в разговор Колыванов.
– Не хотел привлекать внимание.
– Ну, да… – Шиповник помолчал. – Поработали вы хорошо, но недостаточно. Оставайтесь здесь и изучите «Сухари» под микроскопом: охранник сказал, что в молодости Брызгун часто здесь появлялся, возможно, здесь он обзавёлся друзьями детства.
– Возможно, – тихо ответил Вербин. – Возможно…
шестнадцать лет назад
Растерянные.
Если бы они снимали фильм, то сейчас ему подошло бы только одно название:
«Растерянные».
И лица друзей в полной мере ему соответствовали. И лица, и неуверенные голоса, и нервные жесты, и общая атмосфера, царящая в салоне BMW, которую Илья одолжил у отца – не объясняя, конечно же, зачем ему потребовалось срочно ехать в «Сухари». Вообще ничего не объясняя и не рассказывая – отец понятия не имел, куда отправился Илья, просто разрешил взять машину, не задавая лишних вопросов. Водил Илья не очень быстро, однако сесть за руль Платону не разрешил, сказал: «Ты слишком на взводе», и Платон не стал спорить, потому что действительно дёргался сильнее всех.
Он всегда был самым чувствительным. Самым эмоциональным.
А сейчас – самым растерянным. И потому – самым болтливым.
– Давай проверим, правильно ли я тебя понял?
– Опять? – вздохнула Ада.
– А что такого?
– Пожалуйста, помоги Тоше понять, правильно ли он тебя понял, – попросил Илья. – Иначе вы сначала будете ругаться, а потом ты всё равно обо всём расскажешь.
– Я уже обо всём рассказала.
– Тоша дотошный. Он хочет уточнить.
– Да, – подтвердил Платон. – Спасибо. А ты, Ада, могла бы быть чуточку отзывчивее.
Аде очень хотелось закатить скандал, чуть более сильный, чем просто грандиозный, и доходчиво объяснить Платону, кто из них более чёрствый и что такое «отзывчивость», но она сдержалась.
– Спрашивай.
– Сейчас. – Молодые люди сидели впереди, оставив в распоряжении Ады весь задний диван, и располневшему Платону пришлось потратить некоторое время на принятие новой позы: он повернулся боком, чтобы видеть и Аду, и Илью. – Руслик жил у тебя в «Сухарях»?
– Несколько дней, – подтвердила Ада.
– И ты никому об этом не говорила?
– Вообще-то он прятался и просил никому ничего не рассказывать.
– Но мы же друзья.
– Это и есть проявление дружбы, – произнёс Илья, не отвлекаясь от дороги. – Руслик не хотел нас напрягать.
– Нас не стал напрягать, а к ней обратился?
– Не к ней, а к Аде.
– Извини. – Платон перевёл взгляд на девушку. – Извини, пожалуйста.
– Ничего страшного. – Однако прохладным тоном девушка ясно дала понять, что Платону следует быть более… отзывчивым.
– Почему Руслик обратился к тебе? Он нам не доверял?
– Господи, Тоша, ну неужели не понятно? У Ады есть дом и нет родителей, которым нужно что-то объяснять. Ада, извини, дорогая.
– Ты абсолютно прав, Илья, – спокойно ответила девушка.
– А у нас с тобой, Тоша, своих домов пока нет.
– Думаешь, дело в этом?
– Уверен, что в этом.
– Понятно. – Платон помолчал. – Ты сама его отвезла?
– Нет, только ключи дала.
– Каким он тебе показался?
– Напуганным! Тоша, что за глупые вопросы? Ты хоть представляешь, сколько Руслик проиграл?
– Нет. А сколько?
– Столько, что ему пришлось прятаться, – хмуро сказал Илья. – Цифры в данном случае значения не имеют.
– Я думаю, дело не только в цифрах, – медленно произнесла Ада, закуривая тонкую сигарету.
– В первый и последний раз, – сказал Илья. – Отец запрещает курить в машине.
– Хорошо, больше не буду. – Ада чуть опустила стекло. Октябрь в этом году выдался холодным, и с улицы сразу потянул резкий воздух. – Так вот, я думаю, дело не только в цифрах. Родители Руслика люди не бедные и со связями.
– Руслик очень гордый.
– Но не когда на кону стоит жизнь.
– Это верно… – кивнул Платон.
– Руслик обязательно обратился бы за помощью к маме с папой, но, судя по всему, он натворил нечто такое, что даже они не в силах помочь.
– Что же он мог натворить?
– Что угодно, – вновь вступил в разговор Илья. – На Руслике висел огромный долг, и чтобы от него избавиться, он мог принять любое предложение, даже самое дурацкое.
– И кого-то очень сильно разозлить? – сообразил Платон.
– И кого-то очень сильно разозлить, – подтвердил Илья. – Кого-то, чьи возможности намного превосходят возможности его родителей.
