Лишь приглядевшись, я заметила, что на детском личике глаза стали уже почти звериными, а ушки увеличились и покрылись белым пушком. Так вот оно что… Не… Невероятно…
Она вопросительно и пугливо смотрела на «дядю». Тот аж подпрыгнул и повернулся к ней.
— Леська! Какого… как ты здесь оказалась?! Я же сказал тебе быть внизу!
— Нет, дядя, я уже взрослая! — упрямо заявила малышка.
Горностай заколебался. Оставить её здесь, среди не то врагов, не то… недругов? Или взять с собой туда, где их наверняка… Он наклонился к ней.
— Хорошо, ты взрослая. — Терпеливо проговорил он. — Тогда оставайся здесь и помогай друзьям. Заодно смотри, чтобы чужие вели себя хорошо…
— Дядя, — сердито прервала она его, — прекращай говорить со мной, как с маленькой. Или я скажу тёте, что ты вовсе не советуешься с Правителем, а обсуждаешь с ним прелести хорошеньких Кашкаек.
Со стороны послышались хрюкающие смешки, даже я не смогла сдержать улыбки. Горностай метнул в нашу сторону предупреждающий взгляд. Вздохнул.
— Ладно, тогда просто оставайся здесь. — Потом встал и обратился ко мне. — Если с ней что-нибудь случится, я выживу и самолично сверну тебе шею. Сколько бы рептилий с тобой не пришло.
В его тоне не было угрозы. Но я всё поняла. Окрикнула недовольных таким обращением Шелескенов и кивнула парламентёру. Он и Потап пошли к тому месту, над которым уже полторы минуты колдовали лесные «шаманы». Те что-то негромко сказали Кародроссам. Я не расслышала, чего, но примерно представляла, ибо об этом мы тоже договаривались.
«Через десять минут вы вернётесь. Постарайтесь уложиться в это время… или, хотя бы, продержаться».
Открылся болотно-зелёный мини портал — всё-таки магия земли на всём оставляет свой отпечаток — и глашатаи исчезли в его завихрениях.
Кародроссы рассредоточились по крыше, поясняя очнувшимся друзьям сложившуюся ситуацию. Шелескены распределились по парапетам, причём большая часть именно с той стороны, с которой приближалась армада Эсприта.
Я же просто бродила меж баллиститов, оглядываясь вокруг.
Что ж… встав на эту дорогу я должна была ожидать всего и досрочно привыкнуть. Но… почему же так неприятно, так больно встречать эти настороженно-презрительные и надменно-ненавидящие взгляды? Для них я не более, чем предательница… Даже если я сейчас расскажу им всё, вряд ли их отношение изменится. Даже наоборот: меня засмеют за саму попытку примирения… или заклеймят лгуньей и сумасшедшей. Что ж… Всему своё время. Пока пусть всё идёт, как идёт.
Чуткий слух уловил осторожные шаги за спиной. Я инстинктивно выхватила оружие и резко обернулась. Леська, маленькая девочка, ещё не оформившийся Кародросс, метнулась за громаду баллистита. В щели между деталями сверкали её черные настороженные глаза.
Ребёнок… я тоже была ребёнком, когда попала сюда. Что со мной стало? Почему я перестала, как эта девочка, прятаться от опасности? Почему стала залезать ей в глотку по самый хвост, в надежде что мной подавятся?
Потому что выросла. Потому что поняла, что не всё и всегда так гладко и хорошо, как хотелось бы.
Потому что несмотря ни на что, я очень хочу домой…
Я вздохнула и убрала мечи.
— Не крадись за мной. — Негромко, но так, чтобы она услышала, проговорила я. — Когда ты так крадёшься, мне кажется, что сзади враг. Идя открыто, ты сможешь подойти гораздо ближе.
Она не ответила. Да я и не ждала ответа. Не удержавшись от ещё одного вздоха, я отвернулась и пошла дальше.
Чтобы она не подумала, больше тихих шагов сзади я не слышала.
Глава XIII
Ровно через десять минут, как и было предсказано, через вновь открывшийся портал на крышу вывалились горностай и медведь. И как раз в ту же минуту гулкий удар откуда-то внизу возвестил, что кавалерия Эсприта достигла ворот.
Я бросилась к посыльным, чтобы узнать, что было решено. Со всех сторон спешили другие Кародроссы и Шелескены.
Бросив беглый взгляд на прибывших, я невольно охнула. Потап с кровоточащим плечом придерживал горностая. Тому, похоже, досталось поболе, но он, несмотря на это, был в себе и даже держался на ногах, хотя и неуверенно.
— Рефьол связан там же, в главном зале, и под стражей ваших ящеров ожидает ваших предложений. — Глухо объявил медведь.
По крыше пронёсся поражённый вздох Кародроссов.
— Нас сначала слушали довольно настороженно… но слушали… — стал пояснять горностай. — Но когда пришёл Правитель, он сразу объявил нас предателями, даже не дослушав. Честно говоря, мы бы не дотянули до момента возвращения… но на лестнице вдруг появились ваши друзья. Всех воинов сразу поставили перед фактом. Рефьол, подстрекаемый Ботагом, — я скрипнула зубами — опять этот гад! — в каком-то припадке безумия хотел погнать всех на противника. Может, он бы даже победил… Вот только ваши дружки заблаговременно запаслись заложниками. Их знали многие, поэтому почти сразу после объявления условий, с полтора десятка наших бросили оружие. Жизнь близких была для них дороже, чем слово Рефьола… Скажи, Нейра, — вдруг прервался он, уставившись на меня, — вы… точно не сделаете им ничего плохого? Там были… дети…
Я сглотнула и покачала головой, глядя на Потапа.
— Я, конечно, понимаю, вы не доверяете мне — что, правда, не удивительно —, но я не настолько жестока, как вам представляется. Напротив: я бы желала обойтись без всего этого насилия. Но это невозможно. Я слишком хорошо знаю вас, воинов Дорганака.
Оставлять их без присмотра я не собиралась. Поэтому распорядилась насчёт того, чтобы за ними приглядывали. Мне не нужны лишние проблемы.
В Главном всё осталось так же, как было в мой последний день здесь. Только Рефьол не царственно восседал в кресле, а стоял со связанными за спиной руками. С двух сторон от него бдели два рослых Шелескена-варана, и ещё один стоял в стороне — на всякий случай. Правитель поднял голову на звук отворившегося квортала. При виде меня его лицо презрительно перекосилось.
— А-а, это всё-таки ты… Я так и знал, что паршивая овца в моём стаде всё-таки вернётся, приведя с собой неприятности и позор на всех нас.
Я дёрнулась, но сдержалась от «достойного» ответа. Спокойно произнесла.
— Тебе следовало бы признать хотя бы сейчас, Правитель. Ты ошибался каждый раз, когда делал выводы обо мне.
— В одном я не ошибся, — яростно прервал меня он, — как и говорил Ботаг, ты — грязное отродье, предательница! Не лучше него…
Сильный удар в спину заставил его прерваться и зарычать.
— Не смей говорить таким тоном с Сиурбланкой! — рявкнул один из охранников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
