и совершить задуманное, то должны успеть в Омрик к празднику и захлопнуть ловушку для мерглумцев. К слову о хитростях. Не сочти меня безумцем, но появилась недавно у меня одна мысль…
Глава 23
Узнав о плане запустить свиней в подкоп, Скегги пожелал увидеть вдохновившие меня фрески. Следующим утром, едва взошло солнце, я потащил сонного брата в чертог ярла и показал рисунки, что рассказывали о деяниях веаллов. Скегги восхитился смекалкой древнего народа и уже за завтраком вынес решение.
— Всё ещё считаю твой план безумным, Хинрик, — сказал он, доев хлеб и сыр, что подали на завтрак. Грудастая красотка поставила перед нами кувшин с разбавленным мёдом и отошла, соблазнительно покачивая бёдрами. Скегги встретился с ней взглядом, и девица ему подмигнула. — Кто это? Странно, что я раньше не замечал здесь такую прелестницу…
— К делу, брат, — потребовал я и шикнул на девушку. — Позже, красавица. Мы заняты.
Дева фыркнула, но перечить мне не посмела. Лишь внимательно оглядела мой плащ и удалилась.
Скегги проморгался, явно изгоняя из головы представления того, что было скрыто под платьем красавицы, и уставился на меня.
— Так о чём я? Словом, безумная мысль. — Брат осклабился. — Но порой именно безумцы приводят хирды к победе. Руны обещали успех, если будем действовать обманом. Значит, так тому и быть. Нужно копать — будем копать и жечь свиней.
Я слабо улыбнулся.
— Я благодарен тебе за доверие, брат. И всё же сам сомневаюсь в успехе. Что если Омрик стоит на каменистой почве, которую ни одна кирка не возьмёт? Вдруг нас заметят до завершения работ? Мой план пестрит дырами, Скегги. Поэтому я бы не ставил всё на свиней. Даже если я принесу ценные жертвы богам и попрошу удачи, они могут не ответить. Лучше рассчитывать только на себя. В сагах поётся о многих случаях, когда опытным вождям не помогали ни жертвы, ни хитрость, ни топоры.
— Согласен. — Брат налил себе мёда и вопросительно уставился на меня. Я покачал головой. По утрам предпочитал пить воду или слабый эль. Даже разбавленный мёд немного путал мысли. — Поэтому уже сегодня нужно готовиться к выходу. Чтобы сразу по возвращении разведчиков выступить в Оствуд.
Скегги не успел и наполовину опустошить кружку, когда в зал ворвался Йирдман. Щёки раскраснелись от бега, дыхание сорвалось, светлые волосы прилипли к мокрому от пота лбу.
— Дагмер вернулся! И не один, — возвестил хускарл и махнул рукой в сторону улицы. — Ждёт вас у чертога ярла.
— Хвала Всеотцу! — выдохнул Скегги.
Позабыв о еде, мы с братом одновременно выскочили из-за стола. Прислуживавшая нам красотка нахмурилась и, кажется, даже прошипела какое-то ругательство, заметив, что мы недостаточно почтительно обошлись с трапезой. Я увидел, как она в сердцах вылила остатки мёда на улицу. И чего так взбеленилась? Впрочем, сейчас было не до неё.
Дагмер и правда дожидался нас перед входом в каменный чертог. Парня явно измотала дорога, но я отметил, что он уверенно шёл на поправку. Бывало, когда слишком резко поворачивался, то морщился о боли, но уже мог сражаться. Сына ярла окружили трое разведчиков — их лошадей уже увели на отдых, а сами путники переводили дух и насыщались водой.
Увидев нас со Скегги, Дагмер с присущей ему сдержанностью коротко кивнул в знак приветствия.
— Здравствуй, друг! Какие вести? — спросил брат, поравнявшись с ним.
— Неплохо. Чужаков нет. Мерглумцы не любят Оствуд. Это древний лес, и они считают его опасным. Верят, что в нём до сих пор живут озлобленные духи. Может и так, но нам это на руку. Да и мы укрепляем их веру. Многие оттуда не возвращаются, поэтому среди местных есть поверье, что ходить с оружием туда нельзя.
Скегги кивнул.
— Это хорошие вести. Значит, путь для войска свободен?
— Да, — отозвался Дагмер. — Мы проверили основные тропы, которыми пользуемся. Зашли на стоянки, что иногда используют местные, когда ходят валить лес. Людей немного. А с лесными жителями мы не враждуем. Оставляем им еды и припасов из города — и они обеспечивают нам безопасный проход.
Я пересчитал вернувшихся.
— Но вас меньше, чем уходило. Что-то случилось?
— Нет, — вмешался один из разведчиков и стащил с плеч плащ. — Мы оставили отряд в лесу ближе к Омрику. У нас там есть небольшой постоянный лагерь. Пусть проследят за окрестностями и встретят вас.
— Разумно, — кивнул я. — Благодарю вас за помощь.
До священного праздника мерглумцев оставалось пять дней. Совсем впритык. Выходить следовало немедленно. Не позже завтрашнего утра.
Скегги словно уловил мои мысли и обратился к Дагмеру:
— Тогда выходим завтра. Вы сможете провести нас кратчайшим путём?
Ярлов сын переглянулся с остальными разведчиками, и те кивнули.
— Есть тайные тропы. Войско немного растянется, зато можно здорово срезать дорогу и выйти к лагерю. Мы на то и рассчитывали. Сам лагерь будет в полудне пути от Омрика, на краю леса.
На том и решили. Скегги отправился к Эовилу благодарить за приют и оповестить людей, которых ярл обещал дать нам в помощь. Я же оседлал коня и поехал на хутор забирать своё хрюкающее богатство.
* * *
Оствуд действительно показался мне чуждым и зловещим. Едва войдя в этот древний лес, я ощутил враждебность местных духов и принёс им жертвы, надеясь заручиться их добротой. Не уверен, что они стали бы нам помогать, но и пакостить, по моему разумению, не должны были. Разведчики в чём-то оказались правы: духи не любили железа и стали, потому вредили вооружённым людям. По этой же причине местные охотники с простыми луками и копьями выходили из Оствуда живыми.
Стоя на коленях перед мощным дубом, мы со Скегги возложили дары духам.
— Мы клянёмся не обнажать железа в вашем лесу, если только нашим жизням не будет угрожать опасность, — пообещал брат. — Мы не станем рубить больше, чем потребуется для обогрева и приготовления пищи. Мы не будем тревожить вас громкими разговорами. Примите наши дары и знайте, что они принесены с почтением.
В качестве даров мы принесли то, что могли любить духи, но чего не было в лесу: цветные морские камешки, луговой мёд, свежие лепёшки с травами, козье молоко и вышитые ленты. Духи имели своеобразное представление о ценности. То, что для нашего человека было безделицей, дух мог расценить как большое богатство. Поэтому мы старались угадать с желаниями и принесли много разных даров.
— Листья шепчут…
Я прислушался и уловил слабые голоса духов. На ветви уселась стайка желтопузых птиц, и я поклонился.
— Дар приняли, брат. Нам дозволено идти.
Скегги
