тур. Мы с Ричардом еще не купили билеты, но собирались полететь, чтобы поддержать Эми. Нам хотелось также посетить концерты в Италии и Испании в июле, а заодно и немного отдохнуть. Было решено не сообщать новость Эми, ведь все могло сорваться в любую минуту.
Митчелл сказал, что Эми стала отказываться выступать в преддверии турне, но в последнюю минуту передумала и села в самолет вместе с Рэем Косбертом. Ее выступление в Белграде стало крахом. Она напилась еще до выхода на сцену. Забыла слова песен. Она падала и едва держалась на ногах, повернулась спиной к публике, но настояла на том, чтобы продолжить выступление. Я видела несколько записей с того вечера, мне было сложно их смотреть. Мои догадки подтвердились: она была в ужаснейшем состоянии. Эти видео напомнили мне, что я оказалась бессильна помочь своей собственной дочери.
Следующее выступление должно было состояться в Турции, но Рэй решил отменить все запланированные концерты. Рэг прилетел к Эми в Стамбул, где они отдохнули несколько дней перед возвращением в Лондон. Я несколько раз говорила с ней по телефону, но она не упоминала отмену тура.
В ее отсутствие дома произошла еще одна беда. Мама Ричарда, Дорин, жившая неподалеку от нас, внезапно потеряла сознание в гараже своего дома. Ричард, приехавший навестить ее, не смог самостоятельно ее перенести. Ему пришлось срывать цепи с ворот гаража, а затем вызывать скорую. Дорин была жива, но находилась в предсмертном состоянии. Пару недель она провела в больнице. Ее выписали в июле, и мы постоянно заезжали к ней, чтобы проведать.
Болезнь Дорин не давала мне как следует поговорить с Эми после ее возвращения. Мы с Ричардом решили съездить в Кэмден 22 июля. Мы заранее созвонились с Эндрю, который предупредил нас, что Эми пьет. В течение пары недель после отмены тура она оставалась трезвой, но по какой-то причине вновь вернулась к бутылке. Говорят, она напивалась через день, но меня не было рядом, и я не знаю подробностей.
Мы приехали к ней в районе 14:00. Поднимаясь по лестнице, мы заметили разбросанные по двору пустые бутылки белого вина. Лицо Эндрю, открывшего нам дверь, говорило само за себя – оно было полно грусти и боли. Он сказал, что Эми в спальне. Я не виделась с ней несколько недель и решила дождаться ее пробуждения.
Когда мы зашли на кухню, я заметила свой старый чемодан около холодильника. На столе были разложены горы фотографий. Я наспех сделала чашку чая, пока Ричард рассматривал снимки. На одном фото была Эми в больших мультяшных очках, намного больше ее двухлетней головы, на других – Алекс и Эми, танцующие на заднем дворе в Осидж-Лэйн, кошка Кэти, сидящая у двери в Гринсайд-Клоуз, Синтия с Ларри, я на своей свадьбе, Дебра и Брайан, братья и сестры Эми из США. Я подержала каждое фото в руках. Все эти снимки передала ей я. Я даже помнила, как делала некоторые их них.
Такой я знала жизнь. Я отлично помнила эти истории за кадром. Я оглянулась – все вокруг казалось безжизненным. Но я верила, что однажды это место наполнится теплом и смехом девочки, которую я вырастила.
Мы с Ричардом сидели, погрузившись в воспоминания, пока Эндрю не заглянул в кухню.
«Может, мне попробовать ее разбудить?» – спросил он.
«Да, попробуй», – ответила я.
Прошло полтора часа, а Эми все не спускалась. Вдруг мы услышали шаги на лестнице. Из-за угла вышел Эндрю, держа Эми на плече, словно она была пожарным шлангом. Очевидно, что он вымыл и одел ее и даже попытался сделать ей прическу, чтобы она выглядела прилично. Эндрю усадил ее в черное кресло рядом с нами, но голова Эми упала на стол. От нее разило спиртом. Он сочился из каждой поры.
Я закрыла глаза. Пока Эми не пришла в сознание, мы сидели в давящей тишине.
«Ты смотришь фото, мама», – промямлила она. Эми уже могла держать голову и пыталась сфокусироваться на снимках. Она взяла фотографию маленького Алекса и поднесла ее к самому лицу.
