1924
ХУЛИГАНЩИНА
Толькосолнце усядется,канувза опустевшиефабричные стройки,стонутокраиныот хулигановвроде вот этоймилой тройки.Человек пройдети – марш поодаль.Таким попадись!Ежовые лапочки!От них ни проезда,от нихни проходани женщине,ни мужчине,ни электрической лампочке."Мадамочка, стой!Провожу немножко…Клуб?Почему?Ломай стулья!Он возражает?В лопатку ножиком!Зубы им вычти!Помножь им скулья!"Гудятв башкепивные пары,тощая мысльсамогономсмята,и в воздухедаже не топоры,а целыенебоскребыстоэтажногомата.
Рабочий,этим ликровь наших жил?!Наши дочкиэтим разве?!Пока не поздно —конец положиэтой горланнойи грязной язве!
1924
ПОСМЕЕМСЯ!
СССР!Из глоток из всех,да так,чтоб врагу аж смяться,сегодняраструбливайрадостный смех —намможно теперь посмеяться!Шипели: "Погибнутчерез день, другой,в крайности —через две недели!"Мыгордо стоим,а они дугойизгибаются.Ливреи надели.Билисьв границы Советской страны:"Не допустими к первой годовщине!"Мыгордо стоим,а они —штаныв берлинских подвалах чинят.Ллойд-Джорджиревелисо своих постов:"Узурпаторы!Бандиты!Воришки!"Мыгордо стоим,а они – раз стослетали,как еловые шишки!Онина нашиголодные днирадовались,пожевывая пончики.До урожаевмы доживаем,а онипоследние дожевалимильончики!Злорадничали:"Коммунистамнадежды нет:погибнутне в мае, так в июне".А мы,мы – стоим.Мы – на 7 летближе к мировой коммуне!Товарищи,вовсюиз глоток из всех —да так, чтоб врагам аж смяться,сегодняраструбливайтерадостный смех!Наместь над чем посмеяться!
1924
КРАСНАЯ ЗАВИСТЬ
Яещене лыси не шамкаю,все жедядярослый с виду я.В первый разза жизньмалышам-ка ябарабанящимпозавидую.Нашажизнь —в грядущее рваться,оббиватьего порог,вы жгрядущее этов двадцатьрасшагаетегромом ног.Намсегоднякорежит ушигромыханийтеплушечныхржа.Вас,забывшихи имя теплушек,разлетитна рабфакдирижабль.Мы,пергаментытекстами саля,подписываемдоговора.Вамзабытьи границы Версаляна бортусамолета-ковра.Нам —трамвай.Попробуйте,влезьте!Полон.Как в арифметике —цифр.Вы жв работубудетеездить,самолетвыводяпод уздцы.Мысегоднядвугривенный потныйотчисляемот крох,от жалований,чтоб флотвзлетелзаработанный,вамза юность однупожалованный.Мыживемкак радиозайцы,телефонныетрубкикрадя,чтоб музыкамв васврезаться,от Ураладо Крыма грядя.Мы живемтолько тем,что тощи,чуть полней бы —и в комнатедушно.Небобудетваша жилплощадь —не зажметна ширивоздушной.Мыот солнца,от снега зависим.Из-за дождика —с богомсудятся.Вы ждождемраскрепите выси,как толькозаблагорассудится.Динамиты,бомбы,газы —самолетовнашихфарш.Вамсмертямине сыпать наземь,разлетайтесьпод звонкий марш.К намизвестьеидетс почтовым,проплываетрадость —год.Этоглупое времяна что вам?Телеграммойпроносится код.Мыв камняхпроживаем весны —нет билетаи денег нет.Вамне будетпространств поверстных —самсебепроездной билет.Превратятсяне скоров ягодкусловоцветыО. Д. В. Ф.Те,комупо трии по два годка,вспомнинас,эти ягоды съев.
1925
ВЫВОЛАКИВАЙТЕ БУДУЩЕЕ!
Будущеене придет само,еслине примем мер.За жабры его, – комсомол!За хвост его, – пионер!Коммунане сказочная принцесса,чтоб о неймечтать по ночам.Рассчитай,обдумай,нацелься —и идихоть по мелочам.Коммунизмне толькоу земли,у фабрик в поту.Он и домаза столиком,в отношеньях,в семье,в быту.Кто скрипитматершиной смачнойцелый день,как немазаный воз,тот,кто млеетпод визг балалаечный,тотдо будущегоне дорос.По фронтампулеметами такать —не в этомодномвойна!И семейи квартир атакаугрожаетне меньшенам.Кто не выдержалнатиск домашний,спитв уютебумажных роз, —до грядущейжизни мощнойтотпока ещене дорос.Как и шуба,и время тоже —проедаетбыта моль ее.Наших днейзалежалых одежуперетряхни, комсомолия!
1925
Цикл стихотворений «Париж» (1925 год)
ЕДУ
Билет —щелк.Щека —чмок.Свисток —и рванулись туда мы,куда,как сельди,в сети чулокплывуткругосветные дамы.Сегодня приедет —уродом-урод,а завтра —узнать посмейте-ка:в одноразубрани город и рот —помады,огней косметика.Веселыхтянет в эту вот даль.В Париже грустить?Едва ли!В Парижеплощадьи та Этуаль,а звезды —так сплошь этуали.Засвистывай,трись,врезайся и режьсквозь Льежии об Брюссели.Но ножи Париж,и Брюссель,и Льеж —тому,кто, как я, обрусели.Сейчас быв санис ногами —в снегу,как в газетном листе б…Свисти,заноси снегамименя,прихерсонская степь…Вечер,поле,огоньки,дальняя дорога, —сердце рвется от тоски,а в груди —тревога.Эх, раз,еще раз,стих – в пляс.Эх, раз,еще раз,рифм хряск.Эх, раз,еще раз,еще много, много раз…Людиразных стран и рас,копая порядков грядки,увидев,как ясебя протряс,скажут:в лихорадке.
