влияния, вызванного вмешательством цивилизованных иностранцев». С точки зрения Тайлора, присутствие среди «дикарей» носителей высших идей, таких как Бог, рай, добро и зло, на современном этапе вызывало собой колониальное загрязнение, которое следовало обязательно отсеять. По аналогии с извлечением чистой руды
(32) его метод преследовал цель добраться до анимизма народов, называемых им низшими, в его «первозданном виде». С помощью такого рода методики верования туземцев можно будет поднять на поверхность и вытащить на свет божий, потом изучить и, наконец, внести в них коррективы с помощью цивилизованного британского правления.
Поскольку в своей сфере знаний Тайлор прослыл авторитетным ученым, его теория анимизма появилась в издании «Британской энциклопедии» за 1889 год. В статье, посвященной апофеозу, т. е. обожествлению, приводились такие его слова: «В самой рудиментарной форме подобную практику можно считать результатом повсеместной веры примитивных народов в существование бестелесных духов, неизменно вмешивающихся в человеческие дела». Далее энциклопедия продолжала, что обожествление составляет собой «значительную часть религии большинства чернокожих рас». Но при этом предупреждала, что в Индии, из-за широко распространенной веры в реинкарнацию, обожествление никогда не считалось «абсолютным». В стране, где души то и дело обретали новое воплощение, «исключая любую неизменность своего состояния», сегодня можно было стать богом, а завтра этот статус потерять. «Дискредитировавшие себя святые и храмы впадали в забвение и презрение; вместо них канонизировали все новых и новых, более достойных», – рассказывал в своем труде «Народная религия» Уильям Крук. Вместе с тем эфемерным колониальным богам Индии, включая таких мимолетных святых, как покойные солдаты, посвящались статьи в специализированных энциклопедиях (33), вскоре ставших частью европейского канона подлинной информации. В «Энциклопедии Индии, Восточной и Южной Азии» шотландского востоковеда Эдварда Бальфура, изданной в 1885 году, материал, посвященный капитану Поулу («Культ поклонения ему… состоит в подношении его духу спиртных напитков и сигар»), предшествовал статье о тибетском хорьке: «Длина от морды до зада 14 дюймов, плюс 7 дюймов хвост».
Помимо прочего религиозные теоретики Британской империи добились того, что их наука стала представлять христианство в качестве единственной «рациональной» веры, являющей собой полную противоположность иррациональным, ошибочным верованиям аборигенов, предоставленных самим себе. «У индуса одна главная забота и страсть – поклонение божеству, – заявлял в Беаваре сэр Уолтер Лоуренс, – он будет поклоняться чему и кому угодно, а на жизненном пути ему попадается много интересного… животные и птицы, чтобы чествовать их; скалы, камни и деревья, дабы их умиротворять» (34). В Индии божественное начало готовы увидеть в чем угодно – от муравейников до поездов. Сообщалось, что в провинции Синд аборигены из Джейкобабада простирались ниц не только на могиле генерала Джона Джейкоба, но и перед захоронением его любимого коня (35) Мессенджера, аналогичным образом одаривая его надлежащими для лошади подношениями. «Централ Провинсес Газеттер» писал о племени хальба из Бастара, поклонявшемся «пантеону прославленных винокуров» (36) – богов, отвечающих за перегонку спирта. В своем труде «Знамения и предрассудки» (1912) Эдгар Терстон описывал случай, когда некий британский чиновник из округа Визагаматам решил разорвать несколько старых лицензий на производство спиртных напитков (37), но какой-то местный житель взмолился ничего такого не делать. Как оказалось, тот собирал эти лицензии и окунал их в воду, которую потом пил как целебное снадобье. «Продлив на год ему жизнь, они стали объектом религиозного поклонения». Индусы даже приобрели известность тем, что превозносили молчание (38). Журналист из Танджавура рассказывал о человеке, лишенном дара речи, которому поклонялись как богу и «чествовали, куда бы он ни пошел».
Такие случаи обожествления составляли собой арсенал свидетельств того, что только христианство способно объять космос, проявляя при этом ясность мышления. «Религиоведение впервые в истории отведет христианству принадлежащее ему по праву место среди религий мира» (39), – провозгласил Мюллер, назвав эту веру «неизмеримо выше» всех остальных. В действительности история представляла собой «подсознательное поступательное движение к христианству», предполагал ученый. После создания современной концепции религии, подразумевающей наличие в душе каждого человека мистического зародыша и лишенной любого политико-экономического контекста, поклонение возведенному в ранг божества чиновнику или правительственной лицензии на производство спиртных напитков воспринималось доказательством природной отсталости. (Позже, в начале 1950-х годов, индийское правительство официально отнесло ряд каст, таких как шанары, к категории «иных отсталых классов».) Если разделение мира на независимые сферы, в замкнутом пространстве каждой из которых существовали своя религия, политика и экономика, стало ключевым признаком современности в том виде, в каком ее представляла Западная Европа, постоянные ошибки колонизованных народов в выборе категорий считались доказательством того, что они не готовы ни соответствовать требованиям сегодняшнего дня, ни установить самоуправление.
Случайные боги существовали еще при зарождении религии в том смысле, в котором сегодня ее понимаем мы. В момент создания концепции «индуизма» эти божки болтались поблизости, жаждая сигар. Акт определения религии одновременно стал актом оправдания колониализма: выдавая «эмпирически» обоснованные теории веры, ученые предписывали Востоку сыграть партию в эволюцию и тем самым нагнать упущенное на пути к самоуправлению. Рассказы об индусах, по ошибке принимавших людей за богов, сотворили картину иррационального, спиритического Востока, который представлял собой разительный контраст с рациональным христианским Западом и в силу этого нуждался в дальнейшей колониальной опеке. Добродетельность империи удостоверяли тщательно собранные и классифицированные божки, цитаты, сноски и бесконечные повторения. Обрывки доказательств – остатки обрядов поклонения в виде перьев или костей, оставшихся после жертвоприношения, или пустого стакана из-под бренди на могиле, – придавали действиям империи законный характер. Такого рода свидетельства увековечивались в энциклопедиях либо выставлялись в новых этнографических музеях, таких как оксфордский Питт Риверс. Подобно ничего не подозревающему Атланту, державшему на своих плечах весь земной шар, британский офицер, возведенный в ранг божества, не позволял империи погибнуть.
* * *
Что составляет религию (40) и что можно считать достойным такого названия? Неужели оно и правда существует, это первородное семя, из которого родились все величайшие религиозные течения мира? И если да, то как нам его распознать?
В своей лекции, прочитанной в 1877 году в Антропологическом институте Лондона, Уильям Л. Дистант, эксперт по насекомым, не чуравшийся и человеческих дел, пришел к выводу, что ученым лучше всего вообще отказаться «использовать понятие религии». По его утверждениям, «термин был не определен и в этом качестве недопустим в науке». Дистант заявлял, что это слово нужно навсегда отдать богословам, тем самым выражая точку зрения, с которой соглашались многие его слушатели. Понятие религии было неоднозначным по своей сути, отягощенным протестантской теологией и собственной богатой историей. Когда некий психолог решил составить полный список различных определений религии, бывших в ходу, в него вошли пятьдесят пунктов, многие из которых противоречили друг другу. Некоторые ученые мужи даже стали предлагать
