Поначалу он хотел вообще перестать разговаривать с Тингом, но продержался не больше пяти минут — как всегда, когда пытался таким вот способом вразумить друга. Даже в тех редких случаях, когда Арни умудрялся продержаться дольше, Тинг не проявлял ни малейших признаков раскаяния и желания исправиться в будущем. Нет, человека приходится принимать таким, каков он есть, и наивно даже пробовать переделать его под собственный стандарт.
— Не мы первые, наверное, здесь оказались, — сказал он. — И не мы первые можем поплатиться за свое ротозейство. Эта планета слишком похожа на ловушку для простаков вроде тебя. Но я — почему я должен страдать? Ты хотя бы над этим попробуй задуматься.
— Так и не надо страдать, Арни, — Тинг говорил так, будто совершенно не понял смысла последнего восклицания. — Брось ты возиться с этими железками, подождут они. Мы же никуда не спешим и все равно собирались отдохнуть пару недель на каком-нибудь курорте. Так давай отдохнем здесь. Это гораздо лучше, чем загорать где-нибудь на пляже среди тысяч тебе подобных и глохнуть от постоянного гомона. Решено — бросай работу и идем купаться. Вода в озере — это, я тебе скажу, нечто!
Арни посмотрел на Тинга как на идиота. Слов у него не было.
— Ну да, я там искупался, — нисколько не смутился Тинг. — Ты бы и сам не удержался. Это же такое блаженство, особенно после двух недель полета, что не передать. И вода — как парное молоко. Кстати, и солнце садится. В таких озерах лучше всего купаться в темноте, при звездах. Тем более, что у нас все равно нет с собой плавок, а ты, я знаю, стеснительный.
— Нет, Тинг, — Арни тяжело вздохнул. — Тебя ничего не исправит. Даже если бы в озере резвилась стая кровожадных акул, ни одна из них не решилась бы тебя тронуть. С такими, как ты, лучше не связываться. Но когда-нибудь ты дождешься. Когда-нибудь я сам тебя разорву на куски.
— Так, значит, мы не пойдем купаться? — немного помолчав, разочарованно спросил Тинг. Это было все, что он сумел понять.
— Приготовь приборы, — вздохнув, ответил Арни. — Ночь будет ясная. Попробуем сориентироваться по звездам. Может, поймем, куда нас занесло. И покорми Мурку, — добавил он уже из недр навигационного блока.
Темнота наступила неожиданно быстро, и все небо покрылось яркими звездами. Будь земное небо столь богато красивыми созвездиями, думал, глядя на экран, Арни, люди гораздо раньше стали бы поднимать голову и задумываться над вопросом, что же таится за хрустальным небесным сводом. Судя по всему, их выбросило из надпространства где-то вблизи центра Галактики. Само небо здесь казалось белесым от света бесчисленных звезд, уже неразличимых простым глазом — так выглядит с Земли знаменитый Млечный Путь. Лишь кое-где чернели зловещими дырами кляксы пылевых туманностей. Не меньше часа провозились с приборами и звездными атласами друзья, пытаясь установить хотя бы приблизительно свое местоположение, но все оказалось тщетно. Будь координатор исправен… Но что толку сетовать на неизбежное. Надо было починить прибор, а пока приходилось довольствоваться сомнительным предположением об отсутствии этой планеты в справочниках.
Тинг перед сном даже пролистал стоящий на полке путеводитель по галактическим курортам, и, не обнаружив ничего похожего на планету, куда их занесло, с удовлетворением водворил книгу на место. Ему мнилась слава первооткрывателя, и потому хотелось — прежде чем неизбежно придется убедиться, что планета эта, конечно же, давным-давно открыта и занесена в галактические лоции — какое-то время пожить в этом состоянии. Тинг вообще был любителем пожить в самом широком смысле этого слова, и искренне не понимал, почему он должен в чем-то себя ограничивать, если его действия никому не приносят вреда. Что же касается его любящей мамочки, до сих пор мечтавшей вернуть свое любимое чадо под родительское крылышко, а также нескольких десятков красавиц, терпеливо дожидавшихся — или нетерпеливо разыскивавших — его во всех концах нашей излишне населенной Галактики, то он при всем своем добродушии и доброжелательности к людям просто не мог понять, что делает кого-то несчастным своими поступками. Он сам был почти постоянно счастлив и совершенно искренне желал счастья почти всем, с кем его сводила судьба, обычно весьма благосклонная к подобным людям.
Ночью прошел дождь, но перед рассветом небо очистилось, и взошедшее солнце расцветило мир во все цвета радуги. Арни проснулся мрачный и злой. Всю ночь его мучили кошмары, всю ночь Тинга прямо у него на глазах то рвало на части и пожирало неведомо как появившееся на лужайке пятнистое чудище, то затягивали под воду страшные щупальца обитавшего в глубинах озера спрута, то кусали ядовитые змеи, забравшиеся в скафандр, пока Тинг плескался в воде. Тинг же, напротив, спал безмятежно, как младенец, с какой-то затаенной улыбкой на губах, так что у проснувшегося первым Арни, уже решившего было выдумать благовидный предлог, чтобы запретить другу покидать звездолет, не хватило духу даже заикнуться об этом. Он в который уже раз убедился, что многие годы подряд делит все радости и опасности космических странствий со взрослым ребенком — а у кого же хватит духу отобрать у ребенка только что подаренную игрушку?
После завтрака Арни вновь забрался с головой в навигационный блок, а Тинг, отчаявшись выманить друга из звездолета, стал собираться на прогулку. По настоянию Арни он надел на спину ранец с генератором защитного поля — хоть какая-то защита, раз уж он не надевает скафандра привесил к поясу излучатель и походную аптечку с универсальным противоядием и обещал вести себя очень осмотрительно. Арни знал цену подобным обещаниям — но что он мог поделать?
— Зря ты все-таки не хочешь прогуляться, — сказал Тинг, собравшись. Глядишь, и работа пошла бы веселее. Ну да тебя уговаривать бесполезно… Возьму с собой хоть Мурку, что ли. Мурка, пойдешь со мной гулять?
— Оставь животное в покое, — сказал Арни, едва успев подхватить радостно метнувшуюся к выходу кошку. — Хватит в нашем экипаже и одного самоубийцы.
— Эх, Мурка, ну и унылый же человек твой хозяин, — вздохнув, сказал Тинг, открывая входной люк.
Он бродил по окрестностям до самого обеда и вернулся, как и накануне, в полном восторге. Планета, на которой они оказались, действительно была прекрасной игрушкой, и то, что он успел увидеть, наверняка было лишь малой долей хранимых ею чудес.
— А какие же тут бабочки, Арни! — захлебываясь от восторга, говорил он. — Крылья — во! Честное слово! И все разные. И тоже ни капельки меня не боялись, даже смешно. Я видел, как птица и бабочка сидели рядом на одной ветке и пили нектар из одного цветка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
