и внятно сказал напрягшемуся в ожидании охраннику:
— Я начальник РУБОПа майор милиции Давыдов. Сергей Альбертович нас ждет.
Охранник приблизился к автомобилю вплотную. Незнакомое неброское лицо, славянин, возраст около двадцати пяти лет.
— Предъявите, пожалуйста, документы, — мягкий выговор показался неместным.
Майор достал удостоверение, раскрыл и из своих рук дал ознакомиться охраннику. Склонившись к окну, тот внимательно изучил документ, бросил цепкий взгляд на лицо водителя «шестерки», сличая с фотографией.
— Подождите, пожалуйста, — охранник удалился через калитку на огороженную территорию.
— Вежливый. — Давыдов, пригнувшись, рассматривал забор и ворота. — Понастроили, понимаешь, укреплений. Завалиться бы сюда с санкцией на обыск да с СОБРом[90], перевернуть все это кубло вверх тормашками. А, Паш?
— Классно, — согласился Комаров и отметил: — По всему периметру, Владимирыч, колючая проволока. На ворота направлена видеокамера.
— Не заметил, что у часового на шевроне написано?
— Не смог, он не поворачивался левым боком. Заметил, что ЧОП[91] какой-то…
— Я тоже не рассмотрел. Но ЧОП явно не местный. Правильно, Паша, Вадим Львович нас журит: много в этом датском королевстве изменилось, а мы с тобой ни ухом, ни рылом.
Минуту спустя обе створки ворот плавно стали отворяться внутрь. Рубоповская «шестерка» въехала во двор. Охранник указал место где припарковаться, по соседству с громадным чёрным джипом Grand Cherokee Limited с номером из трех семерок.
Когда рубоповцы вылезли из своего автомобиля, Давыдов с самым серьезным видом предупредил охранника:
— Машина у нас оперативная, дорогу-ущая. Прошу обеспечить полную сохранность.
— Конечно. — Чоповец замедлил шаг, чтобы идти рядом с гостями.
На матерчатом щите, нашитом на рукаве его камуфлированной куртки, скалилась мордочка хищного зверька, под которой шла надпись «Мангуст».
Двор ООО «Наяда ЛТД» содержался в образцовом состоянии, снег был вычищен до асфальта, под аккуратными округлыми сугробами угадывались контуры клумб, с обеих сторон пешеходной дорожки стояли шеренги стилизованных под старину фонарей с круглыми матовыми светильниками.
На крыльце рубоповцев встречал другой охранник, клон первого, только рыжей масти. Этот «мангуст» сопроводил посетителей на второй этаж, в приёмную гендиректора. Там их ожидали секретарь-референт, приятная дама в районе сорока лет, в деловом костюме с узкой юбкой и бритый наголо атлет при галстуке. Последний оперативникам был известен: боксер Коля Головкин, креатура Рога, местный, пока не судимый. В личных телохранителях Катка он ходил не меньше двух лет.
— Сергей Альбертович вас ожидает, господа, — учтиво сообщила секретарь.
Катаев, гостеприимно улыбаясь, шёл по застеленному ковровым покрытием полу кабинета навстречу рубоповцам.
— Какие люди! Денис Владимирович, — он пожал руку начальника РУБОПа двумя руками, выказывая двойное радушие. — Мне кажется, вы стали еще выше и шире в плечах! Матереете!
Давыдов застенчиво улыбнулся.
— Павел Викторович, приветствую! — Комаров удостоился обычного пожатия, но с титулованием по имени-отчеству.
Хозяин «Наяды» демонстрировал свою осведомленность.
Оставив верхнюю одежду на вешалке, справа от входа, оперативники расположились в зоне отдыха кабинета, на небольшом кожаном диванчике и огляделись. Катаев опустился в мягкое кресло напротив, от гостей его отделял низенький журнальный стол.
— Хорошо устроились, Сергей Альбертович, — оценил Давыдов интерьер помещения.
— Эргономичность, удобство, эстетическая привлекательность, ничего более. — Заметно было, что Катаев скромничает; он отличался тщеславием, любил понты.
— Как ваш Grand Cherokee? — начальник РУБОПа решил не хватать с ходу быка за рога.
