Я оглянулась, отмечая бесстрастно-светлые тона палаты. Стены, потолок, пол. Даже окна не было… наверное, боялись, что я попытаюсь через него выскочить. Я прожила в этой серости восемь суток и не заметила как. Да-а…
— Мне тут рассказали о твоих подвигах, — продолжал между тем Санпор. — Как тебе только в голову могло придти такое?
— Вы про множественные дампы? — спросила я.
— Ну, а про что же ещё? Нет уж, Маршав, или ты учишься полноценно, или придётся провести ментокоррекцию на подавление телепатической составляющей твоей паранормы. Куда это годится?
— Док, — перебила я его. — А Сиренгео поймали?
Обожгло лютой ненавистью к ублюдку, попытавшемуся меня купить! Пусть не за деньги, а за жизнь дорогого мне мужчины, но какая в данном случае разница?! И ведь, самое противное, миг колебания был. Какое-то время я рассматривала предложение Сиренгео всерьёз! Да, не поддалась, да, устояла. Но
— Нет, — помолчав, ответил Санпор. — Ещё не поймали…
В пустоте появилась цель.
Глава 10
Санпор помог мне выйти из замкнутого круга апатии, безволия и лени. Получилось у него не сразу, но он вообще никогда не стремился к быстрым результатом. А мне… С эмоциями у меня по — прежнему творился бардак: я словно сгорела изнутри и то, что бесило или радовало меня раньше, сейчас вызывало лишь слабый интерес. И даже страшно не было. Воспринималось как норма.
Кев взялась гонять меня в тренажёрной. Я не возражала. Физическая активность помогала бороться с серым туманом, периодически отрубавшим все увства начисто. Ну и отсутствие тренировок сказалось: в первый же день Кев загоняла меня до потери пульса. Я доползла до своей постели и рухнула трупом, а утром снова казарма: паадъоом, упала — отжалась. Вот уж я отжималась! У Кев не забалуешь.
Как-то я отправилась бродить по коридорам хронобазы, мне уже вернули полную свободу, телепатический надзор только оставили. Санпор уверял, что просто приглядывает, по его выражению, «слегка». Я не вникала, что входило в это самое его «слегка». Док действовал в своей излюбленной манере: не видно его, не слышно, рядом не стоял. А работа идёт, результат нарабывается, медленно, шаг за шагом…
… Шёл снег. Накануне температура поднялась почти до нуля, всё-таки лето, юг. Для крепко спящей в ледяном веке планеты прямо скажем, жара. Мягкие крупные хлопья сыпались, не останавливаясь. «Снился миру снег, снег, зима за облаками…» Прицепилась песня, из моего прошлого, из детства, из того хронопласта, в который мне уже не было обратной дороги. Я остаюсь в Галактике, это уже решено. Мне бы радоваться, но я не могла. Что-то ушло из души, что-то важное. Сгорело вместе с моим домом во второй раз.
Как же давило меня пустотой, кто бы знал!
Но что с ней делать, я понять не могла. Мне казалось, что Санпор тоже не понимал. Но он хотя бы искренне пытался мне помочь…
— Ты меня пугаешь, Маршав, — говорил он мне иногда. — Огрызнись! Наори! Как раньше, ну!
— Неужели скучаете? — спросила я.
— По яростному огоньку в твоих глазах? Ты не поверишь, но да.
Я ему, конечно же, не поверила. Но вслух не сказала ни слова. Я вообще в последнее время всё больше молчала, особенно там, где можно было обойтись без слов.
Сквозь огромное панорамное окно прекрасно просматривались дорожки, петлявшие среди ёлок. День клонился к закату, солнце еще не успело упасть за гору, и потому от елей тянулись синие тени, а снег между деревьями сиял бледным золотом. На дорожках — безлюдно, эта часть лесопарка не пользовалась особой популярностью. Ещё бы, никаких тебе видов, сразу поросший «горячей» елью склон, плавно переходящий в гранитную скалу.
Внимание привлекли двое, идущие по одной из тропинок. Я сразу узнала ментальный отклик младшего Типаэска, но крылатый меня не почувствовал, и я постаралась растереть свои мысли, чтобы он и дальше не знал, что на него кто-то смотрит из окна. Сын всё-таки уступал отцу в мощи своей паранормы, и намного. Ну… третий ранг и первый, есть же разница. Хотя если сравнивать с Санпором, то, пожалуй, младший Типаэск встал бы с доктором вровень. Инфосфера Федерации мощнее инфосферы пространства маресао…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А потом я узнала в спутнике Типаэска Даруха.
