Это было настоящее откровение.
И оно не прошло бесследно для собравшихся на площади людей. Для начала, они тут же всем сердцем уверовали.
Брута услышал топот ног по лестнице, почувствовал, как чьи-то руки рвут цепи.
А потом услышал голос:
I. Он Мой.
Великий Бог воспарил над Великим Храмом, разрастаясь и меняя форму, — это вера тысяч и тысяч людей мощным потоком хлынула в него. Появлялись люди с орлиными головами, быки с золотыми рогами, но все они переплетались друг с другом и тут же сгорали.
Четыре молнии ударили из облака и разорвали оковы Бруты.
II. Он — Сенобиарх И Пророк Пророков.
Голос богоявления отразился от далеких гор и вернулся мощным эхом.
III. Возражения Есть? Нет? Отлично.
Облако тем временем превратилось в сверкающую золотую фигуру высотой с храм. Затем фигура начала наклоняться, пока лицо ее не оказалось всего в футе от Бруты, и прошептала так, что шепот громом разнесся по всей площади.
IV. Не Волнуйся. Это Только Начало. Ты И Я, Парень, Ты И Я! Эти Людишки Еще Узнают, Что Такое Мольбы И Скрежет Зубовный.
Еще одна молния ударила в двери Великого Храма. Они с треском захлопнулись, а потом раскаленная добела бронза расплавилась и потекла вниз, стирая вековые заповеди.
V. Ну, Пророк?
Брута с трудом поднялся. С одной стороны его поддерживал Бедн, а с другой — Симони.
— М-м? — неуверенно произнес он.
VI. Каковы Твои Заповеди?
— По-моему, заповеди должен даровать именно ты, — произнес Брута. — Я даже придумать ничего не могу…
Мир, затаив дыхание, ждал.
— Как насчет «Думай Своей Головой?» — предложил Бедн, с изумлением и ужасом глядя на олицетворение бога.
— Нет, — возразил Симони. — Попробуй что-нибудь навроде: «Сплоченность Общества — Ключ К Прогрессу».
— Как-то чересчур напыщенно, тебе не кажется? — заметил Бедн.
— Может, я могу помочь, — раздался из толпы голос Себе-Рублю-Руку Достаба. — По-моему, все с радостью восприняли бы что-нибудь о льготах для производителей пищевых полуфабрикатов.
— Чтоб людей не убивали. Нам это не помешало бы! — выкрикнул кто-то еще.
— Неплохое начало, — согласился Бедн.
Народ не сводил с Избранного глаз. Брута вырвался из поддерживающих рук и, покачиваясь, встал перед толпой.
— Не-е-е-т, — сказал Брута. — Нет. Я раньше тоже так думал, но это не годится. Точно не годится.
«Сейчас, — подумал он. — Сейчас, иначе… Единственный подходящий момент в истории. Завтра будет поздно, и в следующем месяце тоже будет поздно. Либо сейчас, либо никогда».
Все смотрели на него.
— Говори, — сказал Симони. — Чем тебе это не нравится? По-моему, эту заповедь сложно оспорить.
— Я не могу объяснить… — промолвил Брута. — Думаю, главное — это то, как ведут себя люди. Я считаю… нужно всегда поступать так, как правильно, а не так, как велят боги. В следующий раз боги могут сказать что-нибудь другое.
VII. А Мне Понравилась Заповедь О Том, Что Убивать Нельзя, — сказал Ом сверху.
VIII. Звучит Совсем Неплохо. Поторопись же. Мне Уже Пора Кого-Нибудъ Сокрушить.
— Вот видишь? — покачал головой Брута. — Нет, никого сокрушать не надо. Ты тоже должен следовать заповедям.
Ом ударил по крыше храма.
IX. Ты Мне Приказываешь? Здесь? СЕЙЧАС? МНЕ?
— Не приказываю. Прошу.
X. Это Еще Хуже, Чем Приказывать!
— Исключений быть не должно.
Ом снова ударил по храму. Рухнула одна из стен. Часть толпы, еще не успевшая удрать с Места Сетований, удвоила свои усилия.
XI. Должно Быть Наказание! Иначе Не Будет Порядка!
— Нет.
XII. Ты Мне Не Нужен! Теперь У Меня Достаточно Верующих!
— Но ты получил их благодаря мне. И, возможно, не надолго. Все повторится. Так раньше случалось. Так случается постоянно. Именно поэтому умирают боги. Они не верят в людей. Но у тебя есть шанс. Тебе нужно только… верить.
XIII. Что? Выслушивать Глупые Молитвы? Заботиться О Сопливых Детях? Вызывать Дождь?
— Иногда. Не всегда. Можно поторговаться.
XIV. ТОРГОВАТЬСЯ?! Я Не Торгуюсь! Только Не С Людьми!
— А сейчас поторгуйся, — предложил Брута. — Пока у тебя есть шанс. Или настанет день, и тебе придется торговаться с Симони или с кем-нибудь, похожим на него. Или с Бедном, или с кем-нибудь, похожим на него.