«Алекс был таким милым ребенком», – выдала Эми, прежде чем снова уткнуться лицом в стол и выронить фото.
Через десять минут она снова очнулась и посмотрела на еще один снимок. Спустя полчаса я сказала Ричарду, что нам пора уходить. Эми нужно было отоспаться. Я не могла сидеть и смотреть на нее в таком состоянии.
«Мы пойдем, Эми», – сказала я.
«О’кей, мамочка», – с тем же успехом мы могли молча уйти.
Пока я обходила стол, Эми с трудом встала с кресла. Я подхватила ее на руки и приподняла, когда она обняла меня за шею.
«Это так неправильно, Эми, – тихо произнесла я. – Ты же понимаешь, что с собой творишь. Я не могу видеть тебя такой».
«Извини, я люблю тебя, мамочка», – пробубнила Эми, вися на мне.
«Я тоже тебя люблю», – ответила я.
До Восточного Барнета мы ехали молча. Фотографии и Эми вертелись в моей голове. Я никогда не видела, чтобы ее приносили на руках.
«Завтра будет лучше», – твердила я себе. Я была полна уверенности.
Мы поужинали и легли спать. Позвоню Эндрю завтра, решила я.
Утро началось в 9 часов. Из-за жары я не смогла выспаться даже с открытыми нараспашку окнами. Я сходила на свои занятия по моторике в 11 часов, а когда мы с Ричардом вернулись домой, то я сразу пошла наверх мыться и переодеваться.
Телефон зазвонил, как только я помылась. Ответить могли Ричард или его дочь Джесс.
Ричард тут же поднялся на второй этаж. Было видно, что он обескуражен. Его взгляд говорил, что случилось страшное. Он подошел, взял меня за руку и усадил на край кровати.
Что-то с Дорин, подумала я. Она умерла. Ожидаемо, но все же ужасно.
«Джен, ее больше нет, – дрожащим голосом сказал Ричард, сжимая мою руку. – Твоей малышки больше нет, Джен. Эми умерла».
Эми.
Мое тело оцепенело. Я смотрела на Ричарда, но не слышала слов. Время остановилось, жизнь покидала меня.
«Это Эми. Твоя дочь ушла, Джен. Эми умерла».
Ей было 27 лет. В этом возрасте я подарила ей жизнь.
Глава 16. Время плакать
Прежде чем подняться в спальню, Ричард несколько минут потерянно ходил по гостиной и обдумывал, как лучше сообщить мне о смерти Эми. Нам позвонил Мартин, любитель сомнительных розыгрышей, так что Ричард не сразу поверил его словам.
«Ты шутишь?» – спросил он.
«Ричард, я серьезно, – вкрадчиво ответил Мартин. – Алекс уже едет к вам. Прошу, поверь. Эми мертва».
Ричард помог мне дойти до гостиной, и мы сидели в тишине. Я ничего не понимала. Казалось, мои ноги двигались на автомате. Не вспомню, кто первым заговорил – комнату заполнили сотни вопросов. Что случилось? Где сейчас Эми? Кто ее нашел? Что произошло после того, как мы уехали вчера? Боже, лишь бы она не умерла в одиночестве. Слова витали вокруг меня, а тело будоражил адреналин.
Послышался стук в дверь, не прекращавшийся затем целые сутки, – приехали Алекс и Рива. Мы с Алексом переплели пальцы. Я не могла его отпустить. «Слава богу, ты жив», – думала я. Он с трудом держался, и чувство бессилия во мне возросло. Я так хотела сказать ему, что это неправда, что произошла ошибка, но не могла. Нам оставалось лишь успокаивать друг друга. Никто не плакал. Учитывая все, через что прошла Эми, я оказалась совершенно неготовой к этому дню.
Следующим приехал Мартин, а за ним и сын Ричарда, Майкл. Алекс рвался поехать к дому на Кэмден-Сквер. Ему нужно было быть рядом с Эми, я могла его понять. Майкл, Мартин, Джесс и Рива остались со мной, а Ричард повез Алекса к дому. Нам сообщили, что пресса вот-вот слетится на место и стоит поехать туда раньше.
