У бортика бассейна, закутавшись в махровый халат, стоял генерал-майор милиции Лев Иосифович Пустырский.
— Боюсь представить, что бы сказал Герман Олегович, если бы узнал, как мы выполняем его распоряжение!
— А ты не представляй! Ты кто: генерал-майор или прапорщик? Тебе, дорогой мой, пора научиться и самому отдавать приказы!
Пустырский посмотрел на Грушу снизу вверх. В уверенности заместителя мэра что-то было. Неужели он разжился на своего шефа компроматом?
— Ну, чего топчешься? Боишься, что вода холодная? Не беспокойся, я распорядился, чтобы ее для твоих стариковских костей немного подогрели!
— Так уж и стариковских, — ворчливо заметил Пустырский, сбрасывая халат и забираясь в воду. — А что это я больше посетителей не вижу? Или время такое?
— Вот именно время! Да ладно, ладно, не смотри на меня так! Никого я не выгонял. Хотя мог бы. Мог! Но я просто взял и выкупил время. Не хватало еще нам плавать в обществе сопливых юнцов и их смазливых подружек. А другой публики в это время дня тут и не бывает.
— Зачем ты вообще потащил меня в бассейн? — Пустырский оттолкнулся от бортика и поплыл.
— Ты же сам попросил меня о встрече. А где еще мы можем спокойно поговорить? Не у меня же в кабинете? Как-то ради интереса проверил его на наличие «жучков». Так насчитал целых семнадцать штук! Само собой, трогать не стал. Пусть стоят. И мне, и им спокойней.
— Кому им? Уж не на меня ли ты, случаем, намекаешь?
— Да ради Бога! Ты же меня и так знаешь как облупленного! А «доброжелателей» хватает. Всем угодить невозможно. Кто-то стремится собрать на меня компромат, а кто-то по наивности пытается выведать какой-нибудь секрет. Словом, каждый занимается своим делом. А поговорить можно и в другом месте. Здесь, например.
Пустырский какое-то время плыл молча, затем вдруг решительно произнес:
— Этот сученок начинает мне действовать на нервы!
— Это ты о ком? — Груша, казалось, нисколько не удивился заявлению собеседника.
— Ладно, не делай вид, что не понимаешь! — Пустырский поморщился. — О Свистых. О ком же еще?
— Не знаю, чего ты на него взъелся. Нормальный парень. Разве что молодой, горячий. Сказал как-то, что мэра, случись что, будет защищать на танке. Не знаю, правда, откуда у него такая уверенность. Он и в армии-то никогда не служил.
Пустырский засмеялся.
— Кто ж ему даст танк?
— Я бы не дал. А вот мэр — кто его знает?
— Трущенко таких людей за пушечный выстрел не подпускал к власти!
— А чего это ты вдруг о нем вспомнил? — Груша подозрительно сощурил глаза. — В свое время он проиграл мэру пятьдесят процентов голосов.
Они достигли бортика и повернули назад.
— Тогда была одна ситуация — сейчас другая.
— В самом деле? И что же изменилось с тех пор? Последний социологический опрос показал преимущество мэра над ближайшими конкурентами более чем в три раза!
— Ты же сам знаешь, чего стоят эти опросы и кто их финансирует. А народ голосует либо чувствами, либо так, как ему скажут. А какие чувства у него остались к мэру?
— Ну, это ты зря! Ясное дело, все его любить не могут. Да и нужна ли она ему, эта всеобщая любовь? Главное: свое дело он твердо знает. Хочешь жить и работать на его территории — принимай его правила игры. Не хочешь убирайся к чертовой матери! Россия большая.
— Что это за правила такие? Было две независимые газеты — и те закрыл.
— Нормальные правила. Демократические.
— Последние распоряжения мэра даже у меня вызывают недоумение. Почему он решил, что о захвате террористами базы лучше промолчать? Ведь рано или поздно все равно все выйдет наружу!
— Его тоже можно понять. Вполне благополучный регион — и вдруг такое! К тому же не известно, какие требования выдвинут террористы.
— С террористами вообще не нужно разговаривать! Иначе зачем нам все эти «альфы» и «омеги»?
— Это с какой стороны посмотреть. Порой хочешь-не хочешь, а разговаривать приходится.
— Дотов просто боится за свой рейтинг!
— И это тоже. Его политическая карьера только начинается. Плох тот политик, который не мечтает стать президентом!
— К тебе это тоже относится?
Груша подплыл к бортику и, отжавшись на руках, выбрался из бассейна.
— Ко мне — нет. Я привык быть на вторых ролях.
