Узнав, что мне нужно, тот крикнул подручным, и завертелось. Какие только типы девушек мне ни демонстрировали, нахваливая. Сам я изображал, что плохо знаю корейский, говорил с сильным акцентом. Но торговца это не смущало, он меня отлично понимал. В общем, я выбрал трёх девушек моих лет, по шестнадцать годков было. Фигурки просто отличные, ножки, что удивительно, ровные, грудки крепкие, так и торчат, красивые бёдра, попки и вполне миленькие личики. За девственниц просили много, но я брал нетронутых. Когда я уже расплатился деньгами из кассы китайца, торговец, повеселев, вдруг спросил:
– Господин, а вам русскую дворянку не надо? Тоже девственница.
– Показывай, – не делая лишних движений, велел я.
Все три мои покупки устроились за моей спиной, встав на колени, теперь я их хозяин, а в это время в восточных одеяниях привели новый товар. Разглядывая фигурку, я чуть не облизывался, Венера, но, подняв глаза выше, остолбенел. Японцы были известны своей невозмутимостью, я играл, но тут мне с трудом удалось сдержаться. Эту дворянку я знал, даже песню ей пел в ресторации рядом с дворцом наместника в Порт-Артуре. Александра, полковничья дочка. Какая неожиданная встреча.
Ситуация была патовой. Девчонку я не брошу, своя всё же, и у меня не было привычки бросать своих. Вот только то, что я нахожусь в таком месте, да ещё покупаю рабынь, можно назвать это более сглажено, но сути не меняет, может ударить по моей репутации. Хотя начхать, чего мне над ней трястись?
Встав, я подошёл к девушке, та замерла, глядя вперёд, видимо, смогли подобрать подход, чтобы она всё выполняла, но не сломали девушку, это было видно, взгляд бешеный. Александра немного дрожала, хотя в неярко освещённой комнате и было темно, но было видно, как быстро билась жилка на открытой красивой шее, волосы были подняты в какую-то экзотическую причёску. Обойдя девушку, я, не стесняясь, начал её осматривать. Та меня не узнала, смотрела с яростью, но всё выполняла, изредка бросая испуганные взгляды в сторону торговца. Закончив осмотр, я вернулся на своё место и, устроившись на подушках, приказал одной из купленных кореянок помассировать мне шею, та неумело, но старательно этим занялась, какие, однако, у неё холодные пальчики были. Я же сидел и задумчиво рассматривал Александру, пока торговец её нахваливал, лично подходя и поднимая платье, чтобы показать стройные ножки и неожиданно рыжеватый треугольник между ними, а также достаточно крупные красивые груди. Девушка бледнела, краснела, но молчала. Выдрессировали.
– Сколько? – коротко спросил я.
Торговец назвал цену, и я молча скривился. Тот тут же сбавил её, но совсем немного. В общем, поторговались, и я купил Александру, получив на неё самую настоящую купчую, как и на своих кореянок. Тут одна проблема: те хоть и были в откровенных платьях, но другой одежды не имели, а снаружи было довольно холодно. Снега тут почти не было, в отличие от Владика, однако погода часто меняла своё настроение. Причём неожиданно.
Вопрос на эту тему порадовал торговца, ему было что предложить. Как говорится, вместе с товаром он продавал и аксессуары к нему. То есть всю линейку женской одежды, разные средства для ухода и другие тряпки. В общем, всё. Мои покупки осматривали разную одежду, мне нравилась шёлковая, она так возбуждающе скользила на девичьих телах при примерках… Кореянкам я выбрал по три разных разукрашенных красивых платья, верхнюю одежду и, что немаловажно, нижнее утеплённое бельё. Им ещё детей рожать, мало ли, простудятся по женской части. Александре я отбирал одежду более европейских тонов. Вернее, она выбирала, а я лишь кивал, когда она на меня вопросительно смотрела. Также приобрели верхнюю одежду. Потом косметику, разные средства женской гигиены, и когда всё было оплачено и погружено в наёмную коляску, мы покинули торговца и покатили из города.
В пути нас попытался остановить патруль, но я на них рявкнул на японском, и солдаты, отдав честь, пропустили. На причале возница перегрузил все вещи на борт лодки, я помог девчатам устроиться на лавках и, расплатившись с возницей, сам сел за вёсла и поплыл к своей джонке. Плыли молча, в темноте. Чуть не заблудился в лабиринте судов, но фотографическая память не подвела, сориентировался.
