— Слуга сбежал, отец, — уверенно заявил он.
Отец Аллен поклонился.
— Нас заставили в это поверить, сир.
Филиппу понадобилось время, чтобы это переварить. На его лице появилась тень недовольства.
— Я полагаю, что в этом деле мне не слишком хорошо послужили, — сказал он и сделал секретарю знак записывать.
Наконец были готовы различные депеши, и посыльные должны были доставить их на границу и во все сколько-нибудь значительные порты. Всю Испанию облетит весть о том, что знаменитый пират на свободе. Филипп откинулся в кресле, на его тонких губах была улыбка удовлетворения.
— Он попадется в сети, — пошутил король, что было ему несвойственно. — Скоро мы их затянем.
Все это было прекрасно, но не все были так радужно настроены, как Филипп. Перинат, на следующий день узнавший о побеге, совсем взбесился и предсказывал несчастье своим слушателям, охваченным ужасом.
— Держать его в руках и упустить! — бушевал он. — Его надо было заковать в кандалы и не оставлять ни на секунду! Что вы знаете о нем? Ничего! А я знаю, да, знаю, но меня не слушали! О, дьявол! О, колдун! Ты снова сбежал!
Новели перебил эту пламенную речь.
— Эль Бовалле не может сбежать. Все порты закроют, и ни одному судну не разрешено поднять паруса. Границу закроют до того, как он сможет туда добраться, и не забывайте, что в любом случае у него нет пропуска.
Перинат пророчески поднял палец.
— Вы можете закрыть порты и границу, но он проскользнет сквозь ваши сторожевые посты и при этом посмеется над вами! О, держать его в заточении — и упустить! — Он обвел группу слушателей безумным взглядом. — Порты! Границы! Зачем Эль Бовалле приехал в Испанию? Разве вы не слышали истинную причину из уст Карвальо? Где донья Доминика де Рада?
— Но она же уехала в Васконосу, — ответил ему кто-то. — А разве…
— Тогда пусть король пошлет за ним погоню в ту сторону! — сказал Перинат. — Но боюсь, что уже слишком поздно! Негодяй сбежал, говорю вам!
К группе присоединился еще один дворянин, чьи глаза беспокойно бегали, а пальцы что-то нервно перебирали. Дон Родригес де Карвальо, на которого новость обрушилась, как гром среди ясного неба, был в плачевном состоянии. Всецело разделяя общий страх перед Эль Бовалле, он не знал, что делать. Дон Родригес боялся за жизнь сына, опасался за безопасность племянницы и не смел разгласить вероятную цель Бовалле из страха впутать в это дело Доминику, так как и она, и ее богатство были бы проглочены Святой инквизицией. Сейчас он подошел послушать, что говорят о побеге, и как раз услышал последние слова Перината.
Перинат вцепился в него.
— А, Карвальо, вы как раз вовремя! Скажите мне, не отправится ли этот пират за вашей племянницей?
У дона Родригеса был испуганный вид.
— Я не думаю… не могу такое предположить, — запинаясь, ответил он. — Она решительно отрицала, что это Эль Бовалле. Возможно, мы ошибаемся… что бы стал Бовалле делать в Испании?
— Пират сам о себе заявил, — вмешался Аранда. — В тот вечер, когда я его впервые увидел, он осмелился произнести свое собственное имя! Помните, Лоса? Он сказал, что если бы Бовалле стоял на его месте, то все равно бы смеялся. Какая наглость! Какая смелость! Можно только удивляться.
Перинат, одержимый одной идеей, отмахнулся.
— Вы теряете время! Об этом нужно рассказать королю. Карвальо, вы должны его предупредить.
Дон Родригес совсем растерялся.
— Если вы считаете, что это разумно, сеньоры… Но я не могу с вами согласиться. Я думаю, что моя племянница его не выносит. Конечно, Доминика своевольна, но она не забывает… короче, сеньоры, если Эль Бовалле ее добивается, то это против ее воли.
— Против ее воли, когда она заявила, что не знает его? — взорвался Перинат. — Эта девушка околдована!
Лоса поднял палец, призывая Перината замолчать.
— Я думаю, королю следует сообщить, что донья Доминика де Рада направляется в Васконосу и что Бовалле вполне может следовать за ней, — сказал он.
— Хорошо, сеньор, хорошо… Если вы полагаете, что я не отниму у короля зря время… — с несчастным видом произнес дон Родригес.
Он явился к королю и застал там дона Кристобаля де Порреса, докладывавшего, что Эль Бовалле не удалось обнаружить в Мадриде. Дон. Родригес изложил свое дело и постарался заверить короля, что не верит в эти дикие выдумки.
Филипп долго обдумывал услышанное.
— Если это так, — наконец сказал он, — то возникают серьезные сомнения относительно веры доньи Доминики. В этом нужно разобраться. Почему мне не сообщили, что донья Доминика покинула Мадрид?
Дон Родригес поспешил ответить, что явился с новостями, как только услышал о бегстве Эль Бовалле.
Филипп долго размышлял, медленно и методично раскладывая все по полочкам в своей голове. Наконец он повернулся к Порресу, которому не терпелось заняться делом.
— Мы поручаем это дело вам, сеньор, — сказал он.
Дон Кристобаль поклонился.
— Я благодарю ваше величество. Немедленно пошлю отряд на север. Позвольте мне удалиться, сир!
Филипп знаком отпустил его. Комендант поцеловал ему руку, степенно вышел из кабинета, но, оказавшись за дверями, не стал терять времени даром.
Через полчаса был отправлен отряд с приказом не щадить ни себя, ни лошадей и любой ценой доехать до Васконосы раньше Эль Бовалле. Им придется менять лошадей, и это легко можно сделать на почтовых станциях. Если же лошадей не будет, то, поскольку они едут по поручению короля, могут реквизировать любую кобылу. Круса, который горел желанием схватить человека, так легко ускользнувшего у него из-под носа, был поставлен во главе этого маленького отряда. Он поклялся доставить пирата назад в оковах. Ясно было, что во время этой дикой скачки на север людям Крусы не придется отдыхать.
Глава 20
Большая карета, увозившая Доминику из Мадрида, катилась на север с самой большой скоростью, на какую была способна. Ее тащили четыре лошади, которых меняли на каждой станции. Для дамы, наделенной такой природной ленью, донья Беатриса передвигалась быстро — если уж она решала куда-то ехать.
Крышу кареты украшал султан из перьев, ее кожаные занавески при желании могли закрепляться, а на сиденьях лежали красные бархатные подушки. Корпус новейшего образца, подвешенный на прочных кожаных ремнях, уменьшал неудобства путешествия. Карета была такой просторной, что здесь легко размещались не только две дамы, но и их камеристки и множество узлов и свертков. За ней следовали лакеи с вьючными лошадьми, а по бокам ехали телохранители дона Карвальо в ливреях своего господина, являвшие собой пышное зрелище в сельской местности. Доминика, безучастно созерцавшая кавалькаду, подумала, что если ее тетка боится нападения Эль Бовалле, то у нее весьма многочисленная охрана для защиты от одного человека.