— Но ведь стать первым ты бы не отказался?
— Разве что замом, — Груша поднял полотенце и стал вытираться. Пожалуй, на сегодня хватит. Теперь в сауну, а потом…
— Только без меня! — возразил Пустырский, выходя из воды по лестнице. Особенно что касается «потом»!
— О чем это ты подумал? — с усмешкой спросил Груша.
— Да так, ни о чем. Так ты подумаешь над моим предложением?
— А как же! Такое предложение просто нельзя оставить без внимания!
В его голосе послышалась двусмысленность, и Пустырский замер.
— Надеюсь, этот разговор останется между нами?
Груша отшвырнул полотенце и стал одеваться.
На лицо Пустырского легла тень.
— Ты не ответил на мой вопрос!
— А что тут отвечать? Не думаешь же ты, что я побегу обо всем докладывать мэру? Так он и без того знает, в какую сторону ты смотришь!
Пустырский облегченно вздохнул.
— Я позвоню тебе!
Груша набросил на плечи рубашку и стал застегивать пуговицы.
— Не думаю, что это удачная идея. Хотя… — он неопределенно пожал плечами.
ГЛАВА 11
Суббота, 11 октября — 5 часов утра
Волонтер сидел на стуле возле двери, положив на колени автомат, и устало смотрел прямо перед собой. Консультант нервно ходил по комнате. Что-то шло не так, хотя Волонтер и не понимал, что именно. Да, кое-какие проблемы у них действительно появились, но они быстро с ними справились. Впрочем, для Консультанта свойственно все драматизировать.
Они познакомились на каком-то шоу. Волонтера часто приглашали на мероприятия такого рода, где нужно разбить головой десяток кирпичей или эффектно помахать саблей. И хотя его тошнило от всего этого, он всякий раз соглашался. Другого способа зарабатывать себе на жизнь он просто не знал. Разумеется, ему многократно предлагали работу «по специальности», но он неизменно отвечал отказом. В противном случае ему бы пришлось отказаться от возможности профессионально заниматься своим делом, а также от права распоряжаться самим собой.
В последнее время он стал также работать в ночных клубах. Платили там гораздо лучше, но их атмосфера вызывала у него отвращение. Он выступал на небольшой сцене, окруженный со всех сторон столиками с публикой. Демонстрировать свое искусство в таких условиях было чрезвычайно трудно, а потому он просто показывал то, что от него ждали: метал ножи на точность или филигранно крутил над головой саблю. Заканчивалось это, как правило, одним и тем же. Какой-нибудь бандит или бизнесмен предлагал ему сразиться с ним, но чаще выставлял вместо себя своего телохранителя. Обычно телохранитель оказывался в два раза его выше и гораздо сильнее физически. Впрочем, принципиального значения это не имело. Лишь однажды ему попался действительно достойный противник, но чаще всего люди этого склада представляли собой лишь рельефную гору мышц. С этой «горой» можно было делать все, что угодно. И он делал. Но, как ни странно, хозяевам это нравилось. После этого ему в очередной раз предлагали работу, от которой он в очередной раз отказывался. Случались и конфликты. Иной раз телохранитель хватался за оружие, и тогда Волонтер действовал жестко и решительно.
В тот день все могло закончиться гораздо хуже. Какой-то тип, явно бывший боксер, использовал все мыслимые приемы, чтобы его достать, и, не добившись успеха, решился на крайний шаг. В очередной раз оказавшись на полу, он дал понять, что бой закончился, и протянул Волонтеру руку. Волонтер принял ее. И в этот момент парень попытался ударить его ножом. Дальнейшие действия Волонтера были чисто рефлекторными. Рука, в которой телохранитель держал нож, треснула, как сухая ветка. На сцену тут же ринулись друзья боксера. Волонтер поднял саблю и стал вращать ее вокруг себя. В ответ вся компания выхватила пистолеты. Одному Богу известно, чем бы все это закончилось, если бы не появился Консультант. Он схватил Волонтера за руку и помог выбраться из зала. Так началось их знакомство. Собственно, назвать это знакомством довольно трудно. Они перебросились лишь парой фраз, при этом Консультант даже не назвал своего имени, но зато успел предложить Волонтеру заработать два миллиона долларов. Сначала Волонтер не воспринял это предложение всерьез. Но когда Консультант спустя две недели появился снова, Волонтер уже знал, зачем он пришел. Разговор был трудным, особенно, когда стало ясно, что операция предстоит отнюдь не миротворческая. Тем не менее, Волонтер согласился. Он решил, что пришло время что-то менять, а второго такого шанса может больше и не представиться.
