– Не тужите, княжичи! – подбодрил юношей Норманн. – Настанет и ваше время, выучите своих воинов и побьете врагов.
– Возможно ли? – недоверчиво спросил Федор Александрович. – Ты свою дружину каждый день обучаешь, а у нас сплошь гончары с рыночными торговцами да землепашцами.
– Уже хорошо, что ты это понимаешь. Придет час, обучишь свою сотню, затем другую, а после пятой сотни враги разбегутся, заслышав твое имя.
– Проще со степняками дружить, – не согласился Федор Александрович. – Дал хану серебра и получил тумен.
– Половцы к нам охотно идут и бакшиш малый требуют, – поддержал товарища Василий Васильевич.
– Вы должны о детях и внуках заботиться, а не под ноги смотреть! – резко ответил Норманн. – Сколько серебра ваши деды-прадеды в степь отвезли? Сложи его в одну кучу, и веди сегодня на врагов десятитысячное войско!
– Сегодня легко говорить о вчерашнем дне! – так же резко ответил Федор Александрович. – Нам без половцев никак не обойтись!
– Привадите «помощничков» на свою голову! Настанет время, они незваными придут и бакшиш за так стребуют.
– Зря ты на них наговариваешь!
– Все! Закончили споры на эту тему! Сотня пополам разделилась, берите щиты и становитесь в ряд! – прикрикнул Норманн.
Действительно, незачем затевать пустой разговор, княжичи жили, не зная своего будущего. Сегодня Золотая Орда поставляла для междоусобиц своих воинов. Четыре последних правителя из рода Рюриковичей или откупались от поставок воинов своим конкурентам, или перебивали предыдущий откуп более крупным кушем. Решив подробней разузнать у Максима историю самоуничтожения древнего княжеского рода, Норманн отправил посыльного за Захаром Дидыком.
– Подравнялись! – Он скомандовал, словно сержант на плацу. – Щиты к ноге! Левая шеренга атакует, правая отбивается! Нил, бери команду над левыми – и начинаем!
Шеренги принялись поочередно наскакивать одна на другую. Подобные занятия необходимо проводить ежедневно, отрабатывая взаимодействие между воинами до интуитивного уровня. Практически во всех полках воины от усердия не раз ломали друг другу ребра. Неправильно подпер товарища плечом или ненароком выставил локоть, и все, готово, сопровождай друга в лазарет. Встав вместе с молодыми, не старше девятнадцати лет парнями, княжичи сначала хотели показать свою удаль, да быстро скисли. Щит надо было держать анатомически правильно, тогда скелет человека гасит удар, словно пружина. Естественно, оба наследника этого не знали и не умели, они принимали удары на грудь и быстро сбили дыхание. После очередного столкновения Василий Васильевич получил краем щита в лоб, а Федор Александрович разбил губу.
– Прекратили упражнение! Перестроились в одну шеренгу! – Норманн отвел княжичей в сторонку. – Мы сейчас вместе пройдем вдоль строя, и вы сосчитаете воинов с кровью на лице.
– Пустое, – отмахнулся Василий Васильевич, – на такие царапины незачем обращать внимание.
Проходя мимо своих воинов, Норманн придирчиво осматривал экипировку, иногда заставляя поправить сбившиеся наплечные ремни или одернуть вставший колом поддоспешник. Вроде бы мелочь, но подобная небрежность может послужить причиной досадной травмы.
– Ты хотел нас унизить? – со злым прищуром спросил Федор Александрович.
– Всего лишь показать еще одну причину, по которой вы должны серьезно относиться к своему обучению.
– Мы и так шли на стенку в полную силу!
– Воевать надо не силой, а умением. Оба дышите как загнанные кони! Ладно, мне пора заняться другими делами. Воевода, – Норманн указал на Захара Дидыка, – отведет вас к лекарю, затем покажет стрельбище.
– Мы отлично владеем луком! – решительно возразил Василий Васильевич.
– Насильно заставлять не буду. Генуэзцы Савиолло и Рокко обучают огненному бою.
Норманн направился к своему дворцу, только не в свои жилые покои. Он шел в северное крыло, где на третьем этаже жила припортальная братва. Первые два этажа занимали госпиталь с учебным классом и комнатами для будущих медиков. Краткое знакомство с наследниками князей Твери и Ярославля испоганило настроение. Гоношистые ребята по любому поводу становились на дыбы, требуя к себе особого отношения.
