Инга за прошедшие года раздобрела и похорошела. Супротив мужа она выглядела крепче и сильнее. И взгляд у нее был наглый, будто и не виноватая вовсе. Эх, глянуть бы, как Эльди ее из дому выгонял. Такую попробуй вытолкай! Сама кого хочешь за портки схватит и за порог вынесет.
А потом началось…
Ярл Гвен сказал, какой женский дар был вручен невесте. Ярл Торир в подробностях описал приданое. Эльди перечислил все безделушки, что он дал жене за эти годы. Потом, опустив голову, сказал, как месяц назад застал жену с другим мужчиной, потому выгнал ее без вещей из дому. Потом Инга долго и жарко выговаривала, какой Эльди бесполезный и слабый, особенно по мужской части.
— А я баба сильная, мне муж с крепким мечом нужон, а не…
Магнус ее слушал-слушал, а потом перебил:
— Так ты ложилась с кем-то, кроме мужа?
— Нет! — возмутилась она. — Видать, он понял, что силенок на меня не хватает, вот и придумал невесть что! Думаешь, это он меня выгнал? Как же! Отцу нажаловался, вот тот и вступился за сыночку. А чтоб не возвращать мое добро, выдумал небылицы всякие. Вот спроси, с кем я могла лечь? Тут же только хирдманы его отца и ходят. Кто бы из них лег с женой сына ярла? Он ведь за мной день-деньской приглядывает! Коли не сам, так пришлет кого-нибудь. Ходят за мной и смотрят, смотрят, точно я не хозяйка в доме, а рабыня купленная!
Эх, познакомить бы ее с Аднтрудюром и глянуть, кто из них первым пощады запросит! Я бы поставил на шурина.
— Кто-то еще видел Ингу с другим мужчиной? — строго спросил Магнус. — Кроме Эльди?
— Да, рабыня ейная, — поспешно сказал несчастный муж.
— Из рунных. Раба любой запугать может и заставить сказать, что нужно.
— Нет. Из рунных никого.
— Значит, тут слово против слова, — негромко сказал Магнус. — Обычно в таких случаях отец решал дело поединком. Но тут нет крови, нет смертельной обиды. Ярл Торир, ты же примешь дочь обратно? Не заставишь вернуться к мужу?
— Насильно мил не будешь. Раз уж невзлюбил он мою Ингу, так навязывать не буду. И получше мужа найдет.
— А ты, ярл Гвен, не хочешь ли вернуть Ингу? Эльди, отказываешься ли ты от жены?
— Отказываюсь, — впервые твердо ответил Гвенссон.
— Тогда я, Магнус, сын конунга Рагнвальда Беспечного, решаю так. Раз Эльди и Инга не желают больше быть мужем и женой, детей не нажили, тогда этого брака нет и не было.
Что? Не было? Это как?
— Инга не выходила замуж, а Эльди не был женат. Потому ярл Гвен оставляет женский дар, а также всё, что Эльди дарил жене. А ярл Торир забирает полностью приданое, что давал дочери.
— А приплод? — неуверенно спросил ярл Торир.
— Какой приплод?
— Ну, так ведь в женском даре же скот был. За два года там приплод народился. Он кому пойдет?
— Свадебный пир кто устраивал? Ярл Гвен? Приплод останется ему, чтобы покрыть траты на пир. И еще. В течение года ни Инга, ни Эльди не могут вступать в брак. Коли за это время Инга родит ребенка, он будет считаться безотцовщиной. Ярл Торир вправе принять его в род или отказаться. В род ярла Гвена этот ребенок не войдет ни в коем случае.
Уж не знаю, согласны ли были ярлы с решением Магнуса или нет, но ни один не возразил. На том и порешили дело.
Глава 6
В Кривом Роге мы пробыли еще три дня. Ярлы разобрались, кто кому что должен и как лучше это возвращать. Не везти же скот обратно, через все Северные моря, зато можно взять его цену в серебре или пряностях. Ярл Торир поблагодарил Магнуса за справедливое решение подарком, ярл Гвен тоже преподнес гостинец, и дар каждого из ярлов был дороже, чем плата за троллей.
Видать, быть конунгом не только хлопотно, но и прибыльно.
Ярл Торир отплыл вместе с дочуркой и дружиной, а Видарссон так и не возвращался. И когда я уже думал послать за ним, он-таки явился, да не один, а вместе с отцом, дядей, оравой родичей и телегой, заполненной мешками, коробами да бочонками.
Видарссон сиял улыбкой, почти полностью утонувшей в густой бороде. Знать, неплохо его встретила семья.
