововведения состояла в том, чтобы улучшить физическую подготовку солдат, одновременно разнообразив их досуг, и способствовать здоровому духу соперничества. Драки между солдатами время от времени случались. Арена же помогала им сбросить напряжение и придать этому более цивилизованный вид. Однако, то, что происходило на этот раз, на дружеский поединок не походило.
То, что Эйлин услышала, приближаясь к плацу, поразило ее до глубины души. В ТАКИХ выражениях Кана никогда ни на кого не орала. Сама Эйлин крайне редко позволяла себе так углубляться в физиологию. Подойдя к арене, она увидела невероятное: Кана, зверски ругаясь, дралась с новым сержантом, Джелбуном, называвшим себя Два Клинка. Этого хамоватого, здорового, как горилла, и столь же красивого типа Эйлин приобрела у покойной Сидни Наталь, магини из Лускана. А произошло это так: Сидни передала ей через посыльного, что хочет с ней встретиться, чтобы сообщить что-то важное, но ее должна сопровождать только Кара. Все оказалось просто: у магини был на Кару зуб еще с тех пор, как та училась в Академии и сворачивала кровь преподавателям, студентам и учредителям. Врожденная сила Кары вызывала зависть у многих. А Сидни сразу поняла, что к чему, и хотела поставить эту силу на службу себе, любимой. Но просчиталась. И, прихватив с собой Джелбуна, решила покончить с Карой, а заодно и с Эйлин, пригревшей эту гордячку. В качестве приманки она использовала настоящее сокровище — свиток с истинными именами теней-пожирателей, который мог сделать их смертными. Ну вот, так и вышло, что Сидни Наталь благополучно отправилась в ад, Эйлин получила вожделенный свиток, а в нагрузку к нему — Джелбуна, переметнувшегося на ее сторону. Неудивительно. Куда приятней служить красивой молодой девушке, чем какой-то неопрятной старухе, от которой пахнет мухоморами.
Впрочем, в ценности этого приобретения Эйлин уже начала сомневаться. Кана его сразу невзлюбила, даже хотела выгнать из крепости, приняв за бродягу. Зато с Бишопом они спелись великолепно. Поначалу. Пока не выяснилось, что сфера их общих интересов не ограничивается бесплатной жратвой и выпивкой. Бишоп, который постоянно ворчал, что в крепости собрались одни святоши и дебилы, оказался совершенно не готов делить с кем-то давно и прочно занятое им место «infant-terrible». Когда Джелбун, в очередной раз нажравшись, стал смешно подначивать Гробнара, Бишоп вдруг заявил, что за своего маленького друга всех уроет, и принялся так яростно метелить нахала, что их еле разняли. Что не помешало ему чуть позже, когда пьяный Гробнар уснул, приклеить его к столу очередным супергениальным изобретением Сэнда. К счастью, изобретение оказалось не совсем доработанным, и Гробнара удалось отодрать. А когда Джелбун позволил себе высказаться насчет Шандры, Бишоп вступился за ее честь так рьяно, словно она была его любимой младшей сестренкой. На этот раз драка вышла за пределы таверны, и их пришлось разнимать солдатам.
