– Какая-то чепуха! – не выдержал Мартынов. – Я сам бизнесмен и прекрасно понимаю, что это полная чушь. Это не криминал, а какая-то пародия на него.
– Ты можешь через дядю узнать, что это за тип в коричневом костюме? Его надо прижать к ногтю! – заявил Веня.
– Зачем через дядю? Я сама могу все узнать. Достаточно съездить в офис.
– Неужели ты прихватила с собой ключи от офиса? – не поверил Мартынов.
– А что тут такого? Прихватила. Все-таки это была моя первая и единственная служба.
– Но ты не в штате, – не отставал тот.
– Какая разница!
Было ясно, что настроение у Жени ниже среднего.
– Но как ты сможешь определить, кто конкретно встречался с Яном в тот вечер? – все еще хмурясь, спросил Мартынов. – Ян наверняка не оставил никаких пометок в ежедневнике: встречаюсь, мол, с Ивановым Иваном Ивановичем. На рандеву он придет в коричневом костюме.
– У меня есть описание этого типа. Я позвоню паре секретарш и все выясню. Если учитывать контракт, здесь есть только два враждующих лагеря. Думаю, мне удастся узнать, к какому из них принадлежит этот тип. Однако выглядит все это странно, – добавила она.
– Что выглядит странно?
– То, что Костя Карпенко не вышел на него раньше нас.
– Откуда ты знаешь, что он не вышел? – пробормотал Мартынов. – Может быть, выяснив, кто этот парень, ты обнаружишь, что на прошлой неделе в его машину подложили гранату.
– Карпенко сначала должен вернуть Яна, – покачала головой Женя, – а потом уже взрывать похитителей.
– Тогда, может быть, Карпенко следит за этим типом в коричневом костюме? – высказал предположение Веня.
– А вдруг Карпенко в сговоре с типом в коричневом костюме? – тем же тоном спросил Мартынов.
– Должно же что-нибудь вывести нас на след! – воскликнула Женя.
– Выходит, версия по поводу виновности самого Георгия Николаевича отпадает окончательно?
– С одной стороны, вроде бы отпадает, – энергично кивнул Веня. – С другой стороны, Женька ясно слышала, как дядя обсуждал ее устранение со своим помощником.
– Боже мой, я знаю! – неожиданно вскочил с места Мартынов. – Это все объясняет! Они имели в виду не убийство!
– Я все хорошо слышала! – обиженно возразила Женя.
– Они хотели не убить тебя, дурочка, а спрятать! Ведь ты тогда рассказала дяде про наезд, он впервые узнал, что убили твоего приятеля… Он испугался за тебя! Но просто запереть тебя дома вряд ли удалось бы. Да и не считал он свой дом безопасным после того, как ты сообщила, что есть свидетельница, утверждающая, что за рулем автомобиля-убийцы сидела заправляющая в нем экономка. Вот он и дал задание Карпенко умыкнуть тебя в тот момент, когда ты будешь за пределами особняка. Чтобы Ирма Гавриловна понятия не имела, куда ты делась. Чтобы никто понятия не имел!
Женя молитвенно сложила руки перед собой, внимая его словам, как песне.
– Ты думаешь, все так и было?
– Я просто убежден!
– Кому это ты собираешься звонить? – подозрительно спросил Веня, глядя на то, как Женя отправилась с телефонной трубкой в комнату.
– Дяде. Я волнуюсь за него.
– Ты уже перестала его подозревать?
– Гена абсолютно прав. Как я могла не доверять дяде Георгию? Как я могла подумать, что он хочет причинить мне зло? Я должна его морально поддержать, хотя бы по телефону.
– Она звонила ему каждый день и до этого, – сообщил Веня Мартынову. – Если ты не в курсе.
– Как же она объясняет ему свое отсутствие?
– Говорит, что влюбилась, – пожал плечами Веня, – и живет, мол, у парня, за которого вскоре надеется выйти замуж.
Мартынов, как раз отхлебнувший чай из чашки, подавился и, с шумом выплюнув всю жидкость на пол, судорожно закашлялся. Веня сделал вид, что ничего не заметил.
– У нее потрясающие актерские способности, – добавил он. – Никогда не догадаешься, врет она или нет.
* * *
На Василии Ишутине сегодня не было светло-коричневого костюма. Зато полосатый галстук с булавкой в виде лиры лежал на груди, хотя совсем не подходил к полосатой же рубашке. Почему-то это было ясно всем, кроме самого Василия. Ему такое сочетание виделось вполне сносным. Он вообще любил пеструю одежду, которая, по его мнению, компенсировала его невзрачную внешность.
Был Василий мелок, тщедушен и выбрал для себя самую неудачную прическу из всех возможных. Длинный тощий чуб он зачесывал слева направо и тщательно его прилизывал. Женя с первого взгляда определила, что он труслив и упорен в своей трусости. Такого, пожалуй, сразу не расколешь. Надо показать, что за ней стоит сила – большая и безжалостная, против которой у Василия нет шансов устоять.
