Квадратики были довольно мелкие — где-то метр на метр. Дабы не ошибиться в цвете верёвок, были на квадратиках выцарапаны в середине наименования цветов: сиреневый там, зелёный и так далее. В конечном итоге — ежели смотреть с высоты птичьего полёта — и впрямь получится вышивка. Этакий ледяной гобеленчик… "Вот только вышивать я тут буду месяца два, не меньше, — прикинула Ольга, — а вообще-то вряд ли, замёрзну насмерть нынче же к вечеру…"
Скоро выяснилось, что враг позаботился и об этом. На одном из камней обнаружились отороченные мехом белые валенки и красный пуховик с капюшоном. В кармане пуховика были варежки — пуховые, мягонькие, сразу согревшие руки.
Закончив инструктаж, враг присел на камушек, вытянул ноги и добыл из кармана пачку папирос.
— Дайте закурить, — попросила его Ольга. Враг дал, и она устроилась на соседнем камне, подложив под себя валенки и кутаясь в необъятный пуховик. Папироса была мятая, чуть не наполовину высыпанная. Тоже — волшебник…
— Вы хоть еды мне принесите, — сказала она.
— Не проголодаешься за пару часов, — сказал враг.
— Я за пару часов не успею всё сделать, — кротко сказала Ольга. — Если вы поможете хоть немножко…
Обалденное было бы зрелище — вдвоём засовывать верёвочки в дырки… Очень колоритно бы вышло: враг, пыхающий "беломориной", и она, в валенках и пуховике ниже колена. Зорро и гномик в трудах на благо цивилизации.
— Работать будешь по воскресеньям, — сказал враг. — Скажем, с десяти до двух. Подойдёт?
— Да, конечно, — согласилась Ольга. — А жить я где буду? Тут, на бережку?
— Я вас умоляю!.. — сказал враг. — В воскресенье придёшь… М-м… Придёшь в эту высотку, что первая от проспекта, около гимназии вашей.
— В тринадцатиэтажку, что ли?
— Да, в неё. Зайдёшь в лифт, нажмёшь шестой этаж. Ровно в десять утра. Поняла?
— Поняла.
— Умница, — сказал враг и выбросил бычок. — Теперь обговорим остальные твои обязанности.
— У меня ещё почерк хороший, — сказала Ольга. — Ничего переписать не надо? Или полы помыть?
— Полы? — задумчиво спросил враг. — Да нет. Полы не надо. А вот в гимназии ты мне пригодишься. Понимаешь, тошнит меня от твоих учителей. Хочу я их соусом полить для аппетита. И есть у меня, зайка, один недурной рецепт. С твоей помощью, пожалуй, дело у нас пойдёт.
И он изложил рецепт — коротко и чётко.
— Да вы что? — Ольга вскочила с камушка. — Вы что?! Не буду я ничего такого делать!
— Барышня, а барышня, — сказал враг. — А позвольте полюбопытствовать: к напарнику вашему вы тоже шкурный интерес имеете? Его безопасность мы вроде ещё не обсуждали.
— Это же шантаж!
— Разумеется, шантаж, — согласился враг. — А ты как хотела?
— Да вы просто…
— Радость моя, — сказал враг. — Тут спорить не о чем. Чего ты так взвилась-то? Я ж не прошу тебя динамит по учительским квартирам разложить.
— Лучше бы динамит, — мрачно сказала Ольга.
— Думаешь?
— Я ничего не думаю. Отправьте меня домой, пожалуйста.
— Домой куда? — поинтересовался враг. — К маме? Да без проблем.
— В гимназию! — закричала Ольга. — К маме мне не надо! Псих дурацкий!..
— Пока ещё нет. Дурацким психом, барышня, я становлюсь, когда к гимназийским магам просачивается касающаяся меня информация. Крушу всё подряд, самому страшно делается. Веришь?
