На уровне своего носа он увидел мокрые русые волосы на лобке, и капли воды стекали по ним. Он увидел нежный белый живот с узелком девичьего пупка. Над пупком были два розовых соска от грудей. Сами груди он тоже увидел – еще бы юноша с нормальным зрением не увидел молочные железы пятого размера в двадцати сантиметрах от своих глаз.
А над грудями улыбались светлые и наглые глаза рано развратившейся девицы.
Славик обернулся, чтобы укорить Иру за ложь – и позади себя увидел что же? Тоже волосы на лобке, но уже черные, и тоже соски над пупком, но уже коричневые. Побег стал невозможен. В футболе такая комбинация называется «коробочка» и карается судьей удалением с поля. (Но о судье разговор еще впереди.)
– Раздевайся, пупсик, – сказал Ира. – А то ты замочишь свою одежду. И тогда тебе не в чем будет идти домой.
– И тебе придется сидеть здесь, пока она не высохнет, – поддержала Таня. – А до этого момента ты не досидишь, потому что раньше мы замучим тебя до смерти половыми излишествами. (Конечно, она выразилась иначе, но повторить ее циничные выражения невозможно.)
Славику пришлось раздеться. Главная подлость заключалась в том, что кран работал вполне нормально. Любой сантехник послал бы этих девиц подальше с их претензиями. И содрал треху за вызов.
Но нет, еще не в этом оказалась главная подлость!
Ира влезла в ванну к Тане и стала медленно намыливать подругу. Сначала она развернула ее спиной к Славику и велела смотреть, как она намыливает бело-розовые круглые Танины ягодицы. Потом развернула ее передом и скомандовала следить, как она намыливает ее полные груди, округлые бедра и русый треугольник внизу живота. А потом настало самое ужасное!
Она раздвинула Тане ноги и стала подчеркнуто медленно намыливать ей половые губы. Губы были сморщенные и розовые, и они увеличились и показались краешками из русых завитков в белой пене. Розовый кончик клитора высунулся, как нахальный и озорной розовый язычок. Ира стала его медленно намыливать средним пальцем правой руки, и ее подруга прикрыла глаза и застонала.
Постонала она, постонала – и тоже сунула руки подруге между ног. Тут они вдвоем стали стонать и двигать своими ягодицами туда-сюда – пара белых и пара смуглых.
Мерзавки оказались лесбиянками!
А на эрегированный член бедного Славика они повесили полотенце и с хохотом указывали на него пальцами! А поскольку бедный член стоял очень твердо, они сняли с крючка мешочек с кремами и тоже за шнурок на него повесили.
– Молодец, – похвалила Таня. – Хороший из него был бы часовой – стоит себе и стоит.
– А вот любовник из тебя – как из твоего Васи оратор: встанет – и молчит, – издевательски укорила Ира.
Два раза они испытали оргазм – а юноша стоял с полотенцем на члене и ждал, чтобы подать, когда эти лесбиянки окончат водные процедуры.
Но и окончание их не сулило ему ничего хорошего.
Они заставили его влезть в ванну и стали мыть в четыре руки, критикуя и обсуждая анатомию и развитие его половых органов. От этой циничной критики у органов произошел оргазм. Хоть здесь негодяйки были наказаны! Половина попала Ире прямо в живот, а половина Тане – прямо в лицо, она как раз наклонилась, чтобы лучше видеть и критиковать.
Это был первый оргазм юного мальчика. И он прошел в таких криминальных условиях! Счастье хоть то, что с гигиенической точки зрения все было приемлемо. Но от потрясения Славик потерял сознание.
Припомните свой первый оргазм, сами. Разве вы не были готовы потерять от потрясения сознание?
Вы думаете, несчастный дождался сочувствия? Сейчас! Ему сунули (о нет, к счастью, не то, что вы подумали) нашатырь под нос, отхлестали свернутым в жгут мокрым полотенцем по упругим ягодицам спортсмена и заставили смыть с девок все следы своего непроизвольного восторга.
Но избавление не наступило и после этого.
Его заставили встать на четвереньки. Таня надела на голое тело сапоги и села на него верхом. А Ира надела на голый зад кожаную юбку, на голый бюст – кожаную жилетку, а из шкафа достала собачий арапник. И два часа они хлестали мальчика по ягодицам, заставляя возить себя вскачь вокруг комнаты! (А ведь это уже садизм! Это уже подсудная статья!)
Волосы их больших половых губ оказались очень жесткими и натерли ему нежную юношескую кожу на пояснице. А паркет оказался очень твердым и набил синяки на локтях. А кончик хлыста попадал по ягодицам больно, а по мошонке – почему-то не больно, и у него все время была эрекция. А они его за это ругали и говорили, что стоячий орган тормозит об воздух во время скачки.
Правда, они накормили его пельменями и напоили портвейном, потому что коньяк кончился. Если бы несчастный знал, граждане, каким унижениям подвергается мужчина за тарелку пельменей и стакан портвейна! Он бы вбил им эти пельмени меж тех уст, откуда никогда не выходило человеческое слово!
Они сообщили, что родом из деревни. Скажите мне, как называется эта деревня, и я переселю ее в Магадан!
– Нам не удалось стать доярками, но мы играли в них в детстве, – сказала Таня.
– Главное для доярки – хорошая корова, – добавила Ира.
Они надели на голые попки передники, присели на корточки с обеих сторон Славика и заставили его опять встать на четвереньки и смотреть им по очереди между ног и рассказывать, что он там видит. Что хорошего может увидеть десятиклассник между ног? Вот именно!
А сами стали «доить коровку», глумливо подставив молочный бидончик. И когда «коровка» все-таки «дала молоко», стали угрожать, что не перестанут, пока бидон не будет полный.
– Для повышения удоев рекомендуется включать классическую музыку и делать массаж вымени, – сказала Таня.
Но вместо классики включила буржуазный рок-н-ролл, хотя массаж и стала делать.
– А если удои низкие, то коровку отправляют на мясокомбинат, – пригрозила Ира и принесла из кухни кухонный нож.
Тут Славик нож у них отобрал и доиться больше не захотел. Но когда он хотел уйти домой, оказалось, что его одежда плавает в ванной. Идти домой было не в чем. Тем более что настала, тем временем, середина ночи.
Подруги стали готовиться ко сну. Они разложили двуспальный диван и застелили свежими простынями. Но когда измученный Славик хотел лечь на диван и поспать хоть немного перед завтрашней контрольной по математике – его спихнули на пол!
И вот настала ночь. Она принесла отдых?! Чтоб так отдыхали наши классовые враги – американские империалисты!
Весь остаток ночи две развратницы занимались на своем диване лесбийской любовью. Они щекотали руками друг другу половые губы и клиторы. Они потирались промежностями одна об другую. Они ложились валетом и лизали друг друга между ног розовыми язычками.
– Ой-е-е-е-е-е-е-е-ей!… – пищала блондинка Таня.
– Ах-х-х-х-х-х-х-х-х!… – хрипела брюнетка Ира.
А когда мой сын хотел приблизиться, они ударили его собачьим хлыстом!
И всю ночь до рассвета несчастный положительный ученик был вынужден заниматься онанизмом на собачьем тюфячке! Есть ли на свете страдание горше?!
Контрольную и все остальные уроки он проспал в забытье, измученный на оскверненном тюфячке. А потом – ему швырнули в лицо одежду и выгнали вон. Одежда была предательски выстирана и выглажена, сухая, чтобы скрыть следы преступления.
И бедный Славик пошел домой. Он был осквернен и надруган – и при этом все равно не был допущен к таинству любви. Представьте себе состояние чистого, но темпераментного юноши. Какие чувства и мысли его обуревали!
Уже на подходе к дому он встретил соседку из девяноста третьей квартиры, пенсионерку Елену Трофимовну.
– Простите, молодой человек, – окликнула она. – У вас бы пять минут не нашлось?
Славик споткнулся, будто его подстрелили. Елена Трофимовна поднялась с лавочки в тени акации.
– Вы бы не помогли мне чуть-чуть передвинуть шкаф? – спросила она.
Глаза у Славика сузились. Он тяжело задышал.
– И дверь в квартиру надо помочь открыть? – утвердительно спросил он.
– Надо! – обрадовалась простодушная старушка. – Уж я как с этими ключами кажный раз мучусь-мучусь!…
– Ну пошли, – со скрытой угрозой сказал Славик.
Они вышли из лифта и, легко проворачивая ключ в замке, он спросил:
– А шкаф – он в ванную мешает свободно проходить?
– Точно! – обрадовалась пенсионерка. – Именно что мешает. А ты как угадал?
– Уж я угадал, – процедил Славик. – И кран в ванной надо бы посмотреть, что-то он плохо работает, верно?
– Ой и верно! А посмотришь, чегой там?
– Посмотрю, – тяжело пообещал Славик и втолкнул ее в прихожую.
– Сымай штаны, стерва!! – не владея более собой, заорал он.
– А?! – перепугалась она, не поняв.
– Ложись, сука!!! Ноги раздвигай, гадина!!! – И повалил ее не пол.
И тогда перепуганная пенсионерка завопила дурным ревом, как кастрируемый кот:
– Н-НЬ-НЬ-НЬЯ-ЯА-А-АА-АА-АА-АХ-ХРР-ХХРРР!!!!!!!!!!!!!!!
И соседи, слыша этот рев, на два оборота провернули ключи в своих замках.