— Вы знаете, Денис Владимирович, впечатления двоякие. Машина стоит на улице и заводится нормально, только греется долго. А ведь какие морозы были две недели, под тридцать. Первые двадцать тысяч километров очень нравилась — и расход, и динамика, и салон, и шумоизоляция. Потом появился такой неприятный стук в коробке при наборе скорости с нуля. Ещё из минусов — плохой обдув переднего стекла, очень плохой. Передние стойки мешают. Одним словом, склоняюсь к тому, чтобы поменять в ближайшее время.
Во время этого обстоятельного рассказа открылась входная дверь, в кабинет вошла секретарь-референт с подносом в руках. Выверенными движениями, она выставила на столик три чайных прибора, пузатый заварной чайничек, вазочку с цукатами и блюдце с тонко порезанным лимоном.
Катаев сделал жест гостеприимного хозяина:
— Покрепче не предлагаю, не привык государевых людей на службе искушать, а чайком не побрезгуйте. Чаек интересный, египетский. Каркадэ! Лепестки суданской розы! Регулирует давление, улучшает работу печени.
— Благодарю, Сергей Альбертович. — Давыдов взял чайник, наполнил свою чашку жидкостью, имевший насыщенный красный цвет.
У каркадэ оказался приятный вкус — сладковатый с кислинкой.
Майор, отхлебнув, одобрительно кивнул: «Отлично». Катаев просиял, как будто он сам вырастил и собрал урожай этого диковинного чая.
— Сергей Альбертович, — вернув чашку на стол, начал Давыдов, — мы вообще-то по делу к вам.
— Слушаю вас, — Катаев сменил беззаботное выражение лица на предельно внимательное.
— Тридцатого декабря в городе убиты двое ранее судимых граждан. Убиты из автоматического огнестрельного оружия. Вы, наверное, уже знаете об этом происшествии?
— Не стану отрицать. Меня проинформировал о разговоре с вами мой заместитель по безопасности… — Катаев стрельнул глазами на шнурованные грубые берцы Паши Комарова, диссонировавшие с респектабельной обстановкой кабинета. — Ужасно, просто ужасно. Молодые русские ребята, в прошлом перспективные спортсмены. Отбыли наказание, впереди — целая жизнь, и вдруг такая трагедия. Но Денис Владимирович, я не понимаю, какие в связи с этим… э-э-э… с этой переделкой у вас могли возникнуть вопросы ко мне? Деятельность убиенных пролегала вдали от сфер моих интересов.
— Сергей Альбертович, мы думаем, что вы наравне с нами заинтересованы в сохранении стабильной обстановки в городе. — Давыдов взял чашку, сделал подряд два глотка, и прикрыв глаза, показал: вкусно.
— Стабильность — залог успеха любого бизнеса. Это азбука, — согласился Катков.
— Так вот, весь баланс может нарушиться. Разборки с трупами никогда не обходятся одним эпизодом. Сейчас за Зябликова с Калининым пойдет ответка, на нее будет другая и так до тех пор, пока серьёзные потери не заставят стороны договариваться. Ну а мы вынуждены будем реагировать на этот беспредел жестко, используя весь комплекс законных средств. Возникнут проблемы у многих, в первую очередь у тех, у кого есть реальный бизнес.
— Я догадываюсь. Кстати, Павел Викторович, — Катаев скупым жестом указал на хмурого Комарова, — уже рисовал подобные неприятные перспективы перед моим замом. Я проникся важностью момента, я не юродствую, поверьте. Но одновременно недоумеваю: чем же я могу помочь правоохранительным органам?
— Сергей Альбертович, вам знакома ситуация по Первомайскому рынку?
— Только на уровне слухов, повторять которые не считаю нужным, чтобы не вводить вас в заблуждение. Говоря по совести, у меня слишком много своих забот.
— Скажите, а по дошедшим до вас слухам Калачёв Владимир Дементьевич может быть причастен к этому убийству?
— Некорректный вопрос, Денис Владимирович, крайне некорректный. С Калачёвым я знаком, отнекиваться глупо, общаюсь с ним эпизодически.