Девчата, пока мы плыли, сидели в верхней одежде с капюшонами на голове, обнявшись, действительно было немного жутковато вот так плыть, но ничего, добрались. Монотонно работая вёслами, я раздумывал о той ситуации, в которую попал. М-да, нехорошая. В России крепостное право, а соответственно, рабство отменили не так давно, и к рабовладельцам там относились не предвзято, как в современной мне России, хотя могут и неодобрительно покачать головой. Тут больше мешало моё воспитание: до этого я не собирался покупать рабынь, или, если смягчить, наложниц, шутить шутил, но относился к этому, как к шутке, а тут раз – и купил, да ещё соотечественницу. Нехорошо. Больше из-за воздержания получилось, мозги совсем отключились, и я буквально наслаждался моментом покупок. Торговец это видел и показывал лучший товар. Ладно, я снова взял себя в руки, несмотря на четырёх роскошных девушек рядом, попробуем исправить ситуацию. Если кто из кореянок отработает год матросом, спущу на берег и даже какой-нибудь капитал дам.
Был спущен трап – верёвочная лестница, я помог девушкам по очереди подняться на палубу и перекидал из лодки на судно вещи. Они все были в мешках, кроме пары ящичков со средствами ухода. Лодка осталась привязанной к борту, а я, подняв трап, направился к корме. Первым делом занялся девушками. Открыл запертую на замок дверь, провёл всю четвёрку во внутреннее помещение моих апартаментов, зажёг три керосиновые лампы, которые были закреплены на стенах в разных комнатах, освещая спальню, столовую и камбуз. Александра, покосившись на кровать через полуоткрытую дверь спальни, с подозрением посмотрела на меня. Подкинув дров в печки камбуза и спальни, а то там уже почти прогоревшие угли были, хотя судно особо не успело остыть, сказал девчатам на чистом корейском:
– Я не рабовладелец. Мне нужна преданная команда, и я вас приобрёл. Год поработаете на судне в качестве матросов, работы будет много, но я помогу. Через год я приобрету вам по дому в любом городе на выбор и дам денег. Выбор за вами. Думайте.
Все три кореянки, с удивлением выслушав меня, действительно с некоторым возбуждением стали совещаться, я их краем уха слушал, потом повернулся к Александре:
– Ну здравствуй, соотечественница. Как я смотрю, ты меня, Александра, до сих пор не узнала.
Та с недоумением посмотрела на меня, пока наконец в её глазах не стало появляться узнавание.
– Я помню, ты пел в ресторации. Обо мне пел.
– Верно.
– Но что ты делаешь здесь? Ты японский офицер? В рабыни меня взял?! – Последнее та чуть не выплюнула. Какая горячая девушка.
– Не всё то, что ты говоришь, так и есть. Это трофейная форма. А обо мне ты, наверное, слышала. Я – Максим Ларин… М-да.
Последнее я озвучил, наблюдая, как та осела на пол в обмороке. Мои кореянки сразу же засуетились над девицей, а я перенёс её на кровать. Сходив в камбуз и набрав холодной воды, я вернулся и плеснул Александре на лицо. Девица была немного не в себе, чуть не с ногтями на меня бросилась, пришлось отвесить ей оплеуху. Это от меня легко, зато глаза целы, она на них нацелилась. Отлетев и потирая краснеющую щёку, Александра зло спросила:
– Рабыней хочешь сделать?
– Нет. Пришла в себя? Отлично. Значит, так: раз ты своя, соотечественница то бишь, то я тебя доставлю в один из российских портов и передам на руки местным чиновникам. Однако не сразу, у меня сейчас на это нет времени, а менять планы из-за одной взбалмошной девицы я не собираюсь.
– А они? – указала она глазами на кореянок.
– А что они? Дал свободу, предложил поработать. Пока решают. И вот что, красава: ты мне здесь совсем не в тему, мешаешь, если проще, поэтому выделю тебе каюту. Как доберёмся до порта, высажу. Всё ясно?
– Ясно, – кивнула та, и тут глаза её расширились от воспоминания, и она взвизгнула: – Ты меня рассматривал! Всю!
– Если бы я этого не делал, торговец заподозрил бы, что я не настоящий офицер. Так что пришлось играть роль до конца. Успокойся, всё закончилось благополучно, что немаловажно… Пошли, устрою вас в каютах. – И посмотрел на кореянок.
Те уже приняли решение. Две согласны на работу, тем более обе знали, что это такое, из прибрежных рыбачьих деревушек были, а вот третья прямо сказала, что её готовили для ублажения мужчин и на что-то другое она не подписывалась. Поэтому хотела бы служить мне в прямом смысле. Неожиданно. Что-то на это я не рассчитывал, но, с другой стороны, её решение мне может помочь с некоторыми проблемами. Снимет, например, проблему долгого отсутствия женщины и заткнёт рот той же Александре, она сама, мол, захотела, с неё и спрос. Кивнув, меня это устраивало, я спросил:
– Готовить умеешь?