В крепостных воротах возник затор. Телега кузнецов зацепилась передним колесом за ограждение и встала намертво. Столпившийся люд материл нерадивого возничего, а тот оправдывался лихими пушкарями, которые перед его носом шестеркой цугом на рысях закатили новую пушку. Норманн поздоровался с народом и заглянул в повозку, ровными связками по дюжинам там лежали бердыши. Интересная новинка и явная подсказка со стороны Максима. Тыльная сторона лезвия за счет пробитых штампом отверстий, стилизованных под цветочный узор, выглядела как сеточка. Подобное оружие должно было появиться в конце четырнадцатого века как результат развития популярной сейчас сулицы. Бердыш, как и алебарда, оружие для плотного строя, но обладает еще двумя качествами. Его удобно использовать в качестве опорной сошки для тяжелых мушкетов, а сменив хват, можно рубить в сутолоке как коротким мечом.
– Дорогу князю! Освободите дорогу! – закричал начальник караула. – Выпрягай коня! Люди, помогите разгрузить телегу! Иначе мы тут до полуночи проваландаемся!
– Много ли бердышей завезли? – остановив суетящегося стражника, спросил Норманн.
– Так они бердышами называются? На стрельбище господин Савиолло все время твердит alabarda да alabarda.
– Он привык к генуэзским алебардам, они хороши против пеших и конных.
– Андрей Федорович, а нам сделаешь генуэзские алебарды?
– Да ну их, – отмахнулся Андрей, – слишком длинные. Тебе хочется стоять с алебардой в руке, с мушкетом за спиной и с тесаком на поясе?
– Не хватает торбы и запасных сапог на плече! – пошутил стражник.
Именно алебарды послужили главной причиной разгрома генуэзской пехоты на Куликовом поле. Шеренги генуэзцев в результате маневра русских полков смешались с войсками литовцев и степняков. Алебарды пришлось бросить и встать перед атакующей пехотой Дмитрия Донского с короткими тесами в руках.
– Что еще нового завезли оружейники? – продолжил расспросы Норманн.
– Для княжеской сотни легкие шлемы и нагрудники, – ответил стражник и, указав на оружейные склады, продолжил: – Вон последняя телега выгружается.
Норманну захотелось посмотреть на новинки кузнецов, которые могли появиться только стараниями Максима. Осмотр доспехов в первый момент озадачил. Если бердыши полностью соответствовали своему боевому назначению, то защитная амуниция оказалась просто красивыми железяками. Тонкая жесть кирасы с медвежьей мордой по центру могла противостоять разве что удару кинжала. А шлем! Выглядел шикарно, спора нет, витой шнурок вместо ремешка, кокарда с гербом замка. Изящная форма в непонятном стиле то ли римского центуриона, то ли дореволюционного пожарника говорила о фантазийной идее автора. Желая получше рассмотреть, Норманн взял шлем в руки. Ну да, тонкий металл исключал боевое использование. Закравшееся у него подозрение мог подтвердить только дьяк, который отвечал за ружейные кладовые.
– Что еще привезли для княжеской сотни? – последовал провокационный вопрос.
– Полный комплект одежды красного цвета вместе с сапогами и плащами, – последовал незамедлительный ответ.
Норманн развернулся и быстрым шагом направился к Максиму, кроме него, больше некому было придумать подобную киношную мишуру. Разукрашенная гвардия у дверей вообще придумана всякими режиссерами для красоты кадра. По жизни в дворцовых комнатах стояли слуги, их обязанностью было открывать перед важными персонами двери, пододвигать кресла и выполнять прочие мелкие поручения. Причем у высшей знати Петербурга в слугах ходили только дворяне. История знает множество случаев, когда они весьма зло шутили над забывшимися гостями.
Максим находился в приемном покое, его ловкие пальцы наносили на царапины княжичей бесцветный клей. Разговаривая словно бы с самим собой, профессор неизвестных наук по-старушечьи причитал, что таким молодцам-удальцам надо быть осмотрительнее, когда становишься в строй с опытными воинами. Мол, закаленные в боях дружинники могли ненароком и зубы вышибить, и кости поломать. Василий Васильевич с Федором Александровичем послушно подставляли свои царапины и делали вид, что слова Максима к ним не относятся.
– Вот и чудненько! – завершив работу, воскликнул лекарь. – Приходите через день, я очищу ранки и положу чудо-мазь, – и указал на баночку под иконой Николая Угодника.
Юноши вежливо поклонились и вышли через дверь, ведущую в сторону жилых помещений.
– Ты их специально в строй поставил? – обмывая руки, спросил Максим.
– Оба небитые и невоевавшие, дал прочувствовать «радости» воинского строя.
– Сам чего пришел? Будущих правителей утешить или по делу?
