Надо сказать моим читателям, что Кучум был слеп и не мог сам командовать войском, но во время битвы стоял на Чувашьей горе вместе с муллами[149] и молился Магомету о спасении своего царства. Услышав о бегстве своих полков и о том, что христианские знамена уже развеваются на стенах Искера, Кучум благодарил судьбу, что не мог видеть этого, и убежал в Ишимские степи, где в разбросанных кочевьях[150] своих соотечественников надеялся найти не только безопасность, но, может быть, и помощь.
Сражение при Искере было главное и кровопролитное. В нем погибло 107 храбрых Казаков, но зато оно решило исход покорения почти всей Сибири: хотя после того и были еще неприятельские действия под командованием выздоровевшего Маметкула, но без всякого успеха для Татар, а наконец и сам Маметкул попался в плен к Ермаку. Тогда унылые жители Сибири, видя совершенное падение своего царства, начали добровольно покоряться знаменитому победителю, который, благосклонно принимая от князей смиренных улусов присягу на подданство Иоанну IV, был неумолим к непокорным.
Таким образом, то лаской, то угрозами утвердил он за несколько месяцев власть Русского государя над новым царством, обширные страны которого, соединяя в себе все климаты, представляют все разнообразные, бесчисленные выгоды каждого из них. Чтобы дать вам некоторое понятие о числе мест, завоеванных бессмертным Ермаком, надо назвать самые главные из покоренных городов и селений. Первые, добровольно согласившиеся быть подданными Иоанна, были два Вогульских князя. Владения одного простирались по берегам Конды, другого — в окрестностях Тобола. Потом Казаки завоевали несколько Остяцких[151] селений и юрт[152], их города Нарым, Назым и много других крепостей на берегах Оби.
Здесь Ермак остановился и не захотел идти дальше: природа в этих северных местах была так бедна, так сурова, так уныла, что не могла ничем привлечь к себе завоевателя. Можно судить о суровости климата северной Сибири по тому, что даже березы — эти простые деревья, так хорошо растущие в наших странах, — почитаются там редкостью, и в 900 верстах от Тобольска есть маленький городок, построенный спустя десять лет после покорения Сибири и названный Березовым, потому что на его месте была березовая роща, удивлявшая собой всех тамошних жителей. При всем том Березов еще не самый северный город: в Сибири есть еще тремястами верстами далее его Обдорск. В этом последнем городе нет не только берез, но даже и трава растет плохо. Взгляните же на юг Сибири: там так тепло, что в простых садах жителей городка Семипалатинска растут не только все прекраснейшие цветы наших оранжерей, но даже дыни и арбузы! А трава так нежна и питательна и в таком изобилии покрывает землю, что стада круглый год пасутся на обширных лугах. Но оставив богатства природы южной Сибири, возвратимся в северную, где мы оставили бедного Ермака среди снегов, болот и непроходимых лесов. Боясь потерять от жестоких морозов небольшой остаток своего храброго войска, он спешил от границ нынешних Березовских земель возвратиться в Искер.
Здесь первым делом счастливый победитель отправил посольство в Москву и повергнул перед государем всю славу своего завоевания и все раскаяние некогда виновного сердца. Послом был выбран храбрейший из атаманов после Ермака Иван Кольцо и с ним несколько товарищей. Дорогой они заезжали к Строгановым и вместе с ними отправились в Москву, где народ все еще был в унынии после унизительного мира с Баторием. Какая же радость, какое веселье оживили все сердца, когда узнали о покорении нового царства, когда увидели послов Ермака, вошедших во дворец с богатыми дарами от своего предводителя: они привезли с собой и дорогих соболей, и черных лисиц, и бобров. Все были в восхищении: и государь, и народ. Первый не знал, как наградить смелых Казаков, осыпал милостями прежнего преступника Ивана Кольцо, одарил и его, и всех приехавших с ним деньгами, сукнами, золотыми парчами; послал богатые дары и всем оставшимся в Сибири атаманам и рядовым, а начальнику их — Ермаку, которого назвал князем Сибирским, — латы, серебряный кубок и шубу с царского плеча.