Надо сказать, что Даруха-Олега я до сих пор ещё в глаза не видела. Санпор люто запрещал ему попадаться мне на глаза, чтобы не пустить псу под хвост всю терапию. Услышала случайно, как док разговаривает обо мне и Дарухе с Кев. И вот, верите ли, раньше меня бы взвинтило до потолка, сейчас было — никак. Док умный, в Номон-Центре учился, признанном медицинском галактическом исследовательском центре. Он знает, что к чему…
Дарух не поднял головы и меня не увидел. Я тихонечко начала прислушиваться. В пассивном режиме. Собственно, ничего такого противозаконного я не делала. Я же не состояла в инфосфере. Инфосферному за подслушивание прилетело бы сразу же, а с меня, больной на голову, проходящей терапию, что взять? Правильно, ничего. Младший Типаэск сам дурак, если не почувствовал. А ещё сотрудник Альфа-Геспина.
Хотя, может быть, после вынужденного соседства с Чивртиком в одном мозгу Брас и сам не восстановился ещё до конца.
Повреждённое во время забега по хронопласту двадцать первого века крыло до сих пор покрывала защитная медицинская плёнка зеленоватого оттенка. До импланта дело не дошло, поняла я. Лечат оставшееся.
— Брас, какого хрена? — на самом деле, Дарух использовал слова маресхова, просто мой больной мозг переводил инопланетный мат в привычный русский. — Можешь мне объяснить? Почему вы не сказали сразу?! Зачем понадобился весь этот балаган с клоунами?
— Дар, мы сомневались! — возражал Типаэск. — Честное слово! Переданный тобой эго-образ дзорово отличался от эго-образа Маршав Сапураншраав.
— Почему вы не обратили внимание на совпадение имён? Маргарита Шаврова! Много в Галактике Маргарит, да еще из прошлых веков?
— Улюдей отсутствует система уникальных имён в принципе, сам знаешь. И никогда Человечество такую систему не введёт, хотя некоторые отдельные представители говорить о ней могут и даже кое-где пытаться воплотить в жизнь. Такое ограничение не для них! А теперь представь, если бы мы дали тебе надежду, а она оказалась бы ложной? Ты бы нас проклял, Дар.
— Я и сейчас готов, — угрюмо буркнул Дарух, но голос сбавил тона на два, признавая правоту крылатого друга.
— Ей надо было оставить след в истории. Как и тебе. Вы его оставили. Прости, Дар. Мне жаль, что вам обоим пришлось страдать, но так было надо.
— Меня отозвали тогда на базу, — трудно выговорил Дарух. — Помнишь? Я вернулся — а по всем новостям вот уже второй день страшная новость: сгорел дом от удара молнии. Я не поверил! Я приехал, увидел пепелище, с ума сошёл.
— Это точно, — грустно подтвердил Брас. — С ума ты сошёл…
— Я просил вас отправить меня обратно! Просил найти его! Напомнить, что вы мне тогда отвечали?
— Тебе напомнить, что наши обещания мы выполнили в полном объёме? — строго спросил младший Типаэск. — Она спасла тебя. Ты — спас её. Вписать вас в узкий коридор принятия решений было безумно сложно. Лучшие хронологистики Альфа-Геспина работали почти сорок дней, чтобы минимизировать риски. Чем ты недоволен, Дар?
— Вся эта ваша провокация знаешь, чем воняет? Дерьмом. С глистами.
— Дар, — еще тише выговорил Типаэск. — Поставь себя на моё место. И спроси с себя же: ты, вот ты сам поступил бы по — другому?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не знаю, — раздражённо бросил Дарух.
— Вот поэтому ты и на своём месте. Был простым бойцом, им и останешься.
— В капитаны не рвусь.
— Заметно. Но, между нами говоря, тебе нечего там делать. Постоянный выбор между злом, большим злом и очень большим злом тебя подкосит. Ты нарушишь устав. Один раз, по мелочи. Потом нарушишь ещё один раз, уже серьёзнее. Потом…
