Андрей заплакал и пнул крышку ногой. Она понеслась вниз, бесшумно и быстро, серебряный щит по белым снегам заколдованного мира, и Андрей побежал за ней, а на половине спуска упал и покатился кубарем — в снежную, серебряную, заколдованную вечность.
Он попал носом в острый бортик крышки, подтянул ноги и встал на четвереньки, воткнувшись локтем в тот же бортик. Щит отъехал в сторону, и Андрей увидел талисман.
Талисман был покрыт вязью извилин и оплетён тонкой золотою цепью. И чёрное сухожилие дракона крепилось к цепи, порванное, съёженное. Андрей завороженно смотрел на талисман, нисколько не сомневаясь, что это волшебная вещь. Руна бога Одина — не меньше… Но когда он осмелился, наконец, прикоснуться, руна превратилась в абрикосовую косточку, прицепленную проволочкой к шнурку. Да — в косточку; но он-то знал.
Присев за углом своего дома, он проводил взглядом вышедших на поиски родителей и успокоился окончательно: время пошло!
Открыл ему Лёшкин отец; в темноте коридора он здорово смахивал на чёрта из какого-то телевизионного спектакля — бородкой, что ли. Андрей с тоской смотрел на бородку и молчал, и дядя Коля молчал тоже, а потом осторожно спросил:
— Ты чего?
— Мне надо к Лёшке, — с тоской сказал Андрей. Было понятно, что его не пустят — мокрого, с разбитым носом, в десять вечера… — Мне, дядя Коля, очень надо…
Лёшкин папа посторонился и сунул Андрею платок:
— Нос хоть вытри. Подрался, что ли?
— Ага, — согласился Андрей.
— Его разыскивать пошли, а он вот он, смотрите! — сказала Лёшкина мама. — Андрей, ты что же?..
— Мама!!! — заорал из комнаты Лёшка.
— Ну, пусти его, — сказал дядя Коля. — Пусть зайдёт. А я Женьку догоню, скажу…
Андрей молча стащил ботинки и в мокрых напрочь носках пошлёпал в Лёшкину комнату.
Лёшка, точно, лежал всё так же, но глаза у него блестели.
— Давай, — сказал он. Андрей разжал кулак над высвобожденной из одеял ладонью, и Лёшка схватил косточку, а другой рукой вцепился в Андрея.
— Я ещё дня два полежу, — сказал Лёшка. — Таблетки буду пить, чтобы не догадались. Дрейчик? Ты не обиделся?
— Дурак, что ли? — искренне сказал Андрей, и Лёшка улыбнулся во весь рот, но на всякий случай Андрей уточнил: — Ты теперь не умрёшь?
— Нипочём!
— Тогда я пошёл домой, — сказал Андрей. — А то меня убьют.
— Зато ты меня спас, — сказал Лёшка. — Я уже совсем почти заколдовался.
Андрей кивнул. Он знал.
— Завтра придёшь? — спросил Лёшка.
— А пустят?
— Я тебе завтра расскажу, — сказал Лёшка. — Там с этой косточкой такое было!..
Андрей не запомнил сказки про косточку (руну, руну, талисман, и жилу дракона, отданную добровольно, и цепь, выкованную горными гномами), но в Чёрного Шевалье они играли до самой весны. У Шевалье был железный замок, а в подручных у него ходили крысы. Хозяин серебряного щита, владыка ледяных пустынь, он оказался не таким уж хорошим. Злой колдун, на самом-то деле. Обычная история.
Снег сошёл в середине марта, оставив игру незаконченной, но Андрей почти не жалел об этом. Железный замок лежал в руинах, и они спасли одну глупую фею от страшной участи стать обычной девчонкой — всё прочее было уже не столь важно. Вот о каторжниках, которых ссылали на пограничные базы Галактики, стоило сокрушаться. Про каторжников Лёшка писал повесть — и бросил на пятой главе, а здорово было! Как они там сражались с захватчиками, а захватчики летали на топливе, которое производилось из жителей Галактики, такие были там дела… Не ценил Лёха своих талантов, а ведь Андрей специально для продолжения про каторжников ручку ему отдал, германскую, гелиевую, шикарную донельзя.
Ужасно было обидно.
Глава 11 (Ольга)
Гобелен для Зорро(а занявшись рукоделием, вы получаете жирный шанс поменять свои моральные принципы)
Атаман разбойников поправил повязку на глазу. Оба его глаза
были в полном порядке, но к человеку в форме люди, как правило,
относятся более уважительно.
Терри Пратчетт. "Дамы и господа"1
Прожив чуть не месяц в сравнительном покое и стабильности, герои наши ожидали, конечно, перемен и происшествий — но ведь не столь интенсивных! События понеслись вскачь с места в карьер, пену роняя и удила закусивши, — словно бы перцу им под хвост сыпанули. Предварить же себя приметами и намёками события не потрудились: ничто не обещало столь бешеной скачки! Разве гороскопы — но если и были гороскопы составлены, героев наших с ними не ознакомили. Впрочем, посетовать на эдакую несправедливость никому и в голову не пришло. За недостатком времени; а ведь озаботься Андрей Карцев причинами возникновения перца под событийным хвостом, вполне возможно, что… Но ни о чём подобном в те дни он не задумался ни разу.
Тем более в среду вечером. Замученный похмельем, Андрей ничего подозрительного в поведении возлюбленной не заметил, а ставши обладателем фантастического оружия, и вовсе про Ольгу забыл. Способен оказался только глупо хихикать, прикидывая степень своего родства со знаменитым джедаем. Да и правду сказать, господа, кто на его месте вёл бы себя иначе?
Так что сгубивший пирата зелёный змий оказался Ольге на руку — звезда наша и в самом деле была смертельно занята. Весь вечер, не покладая рук и не снимая наушников, она готовила уроки и к полуночи справилась даже с геометрией. Флюк трудился тоже: суетился вокруг, подавал карандаши, перелистывал страницы в учебниках, подсказывал, заглядывая в словарик, латинские слова — мешал, словом, страшно, но Ольга терпела, памятуя о предстоящем ночном полёте.
Да, магнитофоном для снов Флюка назвать было трудно. Живой он был — дальше некуда, и произведённая регулировка ничуть не улучшила его характер, скорей уж подпортила! Обведя лохов-магов вокруг кисточки хвоста, тигр возгордился собою несказанно и хозяйкины планы на ночь принял поначалу в штыки, оскорблённый утерей пальмы первенства. "Никуда не пойду, — упирался он, — пока не скажешь зачем! Ничего себе, мряф! Ещё меня авантюристом обзывала!.."
Пришлось объясняться, хотя Ольге совершенно не улыбалось вмешивать кого бы то ни было — даже и Флюка! — в грядущее приключение, навязанное ей чертовски грубо и бесцеремонно.
А было так: придя прошлым вечером со свидания, Ольга обнаружила на столе записку. Судя по почерку, автором записки являлся тот самый козёл, предложивший им с Андреем свалить из города. Правда, обращаясь к пирату, он был полюбезнее, а вот с Ольгой обошёлся без изворотливых пассажей. Записка содержала краткое повеление явиться следующей ночью на переговоры — одной и без оружия. Стрелку, то есть, набил. "Ладно, козёл, будет тебе стрелка, — решила Ольга, — я и сама не прочь с тобой, уродом тряпочным, пообщаться. Но тигра придётся взять — уж извините! Из общаги-то ночью выход один — через окошко. Не отпрашиваться же мне у куратора, в самом деле?!"
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