Несмотря на молодость, ребята уже понимали, что мама и папа далеко не всегда способны оказать помощь, что в мире есть люди сильнее и могущественнее их, и если таких людей разозлить – на компромисс можно не рассчитывать. Это вору можно сунуть деньги и договориться, у вора чести нет, и какое бы положение вор ни занимал, он на всё пойдёт ради наживы. Вора можно купить. Но Руслан, судя по всему, разозлил не вора.
– Что было потом? – хмуро спросил Платон.
– Руслик сказал, что постарается оказаться в доме незаметно – поедет сначала на электричке, потом на автобусе, а потом – пешком и войдёт на участок через лесную калитку.
– И будет сидеть там так, что его никто не заметит?
– Осень. – Ада выбросила окурок в окно, однако стекло поднимать не стала. – В «Сухарях» сейчас мало народу.
– А охрана на что? – буркнул Илья.
– Охранникам я позвонила и сказала, что у меня поживут друзья.
– Но не сказала, кто именно?
– Нет, конечно.
– Ясно. Что дальше?
– А дальше я вам показывала, – вздохнула Ада, вновь достала мобильный телефон и вызвала на экран последнее SMS: «Розалия старая сука меня сдала…»
Конец.
И ребята отчаянно надеялись, что это конец текста, а не их дружбы с Русланом. Понимали, что возможно всё, но гнали грустные мысли прочь. Надеялись на хорошее.
– Как Розалия могла сдать Руслика? – негромко спросил Илья.
Он обращался к Аде, однако ответил Платон:
– Заметила его в доме.
– И что?
– Что «что»?
– Заметила, а дальше что? Откуда старуха знала, что Руслик там прячется? А главное, откуда ей было знать, от кого он прячется?
– Я не знаю! Приедем – спросим.
– У кого?
– У охранников, например.
– А им откуда знать?
– Чего ты от меня хочешь?!
– Мы все на нервах, – сказала Ада, беря в руку сигаретную пачку. Илья посмотрел на неё через зеркало заднего вида, но промолчал.
Девушка закурила.
– У меня плохие предчувствия, – вздохнул Платон.
После его заявления в салоне на несколько секунд установилась тишина, а затем Ада криво улыбнулась:
– Знаешь, Тоша, эту фразу должна была произнести я.
– Это ещё почему? – Платон попытался возмутиться, посмотрел на Илью в надежде на поддержку, разглядел на лице друга улыбку и смутился. Пробубнил: – Но у меня и правда плохие предчувствия.
Отвернулся и молчал весь оставшийся путь.
Все молчали: о Руслане они сказали всё, что могли, а говорить на другие темы не хотели.
Чем дальше от Москвы, тем меньше становилось машин, и даже обычно осторожный водитель Илья прибавил, начав то и дело превышать скорость, что вызвало у любящего погонять Платона снисходительную улыбку. Однако садиться за руль он больше не выражал желания.
Подъезжая к посёлку, Илья спросил:
– У ворот остановимся?
И Ада ответила:
– Обязательно.
– Может, сначала в дом?
– Может, нам не придётся в него заходить.
– Ты серьёзно?
– Нет. Но сначала давай поговорим со сторожем.
С пожилым отставным майором Беликовым, который вот уже несколько лет возглавлял охрану «Сухарей» и, разумеется, знал ребят лично.
– Заехали развеяться? – спросил он, выйдя из будки. И улыбнулся. Вроде как обычно улыбнулся, но забыл или не подумал о том, что перед ним уже не дети. Пусть ещё молодые ребята, но уже успевшие растерять часть наивности и мгновенно почувствовавшие фальшь.
– Вы знаете, зачем мы здесь, дядя Вася, – вдруг сказала Ада. И сказала так, что улыбка мгновенно сползла с лица отставного майора.
– Не понимаю.
– Вы понимаете, – поддержал подругу Илья. – И ещё вы понимаете, что мы ничего не сможем доказать. Но самое главное – мы не имеем к вам никаких претензий. Мы не идиоты.
– Вы ничего не могли сделать, – добавила Ада. – Мы просто хотим знать, что произошло.
Беликов помолчал, внимательно разглядывая ребят, затем обернулся, убедившись, что никто не подошёл бесшумно сзади, вздохнул и вытащил из кармана пачку дешёвых сигарет.
– Ты поэтому не сказала, что жить в твоём доме будет Руслан?
– Да, – кивнула Ада.
– Как они узнали? – спросил Илья.
– Они не знали. – Беликов щёлкнул зажигалкой и раскурил сигарету. – Приехали вчетвером, в большом чёрном внедорожнике.
– Что за люди?
– Сам не понимаешь?
Илья хотел ответить, что не понимает, но поймал взгляд Ады, сообразил, что выпендриваться не надо, и дёрнул плечом:
– Извините, дядя Вася.
Беликов кивнул и продолжил:
– Они спросили, живут ли здесь Аскеровы, я ответил, что жили раньше, но пару лет назад дом продали. Люди из внедорожника ответили, что знают, но ищут друзей Аскеровых. Я ответил, что сейчас тут никого
