— Кто это? Ты его знаешь?
— Это Собэ, он служил в моем клане хранителем арсенала.[81]
— Хранителем арсенала? — удивленно переспросил Хосоя. Матахатиро и сам ничего не мог понять. Чтобы такой высокопоставленный офицер, как Собэ, отправился убивать рядового самурая — для этого должно было случиться что-то из ряда вон выходящее. Когда-то Собэ считался лучшим фехтовальщиком в додзё Миуры, расположенном неподалеку от их кланового замка. Но вряд ли на этот раз выбор пал на него только из-за виртуозного владения мечом.
«Похоже, в клане творится что-то странное», — подумал Матахатиро. Его сердце учащенно забилось. Он забеспокоился, что с его бабкой и с Юки могло случиться несчастье.
Закрыв лицо Собэ платком, Матахатиро ненадолго задумался, но потом встал и уверенно заявил:
— Ты как хочешь, а я иду обратно к Сагамии.
— К Сагамии? Ты что, передумал?
— Да. Голодного меня точно когда-нибудь прикончат. К черту все это благородство!
— Ну, знаешь, — Хосоя несколько мгновений помолчал, а потом решительно сказал: — Если ты пойдешь, тогда и я пойду. Только надо сказать Китидзо, чтобы выдал нам часть денег вперед.
Пока они шли обратно в контору, Матахатиро снова попытался понять, что могло заставить хранителя арсенала Магодаю Собэ отправиться по его душу.
Перепутать Матахатиро с кем-то другим он не мог. Хосоя не обратил внимания, но Матахатиро помнил, что Собэ шел перед ними от самого дома Сагамии. Это означало, что он следил за домом и поджидал, пока Матахатиро выйдет. Возможно, что шпионы Танго Отоми уже давно наблюдали за Матахатиро и выяснили, в какие места он захаживает чаще всего.
Собэ без сомнения принадлежал к группировке Отоми. Но зачем человек, занимающий такое видное положение, решил лично пойти на это дело? Не иначе в клане сложилась такая ситуация, когда требовалось во что бы то ни стало уничтожить Матахатиро. Все это продолжение той истории… Матахатиро вспомнил, как еще весной, проходя по кварталу Хибия, он встретил своего бывшего сослуживца Сэйносина Цутию.
Цутия рассказал ему, что в клане разгорелась борьба за право наследования титула князя, и из-за этого клан разделился на два лагеря, один из которых возглавил управляющий замка Танго Отоми, а другой — старший советник Сакудзаэмон Мамия. Может быть, в лагере Мамии пронюхали о том, что прежний князь был отравлен?
— Кстати, — прервал его размышления Хосоя, — когда этот самурай пошел нам навстречу, ты как понял, что он хочет тебя убить? Или у тебя уже в привычку вошло всюду подозревать опасность?
— Как-то понял, — ответил Матахатиро. — Взгляд у него был особый… очень уж кровожадный.
Сказав это, он вновь почувствовал, как его душу начинает терзать тревога. Без сомнения, Юки и бабка находятся в опасности.
Забыв про усталость и голод, он ускорил шаг.
4
Как только Китидзо Сагамия, представив Матахатиро и Хосою, покинул помещение, управляющий усадьбой Киры, самурай по фамилии Тории, вновь повернулся к ним и начал давать инструкции.
— Жить вы будете в том же доме, что и прочие вассалы нашей усадьбы, комната для вас уже приготовлена. Еду вам будут приносить прямо в комнату, об этом можете не беспокоиться.
Он был седовлас и в меру худощав. В каждом его жесте чувствовалась особая утонченность, указывающая на то, что он служил не просто у высокопоставленного вельможи, но у самого главного церемониймейстера сёгунского двора. Тории негромко хлопнул в ладоши, вызывая порученца.
— Помимо этого, — продолжил он, — у нас в усадьбе приняты достаточно строгие правила внутреннего распорядка. И вы, господа, хоть и не принадлежите к нашей дружине, а только наняты для охраны, должны будете эти правила неукоснительно соблюдать. Сейчас сюда придет мой помощник Итигаку Симидзу, он вам все объяснит подробнее.
В коридоре послышались шаги. Перегородка отъехала в сторону, и в комнату вошел молодой самурай лет двадцати пяти. Он опустился на колени у самого порога и спросил:
— Вызывали, ваша милость?
— Да. Это те люди, о которых говорил господин Соуда. Покажи им их комнату.
Молодой самурай ответил: «Слушаюсь» — и взглядом пригласил Матахатиро и Хосою следовать за ним.
— Большая у вас усадьба, — сказал Хосоя, когда они пересекали сад. — Сколько же здесь цубо?
— Около шестисот, — кратко ответил Симидзу, мельком глянув на Хосою, и пошел дальше. Видимо, по характеру он был не очень разговорчив.
По обеим сторонам главного здания, вдоль забора тянулись длинные дома барачного типа, каждый из которых состоял из ряда изолированных жилищ. Из-за наступивших холодов все двери, ведущие в комнаты, были плотно закрыты, но когда они подошли поближе, то услышали мужские голоса и приглушенный смех.
Симидзу показал им комнату, расположенную в самом торце одного из этих домов, поблизости от задних ворот. К разделенной на две части комнате размером в шесть татами, была пристроена маленькая кухонька. Комната была переделана совсем недавно — оконные сёдзи сияли ослепительной белизной. Жаровня была полна угля, а сбоку от нее лежала чайная утварь и даже поднос для курительных принадлежностей.
— Хорошая комнатка, — сказал Хосоя, усаживаясь на пол. — Будто в гости пришли.
— Прошу вас выслушать то, что я вам скажу, — не обращая внимания на реплики Хосои, сказал Симидзу и принял официальную позу. — Полагаю, вам уже известно, что наша главная задача — защита его сиятельства хозяина усадьбы и его светлости молодого хозяина от возможных посягательств на их жизнь со стороны ронинов бывшего клана Асано. По некоторым слухам ронины Асано замышляют взять нашу усадьбу штурмом, по другим слухам — ничего подобного они не планируют. — На тонком, немного смуглом лице Симидзу появился румянец. — Мы здесь, в усадьбе, считаем, что штурм неизбежен. Поэтому вы, господа, должны бдительно нести службу, будучи готовыми в любой момент отразить нападение врагов. Для этого мы установили следующие правила. Прежде всего, начиная с сегодняшнего дня, вы не должны выходить за пределы усадьбы. Если у вас появится необходимость что-то купить или другие надобности, вы всегда можете послать прислугу. Они специально обходят комнаты два раза в день для выполнения такого рода распоряжений. Далее, в усадьбе категорически запрещены любые конфликты, будь то словесные перебранки или дуэли. Лицо, нарушившее этот запрет, признается непригодным для защиты усадьбы и немедленно изгоняется.
— Такое уже бывало?
— Да, сударь. Дважды. В этом доме, помимо вассалов нашего клана, живут самураи, которые, как и вы, наняты со стороны. Не буду скрывать, что в обоих случаях ссоры с применением оружия затевали именно нанятые ронины. Поэтому я прошу вас со всей серьезностью отнестись к соблюдению этого правила. И еще… В доме нашего сюзерена порицается распутство. Обратите внимание, что любого рода развратные домогательства к особам женского пола у нас также запрещены. Сакэ пить можно, но лишь в разумных количествах. Это все правила, которые вам необходимо соблюдать, чтобы всегда быть готовыми к обороне нашей усадьбы.
— Все понятно, — произнес Матахатиро.
Симидзу перевел проницательный взгляд с Матахатиро на Хосою и добавил:
— В комнате размещайтесь, как вам будет удобно. Еду вам будут приносить, а разводить огонь и делать уборку вам придется самим. Думаю, вы понимаете, что вы здесь не в гостях, — с легкой иронией в голосе сказал Симидзу и вышел. Переглянувшись, Матахатиро и Хосоя усмехнулись.
— Ну и зануда этот Симидзу, — сказал Хосоя.
— Зато видно, что хороший служака.
— Так-то оно так, но всё же непривычно, когда такой юнец начинает вдруг втолковывать — ни с кем не ссорьтесь, к женщинам не приставайте…
— Да на тебя только посмотришь, сразу ясно, для кого эти правила писаны.
— Да иди ты!
Мужчины засмеялись. Усевшись поудобнее, Матахатиро принялся заваривать чай, а Хосоя достал из-за пазухи табак.
— Сакэ нельзя, женщин нельзя… прямо монастырь какой-то, а не усадьба, — проворчал он, попыхивая трубкой. — Впрочем, чего жаловаться. Деньги мы со старика получили, теперь хоть жене и детям будет малость полегче.
— Это точно…
Матахатиро налил чай Хосое, потом себе и вдруг озабоченно произнес:
— Выходит, они все-таки ждут нападения ронинов Асано. По крайней мере Симидзу в этом, похоже, нисколько не сомневается…
Хосоя ничего не ответил. Не прикасаясь к чаю, он мрачно смотрел на струйку табачного дыма.
5
Большинство самураев жили в доме со своими семьями, поэтому прислуга разносила пищу только таким, как Матахатиро и Хосоя, нанятым ронинам. Вассалы, не обремененные домашним хозяйством, в урочный час уходили в главную усадьбу, где их, видимо, и кормили. Помимо риса, который можно было есть до отвала, им приносили сложенные друг на друга деревянные коробки с жареной рыбой, соевым творогом тофу в соусе мисо, маринованные стебли дудника и другие заботливо приготовленные угощения. За сакэ можно было послать служек, только больше трех го[82] им приносить не дозволялось.