XV. Я Могу Тебя Уничтожить.
— Да, я полностью в твоей власти.
XVI. Я Могу Раздавить Тебя, Как Яйцо.
— Да.
Ом помолчал.
А потом он сказал:
XVII. Ты Не Можешь Использовать Слабость Как Оружие.
— Ничего другого у меня нет.
XVIII. Тогда Почему Я Должен Уступать?
— Не уступать, а поторговаться. Заключи со мной сделку с позиции силы. Иначе настанет день, когда тебе придется торговаться с позиции слабости. Мир склонен к переменам.
XIX. Ха! Тебе Нужна Конституционная Религия?
— Почему нет? Другая ведь не сработала.
Ом прислонился к храму, его гнев постепенно стихал.
Глава II, стих I. Очень хорошо. Но только на время. — Туманное лицо расплылось в ухмылке. — Скажем, Лет На Сто, Да?
— А что будет после?
II. Посмотрим.
— Согласен.
Палец длиной с дерево распрямился, опустился и дотронулся до Бруты.
III. Ты Обладаешь Даром Убеждения. Он Тебе Пригодится. Флот Уже Рядом.
— Эфебский? — спросил Симони.
IV. И Цортский. И Джелибейбский. И Клатчский. Флоты Всех Свободных Стран Побережья. Чтобы Уничтожить Омнию Во Имя Добра. Или Зла.
— У вас не слишком много друзей, — хмыкнул Бедн.
— Даже мне мы не слишком нравимся, а я сам из нас, — пожал плечами Симони и посмотрел на бога. — Ты нам поможешь?
V. Но Ты Даже Не Веришь В Меня!
— Не верю, но я практичный человек.
VI. И Храбрый. Объявить О Приверженности Атеизму Перед Лицом Самого Господа…
— Знаешь, от этого ведь ничего не изменится, — ответил Симони. — Не надейся, что тебе удастся убедить меня только тем, что ты существуешь!
— Не надо нам никакой помощи, — твердо заявил Брута.
— Что? — не понял Симони. — Чтобы победить, нам потребуется сильная армия!
— Верно. И у нас ее нет. Значит, придется пойти другим путем.
— Ты чокнулся.
— Возможно, ты прав.
— Мы должны сражаться!
— Не сейчас.
Симони в ярости сжал кулаки:
— Но… Просто выслушай… Мы умирали ради лжи, многие века мы умирали ради лжи. — Он махнул рукой в сторону бога. — А теперь у нас есть правда, ради которой стоит умереть!
— Нет. Люди должны умирать ради лжи. Правда слишком драгоценна, чтобы ради нее умирать.
Симони открывал и закрывал рот, подыскивая нужные слова. Наконец, он отыскал их, почерпнул из начального образования.
— Мне всегда говорили: умереть во имя бога — это самое прекрасное, что может сделать человек в своей жизни, — пробормотал он.
— Так говорил Ворбис. А он был… дураком. Ты можешь умереть во имя страны, за свой народ, за свою семью, а во имя бога ты должен жить полной жизнью до скончания дней своих.
— И как долго они продлятся?
— Посмотрим.
Брута посмотрел на Ома.
— Ты ведь больше не предстанешь перед нами в таком виде?
Глава III, стих I. Нет. Одного Раза Вполне Достаточно.
— Помни о пустыне.
II. Я Буду Помнить.
— Пойдем-ка со мной.
Брута подошел к телу Ворбиса и поднял его.
— Я думаю, — сказал он, — они высадятся на берег со стороны Эфеба. Каменистый берег им не подходит, а утесы — тем более. Я встречу их там. — Он опустил взгляд на Ворбиса. — Кто-то должен пойти им навстречу.
— И ты собираешься идти один?
— Десяти тысяч точно не хватит, а вот один человек вполне может справиться.
Он спустился по лестнице.
Бедн и Симони смотрели ему вслед.
— Он погибнет, — покачал головой Симони. — От него не останется и мокрого места на песке. — Он повернулся к Ому. — Ты можешь его остановить?
III. Вполне Возможно, Это Выше Моих Сил.
Брута дошел уже до середины Места Сетований.
— Мы его не бросим, — сказал Симони.
IV. Хорошо.
Ом проводил их взглядом. А потом остался один, если не считать тысяч людей, толпившихся по краям огромной площади. Он не знал, что сказать им. Именно поэтому ему были нужны такие люди, как Брута. Именно поэтому всем богам нужны такие люди, как Брута.
— Э-э, прошу прощения…
Бог опустил глаза.
V. Да?
— Гм, вряд ли ты у меня что-то купишь, но…
VI. Назови Свое Имя.
— Достаб, о Господи.
Торговец нерешительно переступал с ноги на ногу.
— Можно попросить тебя об одной маленькой заповеди? В которой бы говорилось, к примеру, о том, что по средам все обязаны есть йогурт? Знаешь, в середине недели йогурт так плохо идет.
