В этом легко убедиться. Достаточно только встать и подойти к блоку.
По очкам, оставляя размывы, текла вода. Профессор с трудом подавил желание сорвать очки и швырнуть их в грязь. Что от этого изменится? Он просто станет слеп и беспомощен. Как тогда, в горах.
Не стоило ввязываться во все это. Это не его жизнь.
Разумеется, главной причиной того, почему он присоединился к группе, были деньги. Два миллиона долларов. Достаточно большая сумма, чтобы ввязаться и не в такую авантюру. А в том, что это авантюра, лично у него никаких сомнений не было. Как бы Консультант это ни называл. До сегодняшнего дня никого из этих людей Профессор не видел. Знал только, что в операции принимает участие двенадцать человек, а также их клички. Совершенно идиотские клички, если хотите знать его мнение.
— Ладно, парни, пора возвращаться, — Продюсер перекинул автомат через плечо и встал в полный рост. Профессор едва не закричал, чтобы он не делал этого, но ничего не произошло. Ни малейшего движения со стороны блока, ни тем более выстрела.
А может, все дело в его мнительности? Он промахнулся один раз и ждал, что промахнется второй?
— Надо бы взглянуть, как он там, — осторожно заметил Охотник. Он даже не повернул голову, а, растянувшись на мокрой траве, внимательно всматривался в темноту.
— На что смотреть? Ты слышал, что сказал Консультант? Проф просто не способен промахнуться! Так что не будем терять зря времени!
Профессор поднялся последним. Он никак не мог принять решения. Признаться в том, что не уверен, насколько удачным был выстрел? После того, что он только что услышал? И тем самым подставить Консультанта? Но если тот, в кого он стрелял, все-таки остался жив, что тогда?
— В чем дело, Проф? — окликнул его Продюсер.
— Ничего, все нормально, — Профессор не узнал собственного голоса. Он так и не отважился взглянуть правде в глаза. Господи! Неужели он всю жизнь так и останется трусом?
Идея отправиться в горы принадлежала ему. К тому времени он был знаком с Ниной уже достаточно долго, чтобы решиться на этот шаг. До того он путешествовал лишь вместе с друзьями. Он был преподавателем математики в школе, а она — студенткой, проходившей там практику. Он был безнадежным закоренелым холостяком, а она… Она приковывала всеобщее внимание. Они были настолько разными, что многие просто недоумевали, что свело их вместе. Он неуклюжий, угловатый, с огромными очками-линзами на глазах, и она красивая, высокая, стройная. Тем не менее, он чувствовал, что ей действительно хорошо с ним. И первые два дня ничто не могло поколебать его убеждения. А на третий появились они.
Их было трое. На первый взгляд абсолютно нормальные парни. Ровесники Нины, но значительно младше его. По крайней мере лет на десять-двенадцать. Они вышли на поляну и, заметив костер, подошли к нему. Один из парней заговорил с Ниной. Антону это не понравилось, но он промолчал. Затем они подсели к костру. Нина угостила их чаем и бутербродами. О себе парни не говорили, все больше расспрашивали. Так они просидели до позднего вечера. Слава Богу, Нина сама сказала им, что пора и честь знать. Антон не спрашивал, где они собираются ночевать. В любом случае, в свою палатку он приглашать их не собирался. Парни попрощались и куда-то ушли. Антон вздохнул с облегчением. Но ночью они вернулись. О том, что произошло потом, Антон старался не вспоминать. Его основательно избили. Он практически не сопротивлялся. Трудно сопротивляться, когда ты совсем ничего не видишь. А они позаботились об этом, сразу сорвав с него очки. Затем его привязали к дереву и занялись Ниной. До сих пор в его ушах стоял ее крик. Жуткий, пронзительный крик, обращенный к нему. Что он мог сделать? Нина была рядом, но он даже не видел ее. В ответ он также стал кричать. И кричал до тех пор, пока кто-то из парней не подошел к нему и не ударил головой о ствол дерева. Он пришел в себя рано утром и почти сутки потратил на то, чтобы развязать веревки. В город он спустился один. Нину он больше никогда не видел. Вообще никогда. Он мог лишь догадываться о ее судьбе. С тех пор, как они расстались, он все время думал об этом. Порой ему казалось, что было бы лучше, если бы он знал, что же произошло на самом деле. То, что рисовало ему воображение, лишало его покоя и сна.
Он нашел их спустя полгода. Присмотрелся и убил всех троих. Убил совершенно спокойно, не испытывая ни малейших колебаний или угрызений совести. Первого — когда тот выходил из подъезда собственного дома, второго — когда тот садился в машину, а третьего — прямо в его квартире. При этом всякий раз стрелял из дома напротив, используя винтовку с оптическим прицелом. Милиция его так и не нашла, хотя, насколько ему известно, искала и очень усердно. Искала наемного киллера с характерным почерком. Зато нашли другие. Те, кто в свое время посодействовали в приобретении оружия. Ему предложили заработать два миллиона. Он попросил на размышление три дня и согласился. Был ли у него выбор? Он не задумывался над этим. Зато точно знал, что если бы у него появились деньги, то он смог бы, наконец, уехать из города. Навсегда.
— Проф, с тобой все в порядке? — Продюсер остановился и настороженно посмотрел на него. — Выглядишь ты как-то странно.
— Я просто задумался.
— О том, как потратить деньги?
Профессор сбросил капюшон и подставил лицо струям дождя. Он не видел своих компаньонов и был только рад этому.
— Нет, я думал о том, попал ли я.
— Ладно, ладно! — Продюсер ударил Профессора по плечу, и тот едва устоял на ногах. — Можешь считать, что тебе удалось меня напугать!
Мужчины дружно рассмеялись, а затем, обменявшись рукопожатиями, направились каждый к своему «объекту».
ГЛАВА 7
Суббота, 11 октября — 4 часа утра
То, что эта стерва за ним шпионит, Максим понял уже давно. Сначала ее удивило, почему он взял отпуск не летом, как все люди, а в середине октября, а затем унюхала, что у него появился сотовый телефон. «Максушка, милый, это то, о чем я думаю?» Он едва не разбил ее идиотские очки, которые она высмотрела в каком-то своем журнале и тут же поспешила купить. «Не правда ли, они мне необыкновенно идут?» У этой безмозглой дуры, оказывается, было еще и чувство юмора! Он соврал ей. Сказал, что телефон его друга, и тот одолжил его ему на время. «Зачем?» Ну, естественно! Естественно, она задала ему этот вопрос! «Мне должны звонить. Мы готовим совместную программу с группой альпинистов. У них база в горах. Как ты понимаешь, там нет телефона-автомата.» Она несколько раз кивнула, как будто понимала, о чем речь. «Но разве ты не в отпуске?» Он сказал, что никак не мог отказаться, но ей не следует волноваться: это не займет много времени. «Ты слишком много работаешь». Даже здесь она не была особенно оригинальна и лишь повторяла слова своей мамочки. Он вдруг отчетливо услышал хруст бараньей кости на зубах ее отца. Покрытый толстым слоем жира палец указывает на него. «Парень, ты просто не представляешь, какое сокровище тебе досталось!» Теперь он это хорошо представлял. «Тебе не следует ее обижать. Я знаю, мужчины иногда могут позволить себе некоторую вольность, — он посмотрел на свои пудовые кулаки, затем на жену. — Но с моей дочерью ничего подобного не произойдет. Слава Богу, у нее есть отец, который может о ней позаботиться!» Максим тогда не успел ничего ответить. Вмешалась их старшая дочь — перезрелая девица лет двадцати семи, то и дело щипавшая его под столом. «Я думаю, Максиму не нужно этого объяснять, — она многозначительно посмотрела на него. — Надеюсь, теперь ты будешь чаще бывать у нас?»
Наверное, ему следовало уехать на время, но тогда жена наверняка бы поинтересовалась, откуда у него деньги на поездку. Или, еще хуже, потребовала бы взять ее с собой. От одной мысли об этом ему стало плохо. Когда он получит свою долю, то первым делом наймет киллера и отделается от нее. Господи! Как он ее ненавидит! Она исковеркала всю его жизнь!
— Ты не спишь, милый? — Татьяна сладко зевнула и накрыла его правой рукой. От ее тела исходил сладковатый запах духов и пота. Он задержал дыхание и осторожно высвободился.
— Нет, солнышко.
Господи! Сколько он будет издеваться над собой? Хотя бы раз сказал ей прямо в глаза все, что он о ней думает! Интересно, как бы она на это отреагировала? Скорее всего, это стало бы для нее настоящим откровением. Однажды подруга Татьяны вскользь заметила, что со стороны кажется, будто Максим ее не любит. Татьяна на это лишь рассмеялась, а Максим понял, что должен лучше скрывать свои чувства.
— С тобой все в порядке? Мне показалось, что ты слишком долго был в ванной?
— Со мной все в порядке, — терпеливо ответил он.
— Хорошо-хорошо, не раздражайся, — она повернулась к нему спиной и натянула на себя одеяло. Тем не менее ее мясистые розовые ягодицы оказались открыты. Он поправил одеяло, и она пробормотала сквозь сон:
