Когда Дэдлей наконец снова достиг парка, он прежде всего постарался отыскать Марию Стюарт. Ему во что бы то ни стало необходимо было предупредить ее и в то же время найти в ней могучую помощницу против Екатерины Медичи.
Несмотря на то, что Мария шла под руку с дофином, Дэдлей подошел к ней и сказал:
— Прекрасная маска, не видела ли ты черного рыцаря?
Мария слегка вздрогнула. Дофин хотел оттолкнуть назойливого немца, но последний приподнял маску и сказал:
— Простите ваше высочество, но под маскарадной шуткой часто скрываются серьезные вещи. Черный рыцарь разыскивает графиню Монгомери и опасается, что ее ожидает несчастье. Я только что видел его с ее высочеством вашей супругой и сделал вывод, что он просил ее помощи. Я могу лишь сказать, что ее величество королева-мать осведомлена об исчезнувшей.
— Прежде всего, сэр Дэдлей, я не понимаю, кто исчез? Мария, тебе известно что-либо об этом?
— Я тоже ничего не понимаю, — пробормотала Мария.
— В таком случае прошу простить, — с глубоким поклоном произнес Дэдлей, — следовательно, черный рыцарь ошибся в маске; он отыскал королеву, и я устроил недурную путаницу, сказав королеве, что рыцарь уже выпросил у супруги дофина милость для своей сестры.
— Что же, королева справлялась о рыцаре? — шепнула Мария.
— Да, и я сказал, что эту маску, вероятно, избрал для себя граф Монгомери.
Теперь Мария угадала намерение Дэдлея и, улыбаясь, сказала:
— Заверьте его, что Мария Стюарт заступится за его сестру, если графиня Монгомери только нуждается в этом.
Она приветливо кивнула Дэдлею, и он, обрадованный тем, что ему удалось провести Екатерину Медичи, пробрался в галерею. Там он сменил костюм на домино, в котором надеялся инкогнито пройти во внутренний двор Лувра, где предполагал встретить Сэррея и Монгомери.
Дэдлей пришел туда как раз вовремя. Несмотря на увещевания со стороны Вальтера и Сэррея, Монгомери только что решил открыто спросить у сенешаля относительно своей сестры. После тою как Дэдлей рассказал им все вышеописанное, ни Сэррей, ни Монгомери уже не сомневались, что Клара находится в казематах Лувра.
— Сейчас же туда! — воскликнул Монгомери. — Помогите мне лишь отыскать дорогу и затем оставьте меня одного, я заставлю тюремщика показать мне каземат Клары.
— Мы не оставим вас, — возразил Сэррей. — Четверо все же лучше одного, и там, где нужно вырвать жертву или раскрыть преступление, я ни за что не отступлю.
— И я тоже, — поддержал его Вальтер.
— Пусть будет, что будет, я доведу до конца борьбу, — воскликнул Дэдлей. — Но советую подождать Филли, этот повеса сродни нечистому и при свете солнца отыщет дорогу в ад.
— Время летит… я не могу ждать, — возразил Монгомери. — Простите, лучше я предпочту отказаться от благородно предложенной вами помощи, чем стану медлить хоть одну минуту…
Он бросился к маленькой двери, и все трое последовали за ним. Едва они открыли дверь и вступили в коридор, как навстречу им скользнула чья-то фигура, почти не производившая никакого шума на ходу, как будто у нее были крылья.
— Это — Филли! — шепнул Сэррей, по пятам следовавший за Монгомери.
— Да, это — я! — послышался голос Филли. — Оставайтесь здесь и остерегайтесь малейшего шума… Недалеко королева Екатерина.
— Где она? Где?
— Она спускается по винтовой лестнице. Оставайтесь здесь, я позову вас.
— Я пойду за тобой, смелый юноша! — шепнул Монгомери, но Сэррей и Вальтер удержали его.
III
Король Генрих II как-то увидел в Сен-Жерменском монастыре Клару Монгомери, и шпионы Екатерины сообщили ей, что эта красивая девушка произвела на него очень сильное впечатление. Екатерина тотчас же решила воспользоваться Кларой, чтобы отдалить мужа от герцогини Валентинуа и таким окольным путем снова приобрести влияние на него. Екатерина не впервые замышляла такие планы, но ни один из них не сулил такого блестящего успеха, как этот. Клара Монгомери тотчас же была зачислена в фрейлины, и король стал чаще появляться в ее покоях; Екатерина же со своей стороны приложила все усилия к тому, чтобы дать Генриху возможность удовлетворить свою страсть. К тому же и Клара восторженно бредила королем, и не оставалось ничего более, как способствовать продлению страсти короля.
