Прежде чем повести их в гостиную, он негромко посоветовался с одним из своих подчиненных. Тем временем Харпер, чье любопытство взяло верх над отвращением, с интересом уставился на покойника. Тело передвинули, чтобы фотографам было удобно делать свое дело, и Харпер смог внимательнее разглядеть запрокинутую голову. При этом лицо молодого человека не выражало никакого сострадания – на нем был написан только глубокий интерес. Казалось неестественным, что тот, кто, вероятно, никогда раньше не видел смерти, тем более в столь ужасном обличье, мог смотреть на нее с подобным бесстрастным любопытством. Харпер был так поглощен созерцанием, что, видимо, не замечал направленный на него взгляд, не менее испытующий, чем его собственный.
– Ну, – вдруг раздался позади него голос Маллета. – Что вы тут разглядываете?
Харпер вздрогнул и от неожиданности не сразу смог ответить самообладание. Однако, взяв себя в руки, заговорил характерным для него непринужденным и высокомерным тоном. Льюис, не спускавший с напарника глаз, заключил, что тот решил проявить свои оксфордские манеры, чтобы произвести впечатление на инспектора – мол, он не какой-нибудь подручный клерк у агента по найму жилья.
– Собственно говоря, инспектор, – произнес он, – мне непонятно, с какой стати явно хорошо одетый джентльмен нацепил зеленый галстук-бабочку с серым костюмом.
Инспектор крякнул, но ничего не сказал.
– К тому же, – продолжил Харпер, – он даже завязан небрежно. Не хотел бы я в таком виде лежать в гробу.
– Очевидно, и Баллантайн этого тоже не хотел бы, – бросил Маллет. – Если вы закончили снимать, накройте это чем-нибудь, пока его не увезут.
Инспектор вышел из комнаты, махнув молодым людям, чтобы они следовали за ним.
– Я вас надолго не задержу, – сказал инспектор, когда они остались одни. – Я знаю, кто вы и почему здесь. Просто хочу выяснить кое-что об этом доме. Чей он?
– Мисс Пенроуз, – сообщил Харпер. – Она наша клиентка и на зиму уехала в Италию.
– Не совсем так, – веско вмешался Льюис. – Мисс Пенроуз – арендатор. Фактически дом принадлежит лорду Минфилду.
– Нас он не интересует, – сказал Маллет. – Значит, это вы сдали дом с мебелью от имени мисс Пенроуз?
– Да, – ответил Харпер.
– На какое время?
– На месяц, и срок истекает сегодня.
– Как звали жильца?
– Колин Джеймс.
– Где он сейчас?
– Насколько мне известно, за границей, – пояснил Харпер. – То есть в субботу утром он вернул ключи от дома с письмом, в котором сообщил, что отказывается от арендования и уезжает во Францию.
– Что вы о нем знаете? – спросил Маллет. – Надеюсь, он предъявил какие-либо рекомендации?
– Единственная рекомендация, предоставленная им, была от его банка, – сказал Харпер. – Он внес арендную плату вперед.
– Какой это банк?
– «Южный», его отделение на Нижней Дейлсфорд-стрит. Я запомнил, поскольку это тот же банк, что и нашей фирмы.
Детектив помолчал немного, размышляя о чем-то. Он сидел спиной к окну, через которое доносились голоса толпы, привлеченной появлением полиции.
– Как выглядел Колин Джеймс? – был следующий вопрос Маллета.
– Толстый или даже тучный, – ответил Харпер. – С большим животом и худым лицом, словно у него плохое пищеварение. Примерно среднего роста, носил довольно длинную темно-каштановую бороду. Насколько я помню, он говорил хрипловатым голосом.
Маллет повернулся к Льюису и поинтерисовался:
– Вы согласены с этим?
– Я никогда его не видел, – сказал Льюис. – Я подключился к этой работе только потому, что мистер Браун, мой босс, хотел, чтобы я помог сверить опись имущества. – Говоря это, он не сдержался и бросил озлобленный взгляд на Харпера.
– В таком случае вам незачем оставаться, – произнес Маллет. – Возвращайся в свою контору, доложите, что произошло, если они еще не в курсе, и попроси приготовить для ознакомления все имеющиеся у них документы о мистере Джеймсе и аренде им помещения. Я сообщу, когда вы понадобитесь. Возможно, после того, как начнется следствие.
Когда Льюис ушел, инспектор обратился к Харперу:
– Как часто вы встречались с Джеймсом?
– Только однажды. Он пришел к нам в контору утром, когда я был один, и сказал, что ему нужно снять дом с мебелью в тихом месте. Я привел его сюда и показал этот дом.
– В конторе больше никого не было?
– Мистер Браун сидел в своем кабинете, но оттуда он не мог его видеть.
– Так, продолжайте.
– Клиенту понравился дом, и он захотел переехать в него в тот же день. Мы вернулись в контору, и он дал мне свой чек, который я оплатил в банке утром. Днем мистер Браун подготовил договор о найме, а немного позднее мистер Джеймс пришел снова и подписал его.
– Тогда вы были один в конторе?
– Да. Собственно говоря, все ушли домой, и мне пришлось ждать его допоздна.
– Полагаю, договор об аренде находится в конторе?
Харпер задумался.
– Наверное. Во всяком случае, должен быть там.
– Вы очень хорошо описали внешность человека, которого видели один раз, – продолжил Маллет. – Не потому ли, что у вас имелась какая-то особая причина его запомнить?
– Нет, не думаю. Может быть, потому, что у него была необычная борода.
– Ну да. Вы бы узнали его при встрече?
– Думаю, узнал бы. Только вот борода. Не уверен, что мог бы узнать его без бороды.
Инспектор задумчиво кивнул.
– Вы не в курсе, он жил один? – спросил он. – Для одного человека дом, кажется, немного великоват.
– Вроде бы один, насколько мне известно.
– А как насчет слуг?
– По его словам, он хотел бы, чтобы днем к нему приходил человек. Я предложил ему такого человека.
– Как его зовут?
– Крэбтри, Ричард Крэбтри. Он живет на Террас, как раз за углом. Дом номер четырнадцать.
– Спасибо, – Маллет записал адрес. – Теперь об этой описи. В доме что-нибудь пропало?
– Нет, ничего существенного.
– В таком деле, как это, все может оказаться существенным, – строго заметил Маллет. – Вы бы лучше оставили мне список для сведения. Здесь есть что-нибудь, не указанное в нем?
– Только постельные принадлежности и столовые приборы.
– Это может быть важно. Откуда они?
– Я сам заказывал их для него в магазине рядом с нашей конторой, и он дал мне деньги, когда зашел подписать договор.
– Весьма необычная работа для агента по найму жилья, не так ли?
– Да, наверное, – согласился Харпер. – Но он попросил меня, и в тот момент я не задумывался об этом.
– Ясно. – Маллет пошел к двери. Беседа, очевидно, подходила к концу, и Харпер встал, чтобы уйти, но детектив остановил его:
– Еще один вопрос. Вы когда-нибудь видели Баллантайна раньше?
– Нет.
– Но что заставило вас сейчас вот так его разглядывать?
– Только то, о чем я вам сказал, – холодно ответил Харпер.
– И ничто другое?
– Нет.
Инспектор пожал плечами.
– Ну ладно. Я свяжусь с вами и дам знать, когда вы снова понадобитесь. Всего хорошего.
Он открыл дверь, и Харпер вышел на свежий воздух. Он сразу очутился в гуще шумной толпы, почувствовал ее горячее дыхание, услышал щелканье фотоаппаратов. Но преисполненный радости, что наконец избавился от утреннего кошмара, не обращал внимания на происходящее вокруг. Протиснувшись сквозь толпу, Харпер быстро пошел в конец улицы. И только тогда осознал, что очень устал и проголодался. Посмотрев на часы, он поразился, что нет еще и часа. Ему показалось, что за истекшие полтора часа он прожил целый век. Инспектор Маллет, насмешливо скривив рот и слегка наморщив широкий лоб, смотрел на него из окна.
Глава 8
Ричард Крэбтри
Вторник, 17 ноября
Если исчезновение Лайонела Баллантайна было первополосной новостью утренних газет, то его появление в качестве трупа в неприметном доме в Южном Кенсингтоне стало сногсшибательной сенсацией. Под крупными шапками во всех лондонских газетах она оттеснила такие малозначащие события, как правительственный кризис, развод кинозвезды и землетрясение в Китае. С утра до ночи толпа обезумевших зевак заполняла тротуары Дейлсфорд-гарденс, к возмущению удалившихся от дел, но все еще цепляющихся за жизнь обитателей квартала, и глазела с голодным вожделением на непримечательный фасад дома номер 27. А возвращаясь домой, они любовались его достоверными фотографиями. Один фотограф, более пронырливый, чем другие, смог проникнуть на задний двор и оттуда заснять окно той самой комнаты, где обнаружили труп. Газета должным образом расценила его усердие как сенсацию и в помощь читателям пометила крестиком соответствующее окно.
Полиция была скупа на подробности, предоставляемые для прессы, но редакторы новостей и репортеры не замедлили наилучшим образом использовать имеющийся материал. У всех, кто предположительно мог что-то знать о трагедии, не говоря уж о множестве тех, кто не мог, взяли интервью. Близкий друг миссис Брент, пытавшийся незаметно и быстро ускользнуть из дома номер 34, до смерти перепугался, когда его остановил напористый молодой человек, которого он принял за сыщика, хотя на самом деле тот был простым репортером, жаждавшим что-нибудь разузнать у местного жителя. Зато Джекки Роуч был на седьмом небе. Мало того что убийство, как он, предсказывал, стимулировало его торговлю, так он сам в первый и последний раз в жизни стал участником новости, которую продавал. Выкрикивать «Сенсация! Убийство! Последняя новость!», совать в руки газеты со своей собственной фотографией на первой странице, быть сфотографированным в тот момент, когда тебя снимает другой репортер, знать, что этот снимок появится в завтрашних газетах и завтра могут сфотографировать, как ты продаешь газету со своей фотографией, – все это ударяло в голову сильнее, чем выпивка, которую репортеры ставили тебе каждый раз, едва ты придумывал что-то новое, что они могли включить в свой репортаж.
