Мы стреляли, танцевали, худели. Приехал брат Даны, Тарас, тонкий изящный мальчик с замашками денди и непомерным самомнением, без конца повторявший «у нас в Лондоне» и пересыпавший свою речь английскими словечками, всячески демонстрируя, что русский язык ему теперь не очень-то родной и гораздо проще найти нужное слово в другом языке. Он мне страшно не понравился, но какое это имеет значение? Плевать мне на него. Приехал и уедет через две недели. Мне с ним детей не крестить.
И вот наступил тот июньский день, когда надо было ехать на прием к некоему банкиру Лановскому, праздновавшему пятидесятилетие. Честно признаться, мне ехать не хотелось, но я понимал, что без меня Дана растеряется или вообще откажется выходить из дома. Мы с ней начали тренироваться загодя не только в исполнении танго, но и в общении с людьми. Каждый раз, возвращаясь из клуба, мы останавливались возле какого-нибудь ресторана, и я вел Дану пить кофе. Делалось это, разумеется, с разрешения папани и оплачивалось все той же кредиткой. Ресторан я выбирал каждый раз другой, незнакомый, и Дане приходилось общаться с новым официантом, а не с теми улыбчивыми официантками из клубного ресторана, которых Дана уже хорошо знала и которые не задавали ей никаких вопросов, потому как давно поняли: кроме зеленого чая и свежих ягод, эта девочка ничего не заказывает. Дело шло туго, Дана стеснялась, терялась, зажималась, не могла от страха прочесть меню, но постепенно все как-то наладилось. Она не перестала бояться и нервничать, но по крайней мере научилась держать себя в руках и делать так, чтобы это было не очень заметно.
Мы съездили с ней в магазин и купили специальные босоножки для танцев, на высоких тонких каблуках, но очень удобные, и весь месяц Дана тренировалась только в них. Она ныла и стонала, что у нее болят ноги и что на таких каблуках ей не удержать равновесие, но понемногу привыкла.
В день приема с самого утра она стала жаловаться на головную боль. Ну, дело ясное… Потом у нее живот схватит, потом нога подвернется.
– Послушай, – я присел рядом с ней на диванчик в ее комнате и взял за руку, – я все понимаю, тебе не хочется ехать. И мне тоже не хочется. Но для твоих родителей это очень важно. Ты пойми, Дана, они любят тебя, они очень тебя любят, они знают, что ты чудесная и умная девочка, ты – талантливая и очень способная, и они хотят, чтобы все вокруг увидели, какая замечательная у них дочь. Они хотят гордиться тобой, понимаешь? Вот ты же с удовольствием станцевала для них танго, правда? Тебе было в тот момент чем гордиться, и ты хотела, чтобы и другие это знали. Тебе хотелось поделиться своей радостью. Точно так же и они хотят поделиться с другими своей радостью от того, что у них такая замечательная дочь.
– А вдруг я плохо станцую? У меня ничего не получится, и все увидят, что у моих родителей дочь неуклюжая и нелепая. Им будет за меня стыдно.
Но я уже знал, что нужно делать. Нет, ребята, меня голыми руками не возьмешь.
– Пойдем-ка в «тренажерку», я тебе кое-что покажу.
Я включил музыкальный центр, поставил диск с танго.
– А теперь смотри внимательно. Только очень внимательно. Смотри на мои ноги, а не по сторонам.
Я протанцевал всю мужскую партию, не сделав практически ни одного точного шага, ни одного правильно исполненного па. Сплошные ошибки и недоделки.
– Ну как?
– Здорово! Я так никогда не смогу.
– Я сделал двадцать четыре ошибки. Ровно двадцать четыре. Специально считал.
– Да вы что?! – ахнула Дана. – Честно? Или шутите?
– Честное слово. Ты знаешь, как танцевать танго, ты умеешь это делать, ты смотрела на мои ноги – и ты ничего не заметила. Так неужели ты думаешь, что, если ты несколько раз ошибешься, кто-нибудь это заметит? Там не будет ни одного человека, который знает, как надо танцевать этот танец. И никто не будет смотреть на твои ноги, поверь мне. Смотреть будут на голову и на спину, в крайнем случае – на руки, но точно не на ноги. Ты можешь станцевать как угодно – никто ничего не заметит.
Она поверила мне. Надела свое новое, сшитое специально для этого случая платье. И снова началось!
– Это ужасно! Смотрите, какие у меня ноги толстые! Их видно! Платье слишком короткое, надо было делать длиннее.
– В длинном платье ты танцевать не сможешь, – уговаривал я.
Ну, ноги действительно были, прямо скажем, толстоваты, ну и что? Во-первых, в босоножках на высоких каблуках они будут казаться стройнее, а во-вторых, кого вообще это волнует? Глупая девочка.