1925
ГОРОД
Один Париж —адвокатов,казарм,другой —без казарм и без Эррио.Не оторватьот второгоглаза —от этого города серого.Со стен обещают:"Un verre de kotodonne de l'energie"3Вином любвикакими ктомою взбудоражит жизнь?Может,критикизнают лучше.Может,ихи слушать надо.Но кому я, к черту, попутчик?Ни душине шагаетрядом.Как раньше,свойраскачивай горбвпередипоэтовых арб —неси,один,и радость,и скорбь,и прочийлюдской скарб.Мне скучноздесьодномувпереди, —поэтуне надо многого, —пустьтольковремяскорей родиттакого, как я,быстроногого.Мы рядомпойдемдорожной пыльцой.Одножеланьепучит:мне скучно —желаювидеть в лицо,кому этояпопутчик?!«Je suis un chameau»,в плакате стоятлитеры,каждая – фут.Совершенно верно:«Je suis», —это"я",а «chameau» – это«я верблюд».Лиловая туча,скорей нагнись,меняи Париж полей,чтоб толькоскорейзацвели огнидлинойЕлисейских полей.Во все огонь —и небу в темьи в чернь промокшей пыли.В огнежукамивсех системжужжатавтомобили.Горит вода,земля горит,горитасфальтдо жжения,как будтозубрятфонаритаблицу умножения.Площадькрасивейи тысячдам-болонок.Эта площадьоправдала бкаждый город.Если б был яВандомская колонна,я б женилсяна Place la concorde.
1925
ВЕРЛЕН И СЕЗАН
Я стукаюсьо стол,о шкафа острия —четыре метра ежедневно мерь.Мне тесно здесьв отеле Istria —на коротышкеrue Campagne – Premiere.Мне жмет.Парижская жизнь не про нас —в бульварытоску рассыпай.Направо от нас —Boulevard Montparnasse,налево —Boulevard Raspail.Хожу и хожу,не щадя каблука, —хожуи ночь и день я, —хожу трафаретным поэтом, покав глазахне встанут виденья.Туман – парикмахер,он делает гениев —загримировалодногобородой —Добрый вечер, m-r Тургенев.Добрый вечер, m-me Виардо.Пошел:"За что боролись?А Рудин?..А вы,именьевозьми подпальни…"Мнеих разговор эмигрантскийнуден,и юркаюв кафе от скульни.Да.Это он,вот эта сова —не тронулвеликоготлен.Приподнял шляпу:"Comment ca va,cher camarade Verlaine?"4Откуда вас знаю?Вас знают все.И вотдовелось состукаться.Лет сороквы тянетесвой абсентиз тысячи репродукций.Я раньшеваспочти не читал,а нынче —вышло из моды, —и рад бы прочесть —не поймешь ни черта:по-русски дрянь, —переводы.Не злитесь, —со мной,должно быть, и вызнакомылишь понаслышке.Поговоримо пустяках путевых,о нашинском ремеслишке.Теперьплохие стихи —труха.Хороший —себе дороже.С хорошими я бсвои потрохасложилпод заборомтоже.Бумагигладьоблевываяпером,концом губы —поэт,как блядь рублевая,живетс словцом любым.Я жизньотдатьза сегоднярад.Какая это громада!Вы чуетеслово —пролетариат? —емуграндиозное надо.Из кожинадовылазить тут,а нас —к журнальчикампремией.Когда ж поймут,что поэзия —труд,что место нужнои время ей.«Лицом к деревне» —заданье дано, —за гусли,поэты-други!Поймите ж —лицо у меняодно —оно лицо,а не флюгер.А тут и ГУСотверзает уста:вопрос не решен."Который?Поэт?Так ведь это ж —просто кустарь,простой кустарь,без мотора".Перотакомув язык вонзи,прибейк векам кунсткамер.Ты врешь.Ещене найден бензин,что движетсердец кусками.Идеюнельзязамешать на воде.В водеотсыреет идейка.Поэтникогдаи не жил без идей.Что я —попугай?индейка?К рабочемунадоидти серьезней —недооценили их мы.Поэты,покайтесь,пока не поздно,во всехотглагольных рифмах.У наспоэтсобытья берет —спишетвчерашний гул,а надорватьсяв завтра,вперед,чтоб брюкитрещалив шагу.В садах коммунывспомнят о барде —какиептицызальются им?Чтобудетс ветоктоварищ Вардинрассвистыватьсвои резолюции?!За глотку возьмем."Теперь поори,несбитая быта морда!"И вижу,завистьзажглась и горитв глазахмоего натюрморта.И каплетс Верленав стакан слеза.Он весь —как зуб на сверле.Тутк намподходитПоль Сезан:"Ятакнапишу вас, Верлен".Он пишет.Смотрю,как краска свежа.Monsieur,простите вы меня,у насстарикам,как под хвост вожжа,бывалоот вашего имени.Бывало —сезон,наш бог – Ван-Гог,другой сезон —Сезан.Теперьушли от искусствавбок —не краску любят,а сан.Птенцы —у нихмолоко на губах, —а с детствак смирению падки.Большущее имя взялиАХРР,а чешутответственнымпятки.Небосьне напишутмой портрет, —не трутпонапраснукисти.Ведь то желицо как будто, —ан нет,рисуюткто поцекистей.Сезаностановился на линии,и весьразмерсился – тронутый.Париж,фиолетовый,Париж в анилине,вставалза окном «Ротонды».
1925
