Писатель открыл банку, дернув за встроенное в крышку кольцо (Роланд решил, что это потрясающе умно, но при этом чистое расточительство). Послышалось шипение, потом кухню наполнил приятный запах
(каммала-кам-кам)
дрожжей и хмеля. Кинг в один присест осушил как минимум полбанки, вытер пену с усов, поставил банку рядом с кофеваркой. Бледность с лица не сошла, но он вроде бы уже полностью пришел в себя. Стрелок посчитал, что держится писатель очень достойно, во всяком случае, пока. А может, в глубине души Кинг ожидал этого визита? Знал, что они придут?
– У вас жена и дети, – нарушил молчание Роланд. – Где они?
– Родители Тэбби живут на севере, около Бангора. Моя дочь последнюю неделю была у бабушки с дедушкой. Тэбби взяла нашего младшего, Оуэна, он еще младенец, и уехала к ним час тому назад. Я должен забрать своего второго сына, Джо, через… – он взглянул на часы, – примерно через час. Хотел поработать, поэтому на этот раз мы решили поехать на двух автомобилях.
Роланд обдумал его слова. Похоже на правду. Кинг, несомненно, давал им понять: если с ним что-нибудь случится, его скоро хватятся.
– Все не могу поверить, что это происходит на самом деле. Надеюсь, я вас не рассердил? В любом случае видеть, как оживает написанная тобой история, это сильное потрясение.
– Например, «Салемс-Лот», – предположил Эдди.
Кинг приподнял брови.
– Так вы об этом знаете? Там, откуда вы пришли, есть Литературная гильдия? – Он допил пиво. Роланд подумал, что Кинг – большой любитель этого напитка. – Пару часов назад на той стороне озера выли сирены, поднимался столб черного дыма. Я видел его из кабинета. Тогда подумал, что горит трава, в Харрисоне или Стоунэме, но сейчас засомневался. Без вас не обошлось? Не обошлось, не так ли?
– Он об этом пишет, Роланд, – вставил Эдди. – Или писал. Говорит, что перестал. Но называлось его сочинение – «Темная Башня». Так что он знает.
Кинг улыбнулся, но Роланд подумал, что хозяин дома впервые по-настоящему испугался. Если не считать момента встречи, когда он вышел из-за угла и увидел их. Свое творение.
Так мне следует себя называть? Его творением?
С одной стороны, да, с другой – вроде бы нет. От этих мыслей у Роланда разболелась голова, к горлу вновь подкатила тошнота.
– Он знает, – повторил Кинг. – Мне это не нравится, парни. Когда в истории кто-то говорит: «Он знает», следующей обычно стоит фраза: «Мы должны его убить».
– Поверь мне, когда я это говорю, – по голосу Роланда чувствовалось, что он придает большое значение своим словам, – убить тебя – самое последнее, что может прийти нам в голову, сэй Кинг. Твои враги – наши враги, а те, кто помогает тебе на твоем пути, наши друзья.
– Аминь, – подвел черту Эдди.
Кинг открыл холодильный ящик, достал новую банку пива. Роланд заметил, что банок там полным-полно, больше, чем чего-то еще. Они стояли на полках, как шеренги солдат.
– В таком случае зовите меня Стив.
8
– Расскажи нам историю, в которой есть я, – попросил Роланд.
Кинг прислонился к столику у плиты, и солнечный луч упал ему на макушку. Он глотнул пива и задумался над вопросом Роланда. И вот тут Эдди увидел это в первый раз, очень смутно, возможно, лишь благодаря контрасту с солнечным лучом. Дымчатый, черный ореол[88] окружал писателя. Тусклый. Едва заметный. Но он был. Вроде черноты, прятавшейся за всем, что они видели, когда попадали куда-либо посредством Прыжка. Неужто та же чернота? Эдди так не думал.
Ореол едва просматривался.
Но он был.
– Знаете, – начал Кинг, – истории я рассказываю плохо. Звучит как парадокс, но это так. И это причина того, что я предпочитаю их записывать.
«Он говорит как Роланд?» – задался вопросом Эдди. Ответить себе он не мог. Гораздо позже до него дошло, что Кинг говорил, как они все, даже Роза Муньос, домоправительница отца Каллагэна в Калье.
Внезапно писатель просиял.
– Вот что я подумал. А почему бы мне не поискать рукопись? У меня четыре или пять коробок с забракованными историями. «Темная Башня» наверняка в одной из них – забраковал. – Бракованные истории. Слова не имели для Эдди ровно никакого значения. – Вы сможете почитать ее, пока я съезжу за своим маленьким мальчиком. – Он улыбнулся, показав большие неровные зубы. – А когда я вернусь, вы, возможно, уже уйдете и я даже сумею убедить себя, что вас не было вовсе.
Эдди посмотрел на Роланда, тот чуть качнул головой. На плите закипел кофейник.
– Сэй Кинг… – Эдди повернулся к писателю.
