Синистер как всегда показывал полное безразличие к происходящему, а Юнингсон отметал вопросы, словно его язык помело. Никогда не думал, что на науке можно заработать на такого адвоката.
Рейзен спросил где он был с восьми до десяти. Юнингсон ответил про благотворительный вечер в университете. Рейзен сказал, что у него есть записи с камер, как Синистер покидал стоянку университета. Юнингсон попросил выдвинуть конкретные обвинения. Без них он отказывался отвечать на вопросы. Рейзен начал унижаться. Просить помощи, ведь пропал целый агент. Выглядело жалко и унизительно. Это бессмысленное государственное шоу для частного адвоката, прервал звонок. Рейзен схватился за телефон и вылетел из допросной. Поисковая группа нашла тело Дипло. Другая новость не заставила бы Рейзена так быстро сдаться.
Синистер и Юнингсон решили, что они свободны. Юнингсон шустро зашагал к выходу. Профессор выходил не спеша. Он смотрел прямо на меня. Он не мог меня видеть. Не мог знать, что за стеклом, но он смотрел прямо в глаза. Он не последовал по коридору, ведущему прочь из бюро. Он завернул и встретил меня прямо в дверях.
– Агент Маккинли. Здравствуйте. Приношу свои соболезнования, по поводу вашего агента. – Синистер протянул мне руку. Как тогда у психиатрической клиники. В этот раз мне не за что его благодарить, и я демонстративно сунул руки в карманы, не обращая внимание на боль в кисте.
– Я все знаю. – сказал я.
– Вы все знаете? – Синистер улыбнулся. – Даже я со всеми своими учеными степенями не могу такого заявить. Удачного дня, агент.
Смена подошла к концу. Дипло, Синистер, О`Райли, директор Кордон и директор Рейзен остались за дверями. Я откинулся на спинку сидения и закрыл глаза.
– Тебе повезло быть здесь. – сказал Пол.
Он обычно не говорил ничего сложного. Спрашивал, что я буду готовить на ужин, или рассказывал о сыне.
– Повезло?
– За полгода погибли четыре агента из особо тяжких. Я рад, что ты больше не стремишься туда. Ты стал прежним. Все эти ужасы плохо на тебя влияли.
Что он несет? Я стал прежним? Я потерял память, у меня галлюцинации, расщепление личности и депрессия. Я в полной заднице и зарываю себя все глубже и глубже. Я зарываю себя в беспросветную могилу лжи и манипуляций. Я убил человека. Я отрезал голову трупу. Я украл телефон мертвого напарника. Я скрываю преступника. И это прежний я?
– Ты правда так считаешь?
– Да. Осталось избавиться от невроза и старый добрый Мак, снова будет с нами.
Старый добрый Мак – это лицемерный угрюмый мудак? Я таким был всегда?
– Ты молодец. Ты больше не гоняешься за призраками. Лисовски, Мясника, Датсона и прочих давно пора оставить в прошлом.
Как их оставить в прошлом? У меня же память не как у золотой рыбки. Мне надоело выслушивать от Пола такую похвалу. Пусть еще назовет меня хорошим мальчиком и кинет косточку.
Я завалился на диван не разуваясь. Плохие дела выматывают. Я бы хотел лежать так вечно. Лицом вниз что бы не видеть происходящего вокруг меня дерьма. Агент Маккинли пытался пробиться. Он стыдил меня за ложь. За то, что покрываю О`Райли, который покрывает Синистера.
– Ты никогда не был таким хладнокровным.
– Кто бы говорил. Ты же у нас прошел воображаемый Афганистан. Или там не людей убивал, а цветочки на лугу рвал?
– Это была война!
– У меня тоже война.
– Ой да хватит оправдываться перед ним. – появился Мак. Я их не видел, так как уткнулся лицом в диван, но слышал. Я слышал даже их шаги. И поверни я голову, я знаю где они будут стоять.
– Мы должны признаться во всем. Расскажи Рейзену. Какое бы наказание не последовало, оно не тяжелее той ноши, что ты взвалил на свою совесть. Ты не сможешь притворяться вечно.
– Они достаточно нас наказали. Лишили памяти! Но мы вернулись! Мы вернулись Ирвин! Ты почувствовал это? Я да. Там в морге. Уверенность на грани мистики. Когда я звонил на телефон Дипло, я не проверял одну версию. Я знал, что он зазвонит. Как я оказался в морге? Простая случайность? Нет! Интуиция вела меня туда. На подсознательном уровне я знал куда идти и что делать.
Мои галлюцинации набирали силы. Особенно Мак. Я даже чувствовал его дыхание на затылке.
– Дипло умер. Он не вещь, не причина и не мотивация. Он живой человек. Которого убили просто так.
– Дипло? Он использовал нас.
– А я использовал его. Это взаимовыгодная связь.
– Только я позволил ему перевес. И у меня была цель, а у него банальная лень. У меня был благие намерения. И Дипло сослужил мне хорошую службу. Даже будучи мертвым, он открыл мне новые секреты и новые возможности. Я нашел его телефон. Теперь я найду дело мясника.
– Зачем? Ты ведь и так знаешь кто он.
– Это не для меня. Это для Скотт. Ты ведь винишь себя в ее смерти. Сможешь оправдать ее доброе имя.
Нас прервал щелчок ключа в замке. Это пришла Пенни. Агент Маккинли старался прятаться при ней. Мак, наоборот, из кожи вон лез, что бы его заметили.
– Я дома. Ирвин! Привет.
– Я соучастник убийства. – я перевернулся с живота на спину, чтобы видеть Пенни. Она смотрела на меня и улыбалась. Но видела она Мака. Плохого Мака. Мака девианта. Во мне вспыхнула ревность. На меня она так не смотрит. Мне она так не улыбается. Ну конечно. Я ведь только жалуюсь и ною. Прошу о помощи, но никогда не спрашиваю, нужна ли она Пенни.
– Оно того стоит? – спросила Пенни.
Я не сразу понял вопрос. Она ведь сама велела мне искать телефон.
– Я был вынужден. О цене речь не шла.
– Ирвин! Ты… – Пенни, наверное, хотела назвать меня дураком. Она опустилась на колени рядом с диваном.
– Ты владел информацией. Ты владел властью агента ФБР. Это ты должен был ставить условия. А не доктор додик.
– Если бы они нашли его в бюро, то снова бы состряпали ложные обвинения, против штатного агента, чтобы прикрыть свои задницы и раскрыть смерть Дипло. Выхода не было. Пусть уж лучше убийцу не найдут, чем подставят невиновного.
– Выбрал меньшее из зол. – Пенни сбросила пальто на пол и легла рядом со мной. От нее пахло краской и строительной пылью. Я стал принюхиваться.
– У вас в школе ремонт? Или в музее?
– В музее. Реставрируют верхние этажи.
– Ты не скучаешь по ресторану? Ты могла сделать там карьеру.
– Я ее и сделала. Я не жалею, что ушла оттуда. Когда ты попал в больницу я
