исчезли косы, обрезались букли и панталоны; круглые шляпы и отвороты наполнили улицы»361. Видать, не так уж смешны были эти указы, которые принципиально ничем не отличались от указов Петра Великого сбривать боярам бороды и носить европейское платье. Эстетические разногласия порой значат гораздо больше, чем кажется. Немецкий орднунг (строгий образ жизни), фанатом которого был Павел, никак не ложился на душу русскому дворянству.
Самым долгоиграющим – до падения самодержавия – наследием Павла Петровича стал принятый им Акт о престолонаследии. Хотя других заметных достижений в сфере права у императора не получилось, тем не менее при его правлении система правовой деятельности продолжала достигать необходимой полноты в силу дальнейшего развития отечественной юриспруденции и правового образования. Идеи легитимированного народом правопорядка, поддерживаемого внесословным аппаратом госуправления, широко разлившиеся в воздухе в конце XVIII веке, никуда не делись и послужили наиболее чувствительным нервом, определившим развитие многих событий в веке XIX.
Павел трепетно относился к незыблемости закона, и представить, что он мог бы принять новый Акт о престолонаследии с целью лишить Александра престола, невозможно, поскольку это было бы нарушением закона, принятого во веки веков. Так что все инсинуации такого рода лишены всяческих оснований.
Более-менее объективный нарратив относительно личности и эпохи Павла I стал формироваться в конце XIX – начале XX века, но был надолго забыт при советской власти. И сегодня Павел Петрович остается одним из самых забытых императоров.
Эпилог
Не подлежит сомнению, что в VII–VIII веках славяне уже составляли значительную часть населения Восточной Европы, хотя являлись они коренными жителями или пришельцами, сказать трудно. Причем это были не отдельные племена, а уже племенные союзы. Тот факт, что названия славянских племенных союзов большей частью были связаны не с единством происхождения, а с районом расселения362, свидетельствует, что в это время у славян территориальные связи уже преобладали над родовыми.
Основу экономической жизни восточных славян составляли земледелие, скотоводство, охота, пчеловодство и рыболовство. Прочность древнеславянской общины – верви – была велика, что сдерживало социальное и имущественное расслоение внутри нее.
Однако не меньшую роль в экономике восточных славян играла военная добыча. Племенные вожди, князья совершали набеги на соседей, в том числе и на Византию, добывая там рабов и предметы роскоши. Вокруг князей складываются дружины – группы постоянных боевых соратников, друзей лидера, своего рода профессиональных воинов и советников князя. Это были зародыши системы управления восточнославянского социума.
В IX веке произошел существенный скачок в развитии системы управления восточноевропейских славян: было образовано вождество – промежуточный этап между племенем и государством. Воспитали славяне агрессивного князя в своем коллективе или добровольно подверглись внешней оккупации, существовал ли Рюрик на самом деле, и если да, то к какому этносу он относился, не так уж и важно. Главное – возникло протогосударство, которое принято называть Киевской Русью или Древнерусским государством.
Основные признаки вождества – трехуровневая социальная организация, исполнение вождем преимущественно функций судопроизводства и военного лидерства, его опора на родственников при отправлении власти в административно-территориальных округах, отсутствие регулярной налоговой системы и способных систематически вести дела профессиональных функционеров.
Первый уровень Киевской Руси составляли самоуправляющиеся общины, объединявшие домохозяйства как в сельской местности, так и в городах. Общины входили в более крупные объединения, которые возглавлялись князьями, имевшими свои дружины. Такие объединения стали называть удельными княжествами. Наконец, удельные княжества подчинялись великому князю, венчавшему собой третью, высшую, ступень социальной иерархии древнерусского общества.
При осуществлении властных функций великий князь опирался исключительно на родственников и свой авторитет, а не на принуждение. Вместе с тем князь имел право вторгаться в деятельность домохозяйств и осуществлять перераспределение общественных ресурсов. Количество уровней принятия политических, административных и хозяйственных решений было невелико – обычно один-два. Реальным субъектом управления была великокняжеская семья, а сам великий князь был ее лидером и мог быть в случае чего заменен другим членом семьи.
В начальные годы существования Древней Руси уплата дани князю больше походила на откуп от налетчика, а ее размер определялся преимущественно силой дружины последнего. Такое положение совсем не похоже на формируемые государством налоговые системы с их регулярностью, правовой определенностью, фиксацией тарифных ставок363.
Подобные социальные системы стали возникать в Западной Европе еще в раннем Средневековье. Их принято называть варварскими королевствами. Несмотря на разнообразие культурных и географических особенностей этих вождеств, для них были характерны общие этапы развития, а именно: принятие христианства и создание первых нормативных документов – варварских правд, которым были присущи казуистический характер и отсутствие общих, абстрактных понятий. Описанные в них правовые действия и акты отличались формализмом и воспроизводили различные этапы архаической судебной процедуры. Основное содержание варварских правд – перечень правонарушений и соответствующих им наказаний.
Первыми христианство в V веке приняли франки. У них же в начале VI века появилась Салическая правда. Оба этих события стали важнейшими шагами на пути эволюции вождества Меровингов в могущественнейшее государство Западной Европы.
Аналогичные процессы происходили и в Восточной Европе, правда, заметно позже. Принятие христианства в его православной версии стало первой развилкой русской истории, когда произошло отклонение русла развития Руси от западноевропейского мейнстрима. Однако Русская Правда была типичным для Европы сборником обычаев и традиций.
Сравнительный анализ западноевропейских и русских вождеств стал ключевым моментом в продолжающемся уже почти 200 лет споре об общности или различии социокультурных процессов в этих двух социальных системах.
Значительная часть дискуссии строится вокруг вопроса, существовали ли феодальные отношения, присущие западноевропейским странам, в России, и если да, то когда и в каком объеме. Не пытаясь вмешиваться в этот затянувшийся спор, имевший, на наш взгляд, во многом конъюнктурный характер в зависимости от актуальных политических веяний, отметим лишь одно, как нам кажется, качественно важное различие этих двух типов социумов.
Западноевропейская культура возникла путем синтеза античной и варварской (родоплеменной) культур. В Древнем Риме существовало развитое в первую очередь частное право. И хотя право как система деятельности в варварских вождествах отсутствовало, частная собственность, в том числе на землю, имела место. Поэтому взаимодействие сюзерена и вассалов, феодалов и крестьян основывалось на договорных, говоря современным языком – клиент-агентских, отношениях.
Русское вождество возникло непосредственно из родоплеменного строя, для которого характерна общинная собственность на землю и