– Стив.
– Хорошо, Стив. Мы должны заняться нашим делом немедленно. Даже если отбросить вопрос о доверии, мы очень торопимся.
– Конечно, конечно, понятное дело, бежите наперегонки со временем. – Кинг рассмеялся. Очаровательно-добродушно. Эдди заподозрил, что пиво начало действовать, и задался вопросом: а не алкоголик ли писатель? С уверенностью утверждать он не мог, слишком недавно они познакомились, но некоторые признаки Эдди все же отмечал. Запас знаний по английскому языку и литературе он вынес из школы небольшой, но хорошо помнил, как кто-то из учителей сказал, что многие писатели – большие любители выпить. Хемингуэй, Фолкнер, Фицджеральд, автор «Ворона»[89]. Да, писатели любили выпить.
– Я не смеюсь над вами, парни, – продолжил Кинг. – Моя религия запрещает смеяться над вооруженными людьми. Просто в моих книгах люди постоянно бегут наперегонки со временем[90]. Так вы хотите услышать первое предложение «Темной Башни»?
– Конечно, если вы его помните, – ответил Эдди.
Роланд ничего не сказал, но его глаза ярко блеснули под тронутыми сединой бровями.
– Естественно, я ее помню. Это, возможно, лучшее первое предложение, написанное мной. – Кинг отставил банку, вскинул руки, выставил прижатые другу к другу указательный и средний пальцы, чуть их согнул, изображая кавычки цитаты. – «Человек в черном пытался укрыться в пустыне, а стрелок преследовал его». Остальное со временем подзабылось, но первое предложение впечаталось в память. – Он опустил руки, опять взялся за банку. – В сорок третий раз спрашиваю, это происходит наяву?
– Человека в черном звали Уолтер? – спросил Роланд.
Кинг не донес банки до рта, выплеснул пиво на грудь, намочив чистую футболку. Роланд кивнул, словно получил требуемый ответ.
– Только не падайте снова в обморок, – предостерег Эдди, в голосе прозвучали резкие нотки. – Одного раза достаточно, чтобы произвести на меня впечатление.
Кинг кивнул, глотнул пива, похоже, взял себя в руки. Посмотрел на часы.
– Господа, вы все-таки позволите мне забрать моего сына?
– Да, – кивнул Роланд.
– Вы… – Кинг попытался что-то вспомнить, потом улыбнулся. – Вы обещаете это по праву и по крови?
– Я обещаю, – ответил Роланд без тени улыбки.
– Хорошо, тогда слушайте «Темную Башню» – сжатый вариант для «Избранных романов „Ридерз дайджест“[91]. Помните, рассказывать вслух, а не на бумаге – это не мое. Но я постараюсь.
9
Роланд слушал с таким вниманием, словно от рассказа Кинга зависела судьба миров. Впрочем, он в этом и не сомневался. Кинг начал свою версию жизни Роланда с кострищ, в свое время так порадовавших Роланда, потому что подтверждали человеческую сущность Уолтера. А потом вернулся к встрече с патлатым поселенцем на краю пустыни. Брауном, так его звали.
Доброй жатвы твоим посевам, услышал Роланд эхо давно прошедших лет. Доброй и твоим. Он уже забыл и Брауна, и его ручного ворона Золтана, но этот незнакомец – нет.
– Что мне нравилось, – продолжил Кинг, – так это обратный ход повествования. Как чисто технический прием построения сюжета это очень интересно. В самом начале вы в пустыне. Потом возвращаетесь чуть назад, на край этой самой пустыни, где встречаетесь с Брауном и Золтаном. Между прочим, ворона я назвал Золтаном в честь одного моего знакомого из университета Мэна, который пел, аккомпанируя себе на гитаре. Из хижины поселенца еще шажок назад, ваш приход в город Талл… названный в честь рок-группы…
– «Джетро Талл»[92], – вставил Эдди. – Черт побери, ну конечно! Я чувствовал, что название мне знакомо. А как насчет «Зи. Зи. Топ», Стив? Вы их тоже знаете? – Увидев на лице Кинга недоумение, Эдди улыбнулся. – Наверное, их время еще не пришло. А если они уже и выступают, то вы о них еще не слышали.
Роланд сделал жест пальцами: «Продолжай, продолжай». И бросил на Эдди взгляд, предлагающий более не встревать.
– Так или иначе, после прихода Роланда в Талл история опять уходит в прошлое, и читатель узнает о том, как Норт, любитель пожевать травку, умер, но потом ожил стараниями Уолтера. Вы понимаете, что меня тут зацепило, не так ли? Начало книги построено в обратной последовательности. Задом наперед.
Роланда совершенно не интересовали технические подробности, которым Кинг придавал столь большое значение; ведь говорили они, в конце концов, о его жизни, и для него все двигалось вперед. Во всяком случае, до того момента, как он добрался до Западного моря и дверей, через которые «извлек» своих попутчиков.
