— Ты не понимаешь всех сил, что дала нам Госпожа, — продолжал разоряться Первый Адепт, — Ты думаешь, твоя армия и поддержка иллирийских колдунов чего-то стоят против нее? Я — помазанник Божий! Истинный король! Это — МОЕ право! Право, полученное не от отца, но от единственного истинного божества!
— Хочешь совет? — устало заметил Тэрл, — Если ты собрался кого-то убить… убивай, а не болтай.
Сорвав с пояса пистолет, он выстрелил. Амброус не воспринял эту угрозу всерьез: каким бы быстрым стрелком ни был гвардеец, колдун не сомневался в своей способности успеть защититься магнитокинезом…
Вот только пистолет Тэрла был заряжен обычным камнем.
Камень угодил прямиком в сгиб крыла. Брызнула кровь, — обычная, красная кровь простого смертного. «Ангел» крутанулся вокруг своей оси, упуская контроль над своими чарами, и рухнул на землю, — вместе с Тэрлом.
Воин очухался первым. Не обращая внимания на боль в поврежденной ноге, он бросился на упавшего врага, на ходу замахиваясь мечом. К чести противника, тот все же успел выставить собственный меч на жесткий блок. Соединенные магнитным полем, клинки намертво сцепились между собой, — но опять же, памятуя о том, чем кончился его поединок с халифом, воин знал, что делать.
Он выпустил меч из рук, прежде чем противник успел пустить по лезвиям электрический разряд. Еще сильнее сократив дистанцию, Тэрл со всей силы ударил короля пистолетом в лицо.
Не давая тому опомниться, Тэрл забрался на противника сверху. Адепт попытался контратаковать, но воин успешно блокировал быстрые, мощные, но не особенно разнообразные удары.
Рукопашный бой в благородное воспитание идаволльских дворян никогда не входил.
Улучив момент между ударами, Тэрл достал из-за пояса нож и приставил к горлу короля.
— Сдавайся. И тебе сохранят жизнь.
Тот в ответ лишь рассмеялся:
— Ты недооцениваешь мощь Ильмадики.
— Берегитесь, сэр!
Инстинкты сработали быстрее разума. Отскочив назад, Тэрл залег за телом поверженного короля.
Как раз вовремя, чтобы избежать пуль, рассекших воздух в том месте, где он только что находился. Да, он кое-что недооценил. Но не мощь Ильмадики, а выучку ее солдат.
Железный Легион форсировал реку, — и одновременно умудрялся прицельно стрелять. Люди не смогли бы так сделать. Но казалось, что это уже и не люди. Казалось, магия адептов, безумное изобретение Килиана Реммена, превратила их в чудовищные боевые машины.
Такие же, как те, что сторожили Гмундн.
Его собственные войска были уже здесь. Но даже несмотря на равное вооружение, их ответный огонь смотрелся как-то бледно. Доспехи из странного золотистого металла легко выдерживали пули. Да, попадания порой сбивали легионеров с ног, но даже тогда те не прекращали вести огонь. Каждый упавший невозмутимо поднимался, и даже те, кого удавалось ранить, еще какое-то время сохраняли боеспособность. Казалось, они не чувствуют боли и не боятся смерти.
Понимая, что сейчас ничего не сможет сделать, Тэрл отступил под защиту пехоты со щитами. Амброус же продолжал вещать, прикрывшись защитным заклятьем от пуль.
— Ты видишь? Видишь?! Моя армия непобедима! Я сделаю Идаволл великим! Я исполню мечту моего отца!
Он стоял посреди поля боя, похоже, не сомневаясь в том, что ни одна шальная пуля не достанет его.
Тэрл удержался от того, чтобы крикнуть что-то в ответ. Сейчас это было бесполезно. Этот бой они проиграли. Все, что оставалось, это организованно отступить, чтобы сохранить остатки армии. Благо, эжени уже поняли это и развернули собственные магические щиты.
— А ваш мятеж скоро будет раздавлен, как насекомое! Кто пойдет за герцогом, что прячется от битвы в Миссена-Клив?
И от этих слов в груди у Тэрла похолодело. Он понял, что это значит. Разведка Ордена уже выяснила местонахождение Делауна. И сейчас наступление королевской армии было лишь отвлекающим маневром. Наверняка и крепость они собирались осаждать, а не брать штурмом.