— Да, — сказала Ольга, отступая от нависшей над ней маски. Зорро, как бы не так! Если только в другой роли. Есть у Бандераса такая классная роль — в фильме "Интервью с вампиром"…
— Славно. Это вселяет надежду, что Лёша Гаранин останется жив. Я, знаешь ли, успел к нему привязаться.
— Я поняла.
— И не огорчайся так, зайка, — посоветовал враг. — Вырастешь и отомстишь. Делов-то…
Тут бы ей и заплакать опять, но она не заплакала. А с неба повалил снег, покрывая белой шубкой верёвки. Прослушав инструкции и получив ингредиенты, Ольга подставила под снег ладонь.
— Позвольте мне поговорить… с Алексеем, — сказала она. — Пожалуйста. Я вас очень прошу…
И стало темно; а в руки прыгнуло тёплое и пушистое.
— Ольга! — завопил Флюк. — Ольга!!..
Снег на ладони растаял; Флюк спрашивал что-то, мурлыкал, тыкался мордочкой в растрёпанные волосы, а она смотрела на оставшееся от рандеву кресло, на ночь, на Дворец пионеров и молчала. В зелёном свете луны Дворец был — словно сказочный замок, и сказочный тигр вылизывал шершавым языком нос и щёки… Ольга осторожно опустила тигра и, примерившись, толкнула кресло. Кресло покатилось вниз легко и шумно, и Ольга швырнула вслед креслу камнем.
— Ты чего? — спросил Флюк. — Ольга! Он чего с тобой сделал?..
— Ничего, — сказала Ольга. — Знаешь, Флюк, я, наверное, буду ведьмой. Злой такой, знаешь. Настоящей.
— У тебя не получится, — сказал Флюк и потёрся об Ольгины ноги. — Ты у меня хорошая.
— Получится, Флюк, — сказала Ольга. — Вот посмотришь.
3
Домой! Домой — в волшебное убежище, к добрым волшебникам, строгим, но добрым, — как в голову только пришло, что они способны на мерзости!
Всю дорогу до гимназии она почти бежала, а добежав, быстро перелезла через ограду и уселась на парапет ограды, прижавшись к решётке лбом.
Сквозь холодные прутья решётки тянулись сосны, мягкими, совсем не колючими ветками ласкали щёки, бормоча что-то утешительное. За соснами было оно — волшебное убежище. Дом и приют. Неприступная крепость, семью рвами окружённая, тринадцатью драконами охраняемая, сотней защитных полей огороженная. Рвы, поля и драконы безотказно пропускали драгоценную обитательницу крепости, сокровище неоценимое, талантливую воспитанницу и любимое дитя — гимназистку Ольгу Заворскую. Хозяева убежища стояли на страже её интересов, готовые в любой момент защитить, накормить и спать уложить. Доверяли, короче, Ольге Заворской, как самим себе, лохи несчастные.
По всему по этому драгоценной воспитаннице следовало бежать отсюда сломя голову и рюкзачка не собравши. В пустоши бежать, в степи, где уж конечно никто теперь её, новоявленную террористку, не обидит — напротив! Примут за свою, угостят тухлыми жабками и соответствующим напитком. Кровь сухая, концентрированная, двадцатипроцентная, разводить на полтора литра.
А ежели не бежать — так постучать в окошко на первом этаже учительского коттеджа, разбудить Олега Витальевича и всё ему рассказать. И, разумеется, господа маги сумеют справиться с одним-единственным психопатом, подрядившим Ольгу Заворскую на работу. Им, господам магам, это — раз плюнуть. А Ольга Заворская будет с чувством исполненного долга рукоплескать победителям. То есть, если психопат не успеет быстренько прирезать Белого Кролика Лёшеньку, залог её драгоценной шкурки… А он успеет, дело нехитрое. И тогда рукоплескать придётся Андрею Карцеву — в гордом одиночестве. Хотя вряд ли и он доживёт до дня победы. И как всё это славно! Так славно!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