— Альрик, Кай, братья! Отец хочет отблагодарить наш хирд, потому вот! — и махнул в сторону телеги. — Кровяные колбасы, лучшие козьи сыры, то самое пиво, яблоки с грушами, мед в сотах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Благодарствую, — пробасил один из братьев Видарссонов.
Беззащитный кивнул.
— Раз Бьярки получил так много богатств всего за две зимы, — продолжил тот же бородач, –судя по всему, быть воином выгодно. Вот я и решил отдать второго сына и двух племянников в хирдманы. Они парни толковые, сильные, не хуже Бьярки.
Я понимал, почему прижимистые и хозяйственные Видарссоны захотели впихнуть побольше людей. Если ты не лендерман и не ярл, то серебро положишь в мошну лишь раз за год, на ярмарке, да и то сразу отдашь за нужный товар. Хоть скотом и землей Видарссоны не обижены, да только много ли выторгуешь за мясо и зерно? Чудно уже то, что они некогда расплатились с нами серебром за троллей. А тут непутевый сын привез столько! Тут не только племянников, мать родную в хирд отдашь.
— Опоздал ты на две зимы, — отвечал Альрик. — Глянь на наши руны. Это тогда Видарссон был близок к нам по силе, а нынче карлы в хирде ни к чему. Даже если приплатишь, не возьмем. А за угощение спасибо!
Даже сквозь бороды было видно, как огорчились племянники и второй сын. Они тоже хотели стать хускарлами и хвастать перед родней богатой добычей.
— Коли всерьез желаете стать воинами, ищите хирд попроще. Может, кто и возьмет. Только не отец вас должен за руку вести, а вы сами пробивайтесь. Хирдман — это не телок на веревке.
Хоть и не по нутру Видарссонам пришлись слова Альрика, да возразить было нечего. Так что мы перегрузили снедь из телеги на корабль, распрощались и ушли из Кривого Рога.
Стиг Мокрые Штаны сам встал за прави́ло и повел «Сокол» на северо-запад. Сказал, что на сей раз даст задачу посложнее, и коли мы с ней сладим, сможем поднять карлов до шестой руны.
Благодаря мастерству Росомахи мы споро шли по морю, не касаясь вёсел. И я заметил, что после троллей хирд изменился. Старший и Младший продолжили присматривать за карлами: Эдвард учил Неви, как уворачиваться и атаковать зараз, а Эйвинд напялил на Офейга три кольчуги и заставил ходить по кораблю взад-вперед да еще и вприсядку. Трудюр с Синезубом вспоминали посиделки у Видарссонов. Свистун неожиданно подсел к Слепому и завел разговор. Скарв Липкие Руки опять собачился с Вепрем.
А Лундвар Отчаянный всё пытался забороть Сварта на кулаках. После очередной неудачи он взревел от обиды, полоснул ножом по запястью и пустил кровь. Чтобы не заляпать доски, он опустил раненую руку в море.
Беспалый прыгнул к нему и отбросил Отчаянного к мачте.
— Чушка безмозглая! Куда кровь льешь? Тварей приманить хочешь? — заорал Беспалый.
— Что им эти крохи? — крикнул в ответ Лундвар. — А я должен одолеть троллиное отродье!
— Да что ты знаешь? Хоть раз видел тварь вживую? Или думаешь, тролли и есть твари? Крови много? Так я ее поубавлю!
— Охотно!
Отчаянный рванул за копьем. Хорошо хоть копье не топор, на поясе не потаскаешь, вмиг не вытащишь. Так что Росомаха, что стоял к ним ближе всех, схватил Лундвара за горло, прижал к мачте и прорычал:
— Еще раз затеешь драку на корабле, полетишь за борт.
— Понял, — прохрипел Отчаянный.
А когда его отпустили, растерянно спросил:
— Так куда же кровь девать?
Вепрь швырнул в него плошку. И Лундвар снова резанул по руке и продолжил сливать кровь. Беспалый, бранясь и плюясь от злости, отошел к борту и уставился на воду.
— Вот, а теперь поглядим, кто кого! — довольно пробормотал Отчаянный.
Перемотал рану тряпицей и снова к Сварту. В этот раз он продержался намного дольше, даже казалось, будто вот-вот одолеет нашего Полутролля, но победил всё равно Сварт.
— А если еще…
— Хватит, — сказал я. — Скоро дойдем до места. Там потяжелее будет, чем на Матушке.
Отчаянный вздохнул, покрутил плошку в руках, покрутил, а потом взял и выпил кровь залпом. Даже меня слегка замутило от такого поступка.