Ведь Амброус был не единственным в Ордене, кто умел летать.
Вообще, Килиан всегда предпочитал обустраивать лабораторию в башнях с достаточно широкими открывающимися окнами. Побочным эффектом его неудачных экспериментов часто оказывался вонючий или даже токсичный дым, который нужно было поскорее выветрить. Способствовало тому, в частности, то, что в лабораторных условиях он предпочитал использовать как источник энергии кристаллы серы, при Понижении создававшие облако хлора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тем не менее, в данном случае он не имел возможности занять одну из башен: их необходимо было использовать по их прямому назначению — для обороны и содержания знатных пленников соответственно. Вместо этого он обустроился в подвале своего донжона; по крайней мере, там лаборатория могла быть в безопасности от вражеских шпионов.
Это было особенно важно, поскольку те времена, когда в своей лаборатории он занимался в основном химией и механикой, давно прошли. Сейчас Килиан увлеченно исследовал колдовство.
Трофейные записи адептов Лефевра он уже расшифровал и прочитал несколько раз, чтобы ключевые положения в полной мере отпечатались в памяти. К сожалению, для того, чтобы получить результат, этого было мало.
Отрезок медной проволоки прихотливо изогнулся, принимая форму загогулины, в которой лишь при очень хорошей фантазии можно было опознать задуманный скрипичный ключ. Секунду он продержался в такой форме, а потом распался на три части.
Снова неудача. Но по крайней мере, уже не пыль.
— А что это должно быть? — осведомилась Лана.
Смешно, но её Килиан никогда не прогонял. Не мог он заставить себя считать ее шпионкой, — даже после того, как она развеяла чары на Лейле.
Откуда-то он знал, что что бы она ни узнала о его возможностях, она не воспользуется этим против него. И кажется, в первые в жизни он доверял тому, что он просто знал; тому, что не основывалось на логическом анализе или научных теориях.
На том, что он доверял Лане.
— В записях колдунов Халифата рассказывается о создании стабильных кристаллических решеток, — пояснил ученый, — Ты могла заметить, что когда я использую Повышение или Понижение, и результатом становится вещество с естественным твердым состоянием, у меня всегда получается пыль. Расстояние между атомами изменяется; старая кристаллическая решетка разрушается, а новая образуется как попало. В результате количество атомов, соединенных одной решеткой, оказывается совсем небольшим.
— А что должно получиться, если она образуется «не как попало»?
О том, что такое кристаллическая решетка, девушка спрашивать не стала.
— Тогда я смогу придать твердому веществу любую желаемую форму, — ответил Килиан, — Халифат использовал такие чары, как минимум, для строительства. Если помнишь, на том острове была целая крепость, выстроенная одной лишь магией. А у меня даже проволоку изогнуть нормально не выходит…
— Не ной, тебе не идет, — весело заметила девушка, — Я же знаю, что ты подумаешь немного и разберешься.
— Надеюсь…
Ученый сказал это нейтральным тоном, но на душе у него потеплело. Чувство, что в него верят, немного помогало от внутренней пустоты, поселившейся в нем с тех пор, как он разочаровал Владычицу.
Какое-то время Лана внимательно смотрела на него, а затем лукаво улыбнулась:
— А хочешь небольшую подсказку?
— Наша магия работает по-разному, — напомнил Килиан, — Вряд ли то, чем пользуешься ты, поможет мне, и наоборот.
— Возможно, — как-то загадочно ответила она, — Но ты ведь последнее время чувствуешь, что колдовать тебе стало сложнее, не так ли?
— Откуда ты знаешь?..
Килиан приложил массу усилий, чтобы никто не узнал об этих трудностях. По крайней мере, пока он не разберется в их причине. Но получается, Лана знала с самого начала?..
— Мы не такие разные, как тебе кажется, — ответила девушка, — И попробуй сейчас не ориентироваться на то, что проще, а что сложнее.
— В смысле?..
— Не начинай с малого, — терпеливо пояснила чародейка, — А начни с того, что вызвало бы у тебя самого сильные эмоции. Возможно, с чего-то, связанного с важными для тебя событиями… Или людьми.