Вот уже полчаса он выбирал себе ботинки в роскошном магазине, где караван предупредительных девушек подносил ему пахнущие кожей коробки. Женя подошла к Василию в тот момент, когда он стоял на коврике в одних носках. Она полагала, что мужчина в носках уязвим во всех отношениях.
– Привет, – понизив голос, сказала она, глядя в противоположную стену. – Знаете, кто я?
Василий удивленно приподнял брови, повернулся и посмотрел на нее. После чего тихо квакнул и медленно кивнул головой.
– Так знаете?
– Секретарша Ярославского-младшего, – выдавил из себя тот. – Кажется. Вы выглядите… по-новому.
– Это маскировка. Дело в том, что я пришла предупредить вас об опасности. Выслушайте меня.
– Я… Я сейчас, – растерянно сказал Василий. – Только закончу примерку…
– Не торопитесь. Лучше поговорим прямо здесь. Садитесь.
Она безжалостно толкнула его на банкетку и устроилась рядом.
– Служба безопасности моего дяди считает, что вы украли Яна и держите его в заложниках, – сказала она.
– Я?!
– Ну, не вы лично, конечно. Ваши хозяева. Однако лично вы понесете за это ответственность.
– Но почему? – позеленел Василий.
– Потому что безопасность выяснила, что именно вы были тем самым человеком, с которым в роковой понедельник Ян встретился после работы и отправился на переговоры в видеоклуб.
– Я так и знал! – жалобно проблеял Василий. – Я говорил своим, что это бессмысленная затея. Она и оказалась бессмысленной! Ян высмеял все мои предложения!
– Но после встречи с вами он исчез, – напомнила Женя. – Вы были последним, кто видел его живым и здоровым. Поэтому вам грозит кара. – Женя подумала и для пущей остроты добавила: – Смертная казнь через расстрел.
– Но ведь это вовсе не я был последним, кто видел Яна живым! – жарко возразил Василий, принимая от сияющей улыбкой девушки очередную пару ботинок для примерки. – Он ушел с какой-то фифой.
– С фифой? – изумленно переспросила Женя.
– Она была вся в белом, – зачастил Василий. – Мы вышли после сеанса на улицу, завершая разговор, тут-то она и подскочила к Яну. Он быстро со мной распрощался, она схватила его под руку и потащила прочь. Правда, они не ушли далеко – остановились и начали ругаться.
– Ругаться, говорите?
– Они кричали друг на друга, размахивали руками! Фифа очень быстро завела Яна – чувствовалось, что он действительно рассержен.
– Опишите фифу, – потребовала Женя.
– Она высокая, с классными формами, лицо как у кинозвезды…
– Блондинка? – Женя внутренне затрепетала, ожидая того, что Василий скажет «да», и она в сто первый раз станет подозревать Иру Скобкину.
– Не знаю, как обозначить этот цвет волос, – засомневался Василий.
«Значит, не она», – расслабилась Женя.
– Ну, как что? Как уголь? Как солома? Как кора дерева? Как кофе? Как мед?
– Как мед! – встрепенулся Василий. – Темный мед.
– А волосы длинные?
– Достаточно. Она перебросила их через плечо вперед – вот так.
Василий двумя руками показал, как она это сделала.
– Ой, вспомнил! – тут же воскликнул он. – Ян называл ее Екатериной. Катей, значит.
«Да это же дочурка Эльзы Унт! – про себя ахнула Женя. – Значит, она соврала, что была незнакома с кузеном! Они с Яном даже ссорились. А ссорятся лишь те, у кого имеются разногласия! Она обвела меня вокруг пальца. Еще бы, я ведь представилась пассией Яна! А она, возможно, имела с ним очень тесную связь, вот и соврала, чтобы не нарываться».
– Значит, когда вы уезжали, эти двое продолжали ссориться?
– Ну да. Да! Я про это вам и толкую.
– А другие люди? Те, которые были на просмотре, они уже вышли на улицу?
– Тянулись по одному, но, честно сказать, мы с вашим боссом выскочили первыми. Послушайте… – Василий цепко схватил Женю за запястье и сделал умоляющие глаза. – Объясните дяде, что я – просто жертва обстоятельств!
– Неужели вас до сих пор не допрашивали? – уточнила Женя.
Василий усиленно замотал головой влево-вправо, как козел, к бороде которого прицепился репейник:
– Никто! То есть вообще никто. Поэтому вы меня так сильно расстроили. Как это – сразу казнь? Что за чепуха?!
Впрочем, по его лицу было видно, что сам он чепухой это не считает. Наверное, насмотрелся за свою службу всякого. И на быстрые расправы без суда и следствия в том числе.
