— Ну, жулики-бандиты, — единственный оставшийся в живых атсан взял пленников на мушку своего запрещенного оружия, — вас развязать, или так домой пойдете?
— Ты от Ма-Мин? — Догадался Боцман и, осклабившись, сделал шаг к спасителю.
— Какой Ма-Мин? — Оборвал его Капитан, — Слышал, сказано: «домой», значит он от шефа.
— Стоять! — Рявкнул атсан. Боцман послушно отступил.
— Лучше, конечно, развязать, братан. — Капитан натужно улыбнулся.
Атсан покачал головой, точнее, за отсутствием шеи, всем телом:
— Терпение, рыцари, терпение. Для начала мне надо представиться. Итак, я… Точнее, это тело — не я. Я сижу в «Мерлине» и им управляю. Это ясно?
Бандиты синхронно кивнули.
— Теперь обо мне. — Продолжала оболочка атсана. — Меня вы все хорошо знаете и должны были замочить…
— Фленджер? — Глаза Боцмана стали в четыре раза больше, чем обычно.
— Ага, Фленджер я. И мочить меня не надо, я теперь у Нуфнира работаю. Сетевым инженером. Дошло?
Бандиты оторопело молчали, Боцман шумно глотал слюну.
Атсан повел вверх-вниз дулом выкидухи:
— Как дойдет, дайте знать. Я вас тогда развязываю и провожаю до дырки на Землю.
— Я не понимаю… — начал было Боцман, но Капитан резко толкнул его локтем в бок:
— Нам все ясно.
— Вот и славно.
Атсан опустил выкидуху и, щелкнув корявыми пальцами, распустил корешки, стягивавшие запястья бандитов.
— Теперь вперед, — он показал в сторону одного из тоннелей. Боцман и Капитан, все еще не веря в чудесное избавление, шли молча. Атсан подавал команды «направо», «налево» и, как заметил Капитан, держал выкидуху наготове.
— Кстати, не вздумайте от меня сбежать, — предупредил атсан, когда бандиты слишком резво припустили вперед, — шеф вас живыми видеть хочет, зато я — не очень. Так что, шмальну без предупреждения.
Вскоре астан приказал остановиться.
— Вам туда, — показал он в сторону бокового ответвления, в котором темнота была настолько густой, что даже глаза бандитов, прекрасно видевшие во мраке, ничего там не различали.
— А ты? — спросил Капитан.
— Я и так там, — хихикнул Фленждер.
— Оружие хоть отдай, — попросил Боцман.
— Обойдетесь, — атсан отступил. — Хотя… — он размахнулся и швырнул выкидуху в темноту тоннеля. Бандиты, не раздумывая, бросились вперед.
Переход из мира в мир прошел совершенно незаметно. Вот Боцман с Капитаном бежали по неровным камням, а вот они уже сшибли кого-то и повалились на пол в густом жарком тумане. Этот «кто-то» истошно, по-бабьи, завизжал, и Боцман обнаружил, что под ним действительно барахтается, пытаясь подняться на ноги, потная голая баба, красивая и толстая.
— Каков пассаж! — Раздался спереди удивленный мужской голос, — Клав, с кем это ты?
Клава, не отвечая, попыталась влепить Боцману пощечину. Но реакция дипломированного рыцаря сработала автоматически, Клава оказалась распластана на деревянном полу, словно здоровенная розовая лягушка.
— Насилуют! — заревела она и принялась выкручиваться из стальных объятий. На этот вопль из тумана появилась целая толпа обнаженных амазонок, вооруженных, за неимением лучшего, мокрыми полотенцами и мочалками. Среди амазонок толкались два мужика — один толстый и бородатый, чем-то похожий на Боцмана, только не такой накачанный, а другой низенький, кривоногий, с пышными усами.
— Кац, ты что-нибудь понимаешь? — Спросил низенький.
— Нахалы! — Орали амазонки.
— Нет, Фима, я теряюсь, — спокойно ответил толстый.
— Козлы вонючие! — Продолжали наседать на бандитов амазонки.
— Это кто козлы? — Боцман сразу вскочил и, разъезжаясь ногами на мокром полу, двинулся к толстому Кацу. Кац улыбнулся:
— Я этого не говорил.
— Значит, ты? — Боцман ухватил за горло кривоногого Фиму.
Амазонки продолжали колотить бандитов мочалками. Капитан снял руку приятеля с горла Фимы. Фима прокашлялся и отошел в сторону:
— Заблудились, господа? Предбанник там, — он показал в самую гущу тумана, — и пиво. Пиво, правда, «Жигулевское»…
Неожиданно в парилке стало еще теснее — на визг амазонок прибежали местные секьюрити. Два амбала в пятнистых комбинезонах наставили на бандитов свои «калаши» и пробурчали хором:
— Подымай лапы!
В этот момент пар окончательно рассеялся и Капитан увидел, наконец, валявшуюся у дощатой стены выкидуху. Выкидуха больше не была выкидухой — она приняла прежний облик пистолета Макарова. Охранник перехватил взгляд Капитана и угрожающе потряс автоматом:
— Не рыпайся!
Но куда этим необученным громилам было до настоящих дипломированных рыцарей! Капитан рванул дуло «калаша» на себя и чуть в сторону, нанося амбалу правой ногой два быстрых удара один за другим — в живот и в коленную чашечку. Хватка секьюрити ослабла. Вырвав автомат у него из рук, Капитан довершил дело прикладом, с удовольствием услыхав хруст ломающегося позвоночника.
Боцман уже раздевал второго амбала, тоже мертвого.
— Зачем… — начал Капитан, но сразу засмеялся. Действительно, мозги распарились: как гулять по Москве в серебристых кальсонах? Никак. А в камуфле — вполне солидно.
Амазонки исчезли, только бедная Клава продолжала лежать на полу, изображая лягушку. Свалив на нее два тела, бандиты пошли переодеваться в предбанник. В просторном предбаннике амазонок тоже не было. За длинным столом сидели Кац с Фимой и пили жигулевское пиво.
— Ну как, — поинтересовался Фима, — вы их сделали? — И сразу ответил сам, — вижу, сделали. Вот и прикидом разжились. Я всегда говорил, что у Андрейкиных песиков туго с мерностью.
— Ага, — подтвердил Кац, хлебая пиво прямо из бутылки, — мерность не выше, чем у картошки.
— Что ты знаешь про мерность? — Насторожился Капитан.
Фима откинулся на деревянную спинку скамьи, покрытую розовым банным полотенцем:
— Все абсолютно. Мы с Кацем про нее книжку написали. Вот это — Эммануил Кац, философ-космист…
— Мокрокосмист, — поправил Кац, — а это — Ефим Хуман, писатель-дебилетрист…
— Чушь, — проворчал Капитан. Он был уже одет, Боцман тоже застегивал последние пуговицы. Форма на Боцмане сидела как влитая, а сухопарому Капитану пришлось заворачивать манжеты. Протянув руку, он взял у философа-мокрокосмиста бутылку и допил до конца. Рыгнул, огляделся. Стол, скамья, мягкие диваны вдоль стен… Все это он уже видел — не очень давно.
— Пошли, — позвал Боцман.
Из предбанника вверх вела узкая лестница. Лишь поднявшись по ступенькам, бандиты поняли, что действительно бывали в этом месте.
Наверху лестницы стоял Андрей, старый знакомый, хозяин магазинчика, располагавшегося над сауной, тот самый, что сдал бандитам Фленждера. Он непонимающе моргал и не нашел ничего лучшего, чем спросить:
— М-мужики… В-вы откуда?
— Снизу, — содержательно ответил Боцман. — Посторонись-ка.
— Там внизу твои гаврики парятся. — Капитан с выработанным годами прищуром, от которого у неподготовленных моментально начиналась медвежья болезнь, посмотрел на Андрея. Тот затрепетал. — Похорони с музыкой. И телефон не лапай. Этим, философам, тоже скажи, чтобы не рыпались.
— Тачка есть? — Боцман, взяв Андрея за отворот кожанки, деловито обшаривал карманы.
— Синяя «восьмерка». Во дворе стоит.
Бандит обнаружил ключи и театрально подкинул их на ладони:
— Временно конфискуется.
— Но…
— В ушах говно! Как понял, а если не понял, то как?
— Понял… Как… — у Андрея подкосились коленки, и он осел на пол, привалившись к крашеной стене.
VI. БЕЛЫЙ ДОМ И ЧЕРНЫЙ ЗАМОК
ГЛАВА 1
Три воина и бармен тесно сгрудились на лежанке. Сперва они хотели залезть в фуру, но Дмитрий запретил: если кто из них начнет болтать о «Жидкой Судьбе», то пусть делает это здесь. Мужчины, однако, молчали, угрюмо провожая глазами убегавшие назад птицеморы. Вот справа земля вздыбилась мощным курганом, украшенным часовенкой.
— Узнаешь свою могилку, рыцарь? — Хохотнул водитель и почесал половинчатую бороду.
— Она не только моя, — Дмитрий сидел спереди, приобняв Алмис. Алмис молчала. Сквозь ладонь Дмитрия, касавшуюся ее плеча, текли густые токи ненависти.
— Твоя, рыцарь, твоя. — Водитель снова хохотнул. Мускусная вонь жгла ноздри, Алмис продолжала дуться. Терпение Дмитрия лопнуло. Все, пора говорить прямо.
— Нет, дракон, нет.
Водитель чуть не дал по тормозам, резко вильнув рулем. Хорошо, розовое шоссе было совершенно пустым. Но удивление водителя быстро сменилось радостью:
— Говоришь, нет. А сам…
— Я сказал, не только моя, — повторил Дмитрий, — Толика помнишь, Нифнир? Великим алхимиком стал…
Нифнир медленно кивнул. Он все понял:
