Разумеется, при этом у нас неизбежно возникают рациональные вопросы: разверзающиеся небеса, голубь, небесный голос, цитирующий Священное Писание… Все это не отвечает нашим привычным представлениям о реальной объективности. Но мы должны принять во внимание, что Евангелисты, в том числе Лука, используя символы, библейские цитаты и намеки, писали для нас как бы словесную «икону», а не протоколировали событие Крещения. Описание Крещения отвечает не на вопрос, как все происходило, но отвечает на вопрос, что по глубинной сути означало Крещение Иисуса.
Евангелия вовсе не преследовали цель запротоколировать факт и ход Крещения. Все и так знают, что Крещение было. Но почему оно было и что оно значило, – вот на что Евангелия желают открыть нам глаза. Каждый из Евангелистов делает это по-своему. Все согласно утверждают факт Крещения, но несколько по-разному толкуют его смысл.
Апостол
Введение во Храм Пресвятой Богородицы
Проповедь архимандрита Ианнуария Ивлиева
Итак, имел и первый Завет и свои богослужебные предписания и свое земное святилище. Была устроена скиния. Первая часть ее, в которой был светильник и стол с хлебами предложения, называлась «Святая». А часть скинии, которая за второй завесой, называлась «Святая Святых». В ней был золотой жертвенник для каждения и Ковчег Завета, со всех сторон окованный золотом. В ковчеге – золотой сосуд с манной, расцветший жезл Аарона и скрижали Завета. А над ковчегом – херувимы славы, осеняющие его крышку, место очищения. Но сейчас об этом не стоит говорить подробно.
При таком устройстве, в первую скинию всегда входят священники, чтобы совершать богослужение; а во вторую – только один первосвященник, и только один раз в год, и непременно с кровью, которую он приносит за себя и за совершенные по неведению грехи всего народа.
(Евр 9,1–7, русский перевод архимандрита Ианнуария)
Церковное предание содержит рассказ о том, как Дева Мария, которой исполнилось всего три года, была введена в Иерусалимское святилище. Она поднялась по ступеням и взошла на паперть, где ее встретил первосвященник Захария и ввел во Святая Святых – в ту часть храма, где обитал Сам Господь Бог и где являл Он Свое присутствие, недоступное никому, кроме одного первосвященника, да и то лишь один раз в году, когда был праздник Дня очищения. И вот Божией благодатью святилище Иерусалимского храма открывается Богоизбранной Отроковице, и Пресвятая Дева вводится во Святая Святых, невидимо для мира неся в Себе великую жертву, новую живую жертву – Бога и Человека Иисуса Христа.
Это предание легло в основу двунадесятого праздника Введения во Храм. Событию Введения и посвящено наше сегодняшнее чтение Апостола, отрывок из Послания к Евреям, в котором предельно кратко описано ветхозаветное святилище, скиния первого Завета, о которой Господь сказал Моисею: «И устроят они Мне святилище, и буду обитать посреди их» (Исх. 25:8).
На первый взгляд не очень понятно, какое отношение имеет это чтение к празднику Введения. Но дело в том, что уже с древнейших времен в Церкви существовало убеждение, что ветхозаветная скиния предизображала, или прообразовала собою Божию Матерь, Которая была чистым вместилищем и святой обителью Сына Божия. В богословской науке такой способ истолкования ветхозаветных текстов и фактов истории называется типологией. Послание к Евреям широко использует именно этот способ толкования Ветхого Завета. В основе такого толкования стоит убеждение в том, что отношение Бога к людям остается одинаковым сквозь все поколения: Господь Бог, желая спасения всех народов и во все времена, из века в век подготавливал людей к принятию и постижению высшего откровения в Сыне Своем Иисусе Христе. Как младенческое питание молоком сменяется твердой пищей, так и различные формы Божественного откровения от простых и воспринимавшихся естественным разумением, сменились таким Откровением, которое стало доступно сознанию «повзрослевшему», просвещенному Святым Духом. Начальные формы откровения имели спасительную задачу подготовки к принятию форм совершенных. Истинные образы веры, – Бога, Царствия Божия, служения Богу, нашего спасения, – даны нам в Новом Завете и в Церкви. В Ветхом же Завете, как и в ветхом мире вообще, людям предлагаются не сами образы, а их предварительные подобия, как бы тени. Так о Моисеевом Законе со всеми его богослужебными предписаниями в Послании к Евреям сказано так: «Сень бо имый закон грядущих благ, а не самый образ вещей» (Евр. 10:1).
Первый Завет имел сложные богослужебные предписания и земное святилище. Но вся эта возвышенная обрядность была лишь тенью одной-единственной истинной жертвы – жертвы Христа. Поэтому ветхозаветная скиния, согласно такому толкованию, есть только «притча во время настоящее» (Евр. 9:9), то есть для нас, живущих в настоящее время спасения во Христе Иисусе, ветхозаветная скиния, ее устройство и богослужение в ней должны пониматься как некая «притча», иносказание.
Скиния была святилищем земным, – буквально «мирским», принадлежащим этому миру, то есть временным и преходящим. Соответственно и все, что находилось в скинии, было прекрасным и многозначительным, но временным. Все это прешло вместе с преходящим ветхим Законом, который был упразднен во Христе. Прежнее и пришедшее к своему концу богослужение служило только символом и прообразом того истинного служения Богу, которое непреходящее, вечное.
Послание к Евреям кратко перечисляет священные сосуды и предметы, находившиеся в Святая Святых скинии Завета. Это и жертвенник для каждения, и Ковчег Завета с его содержимым. Намекая на то, что все эти сосуды были важны не только сами по себе, но служили видимыми знаками чего-то более высокого, но невидимого, «изъяснение чего может потребовать слишком много времени» (блаж. Феофилакт Болгарский), автор послания отказывается от подробных рассуждений на эту тему, как бы предлагая нам самим заняться полезным размышлением над этими предметами.
Особенно плодотворно типологическое размышление над Ковчегом Завета, в котором хранились, среди прочего, скрижали Завета. Ковчег был покрыт крышкой, осеняемой крылами херувимов. Об этой крышке Моисею было сказано: «Там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою посреди двух херувимов, которые над Ковчегом откровения» (Исх. 25:22). Иными словами, крышка Ковчега была местом присутствия Бога среди народа, местом славы Божией. Переводчики по-разному переводят соответствующее этой крышке слово. Так, например, в церковно-славянской Библии, оно переводится то как «очистилище» (Исх. 25:17), то как «очищение» (Рим. 3:25), то как «олтарь» (Евр. 9:5). В переводах на другие языки слово, обозначающее крышку Ковчега, переводится как «престол милости», или «престол благодати». Как бы то ни было, но именно это место было самым святым в Святая Святых, определенное Самим Богом видимое место присутствия невидимого Господа Бога.
Отношения между Богом и народом Израиля основывались на Завете. Грех разрушал отношения с Богом. Цель жертвоприношений состояла в том, чтобы искупить грехи, то есть нарушения Завета, и восстановить связь с Господом. Но всегда могли остаться грехи, о которых человек не знал, совершенные по неведению. И потому был установлен ежегодный День Очищения, во время которого первосвященник, совершая сложный ритуал, кропил кровью жертвенного животного крышку Присутствия в знак очищения израильского народа от всех грехов, которые он совершил за истекший год. «И очистит Святое Святых и скинию собрания, и жертвенник очистит, и священников и весь народ общества очистит» (Лев. 16:33).
Ковчег, хранящиеся в нем скрижали, его крышка, кропимая кровью во искупление грехов, – прообразовательный смысл всего этого состоял в том едином и единственном искупительном акте, который произошел на Кресте Христовом. Когда «исполнилось время» (Мк. 1:15), присутствие Бога в мире было явлено не на безжизненной «крышке очищения», но в живом Богочеловеке Иисусе из Назарета. Это Он стал новым живым «ковчегом» Нового Завета, заповеди которого были записаны уже не на каменных скрижалях, но вписаны в живое сердце. Не кровью невинного животного, но собственной кровью было окроплено страдающее на Кресте Тело Христово – высшая святыня Божественного присутствия в мире. Жертва Христова предназначалась не только для Израиля, но для всего рода Адамова, и свершилась она раз и навсегда во искупление не только грехов «по неведению», но всех грехов всех людей. Таков новый, истинный образ по отношению к его ветхому прообразу.
И вот ныне мы празднуем тот день, когда новая Скиния в образе Пресвятой Девы, взошла в скинию ветхую, заменив ее Собою. И вместе с Нею все мы без исключения призваны к восхождению во Святая Святых. Об этом нам и напоминает нынешний праздник. И пусть каждый из нас, прилагая все усилия и уповая на благодать Божию, очищенный от грехов, смело идет к нашему Богу и Спасителю. И на этом жизненном пути да поможет нам Пресвятая Богородица!