С восхищением и благодарностью принял Ермак государеву милость, но непродолжительно было счастье этого доброго и неустрашимого воина! Еще около двух лет управлял он Сибирью: Иоанн хотя и прислал с Иваном Кольцом воеводу и 500 стрельцов, но главное управление новой страной поручил умному и храброму Ермаку. Первым несчастьем Русских в Сибири были болезни и голод, от которых умерли многие из Казаков и стрельцов и даже сам воевода, присланный из Москвы, князь Волховский. Потом доверчивые Донцы были обмануты Татарским князем Карачей, который, притворясь другом Русских, просил Ермака прислать к нему для защиты от Ногаев несколько Казаков. Ермак послал сорок человек с Иваном Кольцом, и злой Карача всех их умертвил. Наконец, последнее несчастье было печальнее всего, милые мои читатели! Узнайте, какая горестная участь постигла Сибирского героя, и пожалейте о нем.
Послы Ермака подносят Иоанну IV дары от покорителя Сибири.Товарищ Ермака атаман Кольцо с несколькими казаками отправился в Москву и «ударил челом Иоанну Грозному всем Сибирским ханством».
Он привез царю богатейшие дары — драгоценных соболей, черных лисиц и бобров. Царь принял его весьма милостиво и отправил с ним казакам подарки и жалованье.
В Сибирь, которая с появлением в ней Казаков начала выходить из своего прежнего, дикого состояния, уже ездили Бухарские купцы с разными товарами. Их караваны привозили множество вещей всякого рода, потому что все жители Сибири: и Русские, и Татары, и Остяки, и Вогуличи[153] — съезжались покупать их. Во время этой ярмарки Искер — унылая столица Сибирского царства — оживлялась весельем и наполнялась народом. Однажды Ермак, с нетерпением ожидая прихода караванов, вдруг услышал, что изгнанник Кучум, бродя без дела по Ногайской степи, вздумал не пропускать к нам Бухарцев. Досада и гнев одновременно вспыхнули в сердце горделивого победителя: он удивился дерзости слабого неприятеля, уже давно побежденного, и, презирая ее, тотчас отправился с пятьюдесятью Казаками встретить купцов. Целый день напрасно искал он их и Кучума и поздно вечером, возвращаясь назад, расположился ночевать в шатрах на берегу Иртыша.
Это было 8 августа 1584 года. Чувствуя сильную усталость, Ермак и его храбрые товарищи скоро уснули глубоким, сладким сном в то самое время, когда ангел смерти уже летал над ними: на другой стороне реки стоял Кучум и тайно замечал все движения своих врагов. О! Как он обрадовался, когда все затихло в Русском стане! Даже в летописи, в которой описывается это печальное происшествие, сказано: «Заиграло Кучумово сердце!» Он напал на сонных Казаков и всех изрубил, кроме двух: один убежал в Искер, другой был наш храбрый и несчастный Ермак! Он пробудился от звука мечей и стонов умирающих. Ужасно было это пробуждение для того, кто привык к одним победам! В смертельной тоске отчаяния вскочил он со своего места, еще нанес несколько ударов саблей убийцам и бросился в быстрый Иртыш, волны которого, высоко вздымаясь в то время от сильной бури, заглушили своим грозным шумом последний вздох героя!
Такая смерть была ужасна: она поразила несчастного в ту минуту, когда он воображал, что слава его исчезнет и завоеванное с таким трудом царство снова достанется в руки врагов России. Но если души, оставившие наш мир, еще имеют понятия о земных событиях, то, верно, благородная и великая душа Ермака уже утешена: он видит, что его славное Отечество навсегда удержало власть над обширной страной, им покоренной, и что благодарное потомство никогда не перестанет прославлять память воина, сравнившегося смелостью своего предприятия с величайшими завоевателями на свете! Так, дети мои, Ермак достоин этой славы, достоин нашего глубокого уважения! Повзрослев, вы поймете всю цену его знаменитого дела, вы узнаете как велики источники богатств, как бесчисленны выгоды, полученные нами в результате его завоеваний.
Кончина Иоанна Грозного 1584 год
Царский нательный крестПасмурным был рассвет утром 18 марта 1584 года. Тихо звонили Московские колокола; уныло стоял народ в церквах и усердно молился. Все — и старые, и молодые плакали, казалось, все просили Бога о какой-то милости, о каком-то великом благодеянии. Угадаете ли вы, милые читатели, о чем молились наши предки? Они молились о выздоровлении Иоанна IV. Так, друзья мои, слух об опасной болезни государя заставил всех позабыть его несправедливости: все видели в нем только умирающего царя, а это горестно для всякого народа, и тем более для Русского.
