— Где? — спросил Боцман.
— А шваб его знает, — шепотом отозвался Капитан. — Давай искать.
Они спустились вниз по громыхающей стальной лестнице. Кадка полковника была деревянная, из полированных досок. Зайдя по разные стороны, бандиты начали методично выламывать доски. Спустя несколько минут Клай Бонифаций завалился на бок, выставив на обозрение свою корневую систему. Среди переплетения корней бандиты отчетливо разглядели большой, с человеческую голову, клубень.
Одновременно схватив клубень, Боцман и Капитан стали тянуть его каждый на себя.
— Отдай, гнида! — орал Капитан. — Я первый об нем узнал!
— А я первый схватил! — Огрызался Боцман.
— Пойдем, выйдем?
— Пойдем!
— На «три» отпускаем. Раз, два, три.
Боцман разжал пальцы, но Капитан и не подумал этого сделать и язык Ру-Бьек оказался у него.
— Ах ты, козлище! — Обделенный бандит ринулся на обманщика, но тот встал в позицию «зимний полдень». На это следовало ответить стойкой «теща бьет посуду». Капитан сделал движение всем корпусом и оказался стоящим в положении «шестихвостый стручок». Боцман отреагировал «местью импотента». После десяти минут почти синхронного перетекания из позиции в позицию, бандиты вымученно поклонились друг другу. Ничья.
— Ладно уж, поделюсь, — Капитан поднял клубень и разломил его. Внутри оказался малюсенький, с ноготь, кусочек грязно-серого мяса. Бандит разрезал его пополам метательным ножом и, не успел Боцман схватить причитающуюся ему часть, как Капитан уже проглотил свой кусочек языка.
Ничего не изменилось.
Но Клай Бонифаций вдруг зашевелился. В основании лежащего цветка появились сразу три щели. Из двух с характерным журчанием принтера полезли пергаменты, а третий преобразовался в динамик. Динамик молчал. Капитан осторожно поднял один пергамент. Диплом! Второй пергамент тоже оказался дипломом. Капитан улыбнулся динамику:
— Отмыра?
Вместо ответа из динамика раздалось тихое ржание.
— Ма-Мин! — умиленно воскликнул Боцман и мелко запрыгал на месте.
— Очнись, дубина! — Капитан воспользовался тем, что его коллега разомлел от любви и совершенно недипломатично отшлепал того по щекам. — Личинка включила жрутеры!
— Ну и что? — Спросил несколько протрезвевший Боцман.
— А то, что они сейчас нас сожрут!
Действительно, хищные цветы поднимали бутоны и принюхивались к окружающим запахам. Некоторые из них уже начали пировать — в зал, на свою беду, прокралось несколько гвардейцев.
Капитан и Боцман застыли на месте: путь наверх был отрезан. Можно, конечно, спалить цветы лемуром… Капитан уже потянулся к рюкзаку, как вдруг почувствовал, что пол проваливается у него под ногами. Несколько секунд полета, удар о мягкую землю… И башка керба перед самыми глазами.
— Ты кто? — Ошалело спросил Капитан.
— Трульп, — ответила башка. Потом добавила, чуть помедлив, — Кульп со мной. Вы готовы?
Путешествие по подземельям прошло без потерь. Лишь Боцман постоянно жаловался на качку и тряску, вспоминал Ма-Мин и каждые полчаса требовал остановки на обед. Но кербы не обращали на его нытье никакого внимания. Они методично перебирали лапами, унося бандитов все дальше от Арконы. И все глубже под землю. Мимо мелькали клочья корней, иногда земляные стены сменялись плитами желтоватого песчаника, а один раз стены уступили место пустому пространству — кругом простирались руины подземного города. Кажется, того самого, в глубине которого находится логово Ма-Мин.
— Ма-Мин! — Заверещал Боцман, подтверждая догадку Капитана. Капитану, впрочем, было наплевать на живописные окрестности: он изучал дипломы — свой и Боцмановский. Оценки по всем дисциплинам не различались, напротив каждой позиции стояла надпись «превосходно». Наибольшее изумление вызвали гербы. Капитану достался герб с фоном цвета гюльз, на щите вертикальная линия цвета ор. На стороне «декстр» дракон «рампан» цвета траур, на стороне «синистер» кобыла «рампан» цвета арджент. Оба животных были повернуты головами друг к другу и, казалось, лишь золотая граница мешает каждому из них вцепиться соседу в глотку.
Герб Боцмана оказался гораздо проще. Щит цвета лазурь на котором в самом центре белело крохотное пятнышко. Лишь из прилагавшегося описания Капитан узнал, что это так называемое «солнце величия». «Маловато величия у моего земляка…» — ехидно подумал бандит.
Снова коридоры, плиты, земля, плиты…
— Прибыли. — Кербы остановились, и все их головы тяжело задышали после долгого бега.
Кругом простирался невысокий зал — со спины керба можно было нащупать потолок.
— А дальше чего? — Капризно спросил Боцман. Он прихрамывал вокруг кербов и потирал задницу обеими руками.
— Тише, — прошептал керб, везший Капитана, то ли Трульп, то ли Кульп. — Слушайте!
Действительно, тишина была не полной. Сверху доносился какой-то шум. А через минуту уши приноровились и уже вычленяли из неясного гула высокий резкий голос:
— Два героя! Два героя! Один — раб, другой — жардинер. Раб против жардинера! Раб — рыцарь, жардинер — деревенщина!..
За голосом последовал удар гонга.
Боцман замер.
— Последние ставки! — Продолжал голос, становясь то громче, то тише. — Кто поставит на рыцаря? Благородство против здравого смысла! Я сам поставил на деревенщину! Стрела пробьет любую кожу, даже самую белую! Меч пустит любую кровь, даже самую голубую!
Снова удар гонга.
— Они! — Обрадовался Боцман.
— Тише! — Шикнул на него Капитан, — сам знаю!..
— Ставки сделаны! — Провозгласил голос. — Поставили все! Все, кроме наших милых цветочков! Цветочки в любом случае будут сегодня сыты. А теперь…
Голос замер. Два человека и два керба старались не дышать.
— Теперь посмотрим, чего стоит наш здравый смысл, — голос оборвался последним ударом, эхо которого растворилось в шелесте далеких аплодисментов.
— Понятно, — процедил Капитан, — у них там еще и жрутеры. Выскакивать надо на полном ходу. Хватаем клиента, палим во все подряд, главное — по жрутерам. Остальные так перебздят, что не будут опасны. Ясно?
Боцман утвердительно кивнул. Поскреб бороду. Снова кивнул.
— Что не так? — Нахмурился Капитан.
За Боцмана ответил керб:
— Плита. Мы думали, успеем ее прогрызть… А там уже все идет полным ходом. Не уложимся.
Капитан, взобравшись на керба, постучал по потолку зала кулаком:
— Вроде, обычный камень…
— Нет, — проворчал другой керб, — это не обычный камень. Вам, мягкопузые, не понять мудрости Старшего Строителя. Он был умнее всех и строил дом своей власти из заговоренных камней.
— Так мы…
— Мы в священных тоннелях. В доме Старшего.
Боцман как-то подозрительно переминался с ноги на ногу. Наконец, приняв решение, он спросил:
— А выкидуха их возьмет?
— Какая выкидуха?! — Уставился на него Капитан.
— Восьмимерная… — И Боцман вытянул из кармана камзола восьмимерную выкидуху.
Капитан от злости чуть не свалился с керба:
— Так ты, падла…
— Да, — подтвердил Боцман, — хотел заныкать. В арсенале нашел. Но вот, ведь…
— Полезай на спину! — Рявкнул Кульп (а может, Трульп).
Взгромоздившись на керба, Боцман прицелился из выкидухи в потолок.
— Под углом, кретин! — Рявкнул другой керб, — а то всех завалит.
Боцман изменил прицел. Темнота вокруг осветилась белым — но выкидуха тут была не при чем. Капитан услыхал ржание — громкое, победное. Кербы задрожали, припав к полу: то ли от благоговения, то ли просто готовились к прыжку.
— Ма-Мин! — Воскликнул Боцман, — ты с нами!
И сдвинул пластины.
Миллиарды лезвий заплясали в розовом конусе. Дальнобойности оказалось чуть-чуть недостаточно — часть потолка рухнула под собственной тяжестью. Ржание Ма-Мин смешалось с истошным воплем, чье-то тело упало в образовавшуюся дыру. Вокруг тела сомкнулся белый туман — и исчез. Ни Ма-Мин, ни тела.
— Кто это был? Клиент? — Боцман удивленно завертел головой. И тут в дыру начали валиться жрутеры. Кербы с рычанием ринулись вверх. Арена бушевала: овации победителю мгновенно переросли в панический визг, с трибун посыпались атсаны, козлоноги, люди…
Но один человек сохранял спокойствие. Он стоял на узкой балке, протянутой над ареной. Капитан сразу его узнал:
— Димка! Клиент! Кульп, Трульп, Хренульп, как вас там. Вверх! За ним!..
Но кербы увидели МЯСО! Позабыв о своих седоках, они принялись рвать добычу у жрутеров. Жрутеры были серые, старые — но все еще сильные. Зато и добычи с трибун нападало на год вперед. Капитан и Боцман изо всех сил колотили кербов пятками по бронированным бокам… Куда там! Кербы забыли не только о своих седоках, но и обо всем на свете. Они ели самозабвенно, всеми головами, хлюпая чужой кровью, хрустя и чавкая, рыча на жрутеров…