Все шло согласно плану Екатерины. Новая фрейлина сказалась больной, и ей отвели комнату в нижнем этаже Лувра, Старые статс-дамы знали, что это значит; узнала об этом и одна из подруг Клары, Мария Сэйтон, а через нее узнал и брат Клары, Габриэль Монгомери.
Клара приняла у себя короля, Слабое сопротивление добродетели было побеждено распаленной страстью, и Генрих восторжествовал. Он осушил горячими поцелуями стыдливые слезы и тысячью уверений, утешений и ложных клятв успокоил робкое сердце Клары. Она не так трепетала перед позором, как перед своим братом. Но Генрих обещал на следующий же день отыскать ей супруга, который даст ей свое имя и свободу. При дворах такие ширмы были привычны, и Клара вполне успокоилась, Она была тщеславна и жаждала наслаждений, король же освободил ее из монастыря и обещал создать блестящее положение… Будущее казалось Кларе чудным раем.
Был уже светлый день, а Клара еще спала. Еще бы!.. Она всю ночь как в угаре провела с королем, Но вот кто-то тронул ее за руку, и она открыла глаза. Перед ней стояла королева Екатерина.
— Клара, мне известно все, — сурово произнесла королева. — Ваша болезнь — пустое притворство. Король любит вас, он был у вас.
— Ваше величество…
— Не прерывайте меня! Для меня проще всего было бы с позором удалить вас от двора, но я буду снисходительна, если вы подчинитесь моей воле. В продолжении нескольких дней вы не будете принимать короля.
— Ваше величество…
— Да не прерывайте же меня… Вы прикинетесь раскаивающейся и запрете перед ним дверь. Он будет писать вам; вы же напишете ему ответ, что не хотите ни с кем делить сердце возлюбленного, и потребуете изгнания Дианы Пуатье. Если вы будете упорствовать, король согласится на все.
— Ваше величество, вы приписываете мне власть, которой я не только не обладаю, но и не пытаюсь обладать, — возразила Клара, приподнимаясь с постели.
— Ах, вы не хотите? — с улыбкой произнесла королева, и ее взор заметал искры.
— Нет, ваше величество… Но король так добр ко мне! Только он один может спасти меня от позора, и вдруг я стану предписывать ему условия! Я не нуждаюсь в них…
— Речь вовсе не идет о вашем желании или нежелании, я предлагаю лишь выбор: или повиноваться мне, или испытать на себе последствия моего гнева.
— Ваше величество, король защитит меня от кого бы то ни было.
Клара произнесла это с легкой насмешкой; она знала, что Екатерина не пользуется властью, и ее повелительный тон вызвал в ней упорство.
— В таком случае, — улыбнулась королева, — одевайтесь и пойдемте ко мне в западный флигель Лувра. Я дам вам доказательства того, как вы можете полагаться на обещания Генриха. Вы услышите, что он говорит мне, когда думает, что вы далеко, и тогда мы с вами продолжим разговор.
В словах королевы звучало почти сострадание, и Клара почувствовала страх за себя. Она сразу вспомнила и о своей обязанности повиноваться королеве, а потому быстро оделась и последовала за Екатериной.
Королева провела ее по многочисленным переходам и коридорам, тянувшимся вдоль луврских стен, затем спустилась по лестнице и, нажав потайную пружину, открыла дверь в небольшую комнату, расположенную как раз напротив той, в которой жила Клара и отделялась от нее только внутренним двором.
— Садитесь! — приказала королева, указывая Кларе на кресло, стоявшее в нескольких шагах от нее.
Клара повиновалась. Но, едва она опустилась в кресло, железные тиски, представлявшие собой его подлокотники, обхватили ее руки и ноги и крепко сжали их; королева Екатерина подошла к стене и потянула железное кольцо, вделанное в стену за камином. Тотчас же в полу открылось отверстие и кресло провалилось в люк.
Все это было делом одного момента. Страшный крик Клары затих, отверстие в полу снова закрылось, и Екатерина с торжествующей улыбкой дернула сонетку.
Появился паж.
— Беги к страже, — приказала королева, — графиня Монгомери, переодевшись в мужское платье, выскочила в окно и убежала. Во что бы то ни стало нужно настигнуть ее, но держать все это в тайне; только в том случае, если не найдут ее, нужно доложить об этом королю. Скажи, что ты видел, как графиня выскочила из окна, но слишком поздно признал ее.
Мальчик молча поклонился — он уже не раз получал подобные приказания.
Екатерина открыла потайную дверь и небольшим коридором прошла к винтовой лестнице, недавно случайно обнаруженной Сэрреем. Королева спустилась по ней и вошла в подвал, железные двери которого были открыты настежь. Она закрыла их за собой и уверенным шагом пошла по темному подвалу; нажав потайную пружину, она открыла вторую дверь и вошла в следующее помещение, значительно большее, чем предыдущее. Здесь уже было зажжено множество свечей.