Сама поездка до места, где проходил прием, и первые два часа прошли как в кошмарном сне. Дана, слава богу, не плакала, но все остальное я поимел в полном объеме. Она вцепилась в мою руку, помертвела и не отходила ни на шаг. Хорошо, что папаня и Лариса Анатольевна все время были рядом, иначе я с Даной просто не справился бы, она то и дело пыталась убежать, вернуться в машину и затаиться там. Тараса с нами не было, он еще несколько дней назад заявил, что ни на какой прием ни к какому Лановскому не поедет, потому что у него свои планы, которые никак нельзя отменить: один из его лондонских преподавателей, англичанин, приехал в Москву, и Тарас обещал повозить его по городу. Нельзя оказаться необязательным, ему у этого препода еще учиться и учиться…
Оркестр наяривал вовсю, и я решил пойти на кардинальные меры.
– Дана, пошли потанцуем.
Я потянул ее за руку.
– Как, уже?! Нет, я не могу, я боюсь.
На ее лбу выступили капельки пота.
– Да нет, не «уже», а «еще», – рассмеялся я. – Там целая толпа танцует, пойдем, просто потолкаемся, без всяких изысков. Ну чего тут стоять? Скучно же. Заодно и разомнемся немножко.
– Иди-иди, – подтолкнул дочь Михаил Олегович, – Павел правильно говорит.
Я вытащил ее в толпу танцующих, в самую середину, чтобы нас никто особо не видел, встал в позицию и начал осторожно двигаться. Музыка была для танго не очень подходящей, но я импровизировал на ходу, придумывая движения, попадающие в такт. Никто не обращал на нас внимания, все разговаривали, смеялись, некоторые танцевали с бокалами в руках, а мы потихоньку разогревались. Ничего страшного не происходило, я понемногу усложнял движения и с удовлетворением чувствовал, что Дана ловит мою «танцевальную» мысль и слушается.
Прошло, наверное, полчаса. У меня созрел план, и я ждал удобного момента. Оркестр заиграл танго, совсем не такое, как надо и к какому Дана привыкла, но все равно это было танго, и ритм был правильным. Резким движением я крутанул Дану вокруг себя, разметав плотную толпу, и начал танец. Она ничего не поняла, не заметила, думая, что мы продолжаем разминаться. А уж в том, что она не станет крутить головой и глазеть по сторонам, я был уверен. Слишком хорошо я ее изучил.
Народ был еще не пьян, и все сразу заметили, что мы не переминаемся с ноги на ногу, а действительно танцуем. Пространство вокруг нас моментально стало свободным. А Дана ничего не замечала. От испуга, наверное. Она делала ошибки, но совсем несущественные и вполне простительные, тем более что общего рисунка они не портили.
– Ну вот и все, – шепнул я, когда смолк финальный аккорд. – А ты боялась.
Она растерянно остановилась и в ужасе оглянулась. И тут нас буквально сшиб с ног шквал аплодисментов. У меня даже уши заложило.
Сквозь толпу к нам пробрался банкир-юбиляр, обнял нас. Тут же какие-то услужливые парни поднесли ему микрофон.
– Дамы и господа! Позвольте представить вам Богдану, дочь нашего уважаемого Михаила Олеговича Руденко, которая только что порадовала нас страстным аргентинским танго вместе со своим партнером Павлом Фроловым.
Произнося мое имя, банкир слегка запнулся и посмотрел в бумажку, но все равно я был ему благодарен. Все шло так, как нужно. Если Дана переживет, не потеряв лица, всеобщее внимание к себе такой толпы чужих людей, то можно считать, что половину своей задачи я выполнил. Останется только убрать еще килограммов двадцать – и всё.
Дана вцепилась в мою руку и снова зажалась. Я буквально кожей ощущал, как каменеют ее еще минуту назад такие подвижные мышцы.
– Перестань трястись, – шепнул я ей на ухо, – все уже закончилось. Ты прекрасно танцевала. Расслабься, ничего страшного не происходит.
Через минуту мы уже стояли рядом с папаней и Ларисой, которые чуть не лопались от гордости и принимали поздравления.
– Ой, Ларисочка Анатольевна, какая чудесная у вас девочка…
– Миша, ну ты даешь! Чего ты прятал такое сокровище? Почему никогда не привозил?
– Потрясающий концертный номер! Жаль, что нынешняя молодежь пренебрегает бальными танцами, это так красиво!
– Какую школу танцев вы посещали, Ларочка? Запиши мне адрес, я туда свою Аньку запихну…
– Богдана, а это ваш постоянный партнер? Вы с ним и на конкурсах выступаете?
Я давился от смеха, но старался не оплошать и не подвести папаню, демонстрируя дурные манеры.
Но пора и честь знать. Слишком большие нагрузки вредны, особенно без тренировок. Дана стояла ни жива ни мертва, и я всерьез начал побаиваться, как бы она в обморок не грохнулась.
