— А теперь давай послушаем, что они там говорят!
Но они все были заняты игрой в карты и лишь изредка подавали совсем не подозрительные реплики.
— Да ну, похоже, просто картина «Бандиты на отдыхе»! — заключила Мотька минут через пятнадцать.
— Мотька, а как насчет презумпции невиновности? Может, они просто обычные мирные граждане?
— Особенно Вальчик мирный гражданин! Просто ангел! Ты там у него крылышек не видела?
Между тем Вальчик поднялся.
— Что, труба зовет? — спросил его кто-то.
— Ох, не говори, дела!
— А ты не на отдыхе разве?
— Я и на отдыхе делами занимаюсь, а то со скуки пропасть можно! Нас тут третьего дня на экскурсию возили, так все по церквям, по церквям, а сами обещали крокодилий питомник! Я этой бабе, экскурсоводке, говорю, где питомник, что вы нас все Христом пичкаете? А она на меня как зыркнет, как залопочет: «Наша экскурсия крокодилов не предусматривает. Вы ошиблись!» И так она, блин, на меня свысока посмотрела, что мне хотелось ей в рожу плюнуть.
— Чего ж не плюнул?
— Да она бы мне зенки выцарапала! — расхохотался Вальчик. — На кой мне с ней связываться?
Тем временем мы с Мотькой, не сговариваясь, оделись и пошли к выходу с пляжа, где можно ополоснуть ноги от песка. Обувшись, мы сели на прогретый солнцем каменный парапет и стали поджидать Вальчика.
— Ну и типчик! — сквозь зубы процедила Мотька. — Такой не то что шантажировать, ему и убить раз плюнуть. А эту Курицу он вообще живьем сгложет и не поперхнется. Ужас, как ее жалко.
— Интересно, она знает, что он тоже тут? Мотька ничего не ответила, она задумалась.
— Слушай, Аська, завтра надо взять с собой все наше снаряжение — уоки-токи и бинокль.
— А ты думаешь, он завтра тоже сюда придет?
— Думаю, да! Сегодня мы попробуем за ним проследить, но, честно говоря, мне вся эта компашка не нравится.
— И что ты предлагаешь? Следить за всеми? Но это просто бред!
— Я же не сумасшедшая! Но присмотреться к ним повнимательнее стоит. Они же тут ни фига не боятся, могут много интересной информации невзначай подкинуть.
— Матильда, мы сюда отдыхать приехали, и потом мы обещали, что не будем никого ловить.
— Ерунда! Мы обещали не ловить арабских террористов. А это самые что ни на есть отечественные бандюги. Про них разговору не было!
— Да ну их, Мотька. Что же, нам вместо экскурсий, прогулок, вообще всей этой красоты, ловить отечественных бандюг? Я не желаю!
— Ну, Асенька, ну пожалуйста, давай проследим за Нальчиком сейчас, а потом пошлем его куда подальше. Очень Курицу жалко!
— Ладно, сейчас я согласна, а дальше — нет!
Нальчик тоже вымыл ноги под краном, обулся, причесал свои жидкие волосы и с довольным видом, что-то насвистывая, направился вверх по Алленби. Мы на некотором расстоянии следовали за ним. Затем он свернул направо, на шук Кармель. Он шел не спеша, вразвалочку, и слава богу, потому что у нас глаза разбежались. Чего тут только не было! Слева и справа торговали всякой несъедобной всячиной — кошельками, косметикой, сумками, расческами, майками, бельем, посудой, а дальше уже начинались съестные ряды. Горы апельсинов, грейпфрутов, помидоров, огурцов, темно-зеленых арбузов, разноцветных перцев, молодой картошки, баклажанов и каких-то неведомых нам плодов, цветы, свежая рыба, аппетитнейший хлеб, и надо всем этим пряный запах изобилия, от которого кружится голова и текут слюнки. Вальчик подошел к прилавку, где торговали маслинами. Мы остановились неподалеку.
— Матильда, давай тоже чего-нибудь купим, есть охота.
— Может, апельсинов?
— Давай, я куплю, а ты следи за ним.
— Бевакаша эхад кило тапузим! — вспомнила я вчерашний Вовкин урок. Насчет кило я не была уверена, но продавец, видимо, меня понял. Он взял пакет и насыпал туда штук пятнадцать апельсинов.
Я замотала головой и показала ему один палец.
— Эхад, эхад! — твердила я, а он, радостно смеясь, закричал:
— Матана, матана!
Ничего не понимаю! Что он от меня хочет? На бумажке стояла цена — 1,5 шекеля. Я достала из кошелька две монетки — шекель и 50 агорот и решительно протянула продавцу. Мотька смотрела не столько на Нальчика, сколько на меня. В ее взгляде читалось восхищение. Продавец взял деньги и подал мне пакет, где было как минимум три кило. Совсем дурной, что ли? Но я взяла пакет и, пожав плечами, подошла к Мотьке.
— Что это значит? На кой нам столько?
— Я ему заплатила за килограмм, а если он псих, так я не виновата!
— Может, они какие-нибудь не такие, эти апельсины? — предположила Мотька. — Уж больно дешевые!
На вид это были вполне нормальные апельсины.
— Знаешь, давай сейчас съедим по одному. Думаю, если с ними что-то не так, кто-нибудь нас остановит, они же не слепые!
— Ну и умная ты, Матильда! Золотая голова!
Я решительно начала сдирать шкурку с апельсина, Мотька тоже, но никто нас не остановил. Апельсин был очень даже вкусный, свеженький, недавно с дерева. Валь-чик все еще выбирал маслины. Там их было сортов двадцать, если не больше. Желтые, зеленые, черные, всех оттенков коричневого, мелкие, крупные, круглые, овальные, с острым кончиком. Вальчик все их пробовал, и смотреть на него было очень забавно. Он брал с прилавка очередную маслину, кидал ее в рот, потом, задумчиво глядя в небо, разжевывал и сосредоточенно прислушивался к своим ощущениям. Похоже, он был гурманом. Наконец он остановил свой выбор на крупных красновато-коричневых маслинах с острым кончиком и все так же вальяжно направился дальше. Мы за ним. Он купил еще две пышные халы с маком, несколько авокадо и немыслимой красоты золотую копченую скумбрию.
— Мотька, а зачем мы вообще за ним ходим? Человек покупает продукты, какой тут криминал?
— Нет, давай все же проследим, куда он пойдет! — заартачилась Мотька. — Нутром чую, что-то тут нечисто!
— Ну как хочешь!
Вальчик прошел до самого конца базара, свернул вправо, там с правой стороны еще продолжался базар, а с левой тянулась огромная автобусная стоянка. Вальчик неспешно брел вдоль базара и вдруг зашел в маленькую лавчонку, торговавшую хозяйственными товарами. Мы принялись разглядывать выставленные на улице ящики со всякой хозяйственной дребеденью. Вальчик протиснулся к прилавку.
— Золотая, где твой шеф? — спросил он у продавщицы.
Та вскинула на него непонимающие глаза.
— Ну босс твой где? Босс, понимаешь? Хозяин!
Продавщица явно ничего не понимала, но тут кто-то из покупателей вмешался и перевел ей слова Вальчика. Она что-то пролепетала.
— Завтра! — сказал добровольный помощник. — Хозяин будет завтра, после одиннадцати.
— Спасибо! — сказал Вальчик, вышел из лавки и пробормотал: — Чертова жидовня!
— Какая сволочь! — задохнулась Матильда. — Фашист!
Вальчик двинулся к автобусной стоянке, мы за ним. Я уже ненавидела его. Мерзкий тип! Пройдя всю стоянку, он подошел к последней остановке, и мы увидели, что это как раз остановка нашего, 16-го автобуса.
— Слава Богу, — прошептала Мотька, — а то еще заблудились бы как миленькие.
Автобус подошел очень скоро. Мы сели и поехали. Миновав пляж, автобус выкатил на Алленби.
— Ты помнишь, где нам сходить? — спросила Матильда.
— Остановка Тахана мерказит, а до нее — х улица Левински. Но мы же хотели проследить…
— Я просто так спросила, для освежения памяти. Смотри, вот как раз остановка — Левински. Значит, следующая — наша.
Внезапно Вальчик поднялся и подошел к выходу. Отлично, значит, мы соседи!
Сойдя с автобуса, я мгновенно сориентировалась — справа гигантское здание таха-ны, а слева улочка, ведущая к нашему дому.
Вальчик решительно направился к входу на тахану. Мы поспешили за ним.
Меньше всего это походило на автобусную станцию! Тут было чисто, красиво, на каждом шагу лавчонки и сверкающие магазины, кафе, лотки. Глаза разбегались!
— Смотри, Мак-Дональдс! — воскликнула Мотька.
Я отвела глаза от толстого зада, обтянутого розовым шелком, увидела свисающую с потолка громадную куклу — какого-то парня в полосатых чулках, и, конечно, тут же потеряла Вальчика из виду.
— Мотька, где он? — спохватилась я.
— Ой, кажется, мы его упустили!
Оглядевшись, мы поняли, что найти его тут — дело безнадежное. Разве что случайно встретить…
— Аська, я с голоду сейчас помру!
— Съешь апельсинчик, — посоветовала я.
— Не могу, уже в глотку не лезет! Давай в Мак-Дональдс зайдем!
— Давай!
Мы купили себе по чизбургеру и по клубничному коктейлю и сели за столик так, чтобы видеть суетливую жизнь таханы.
— Да, похоже, тут можно заблудиться и вовсе сгинуть, — с полным ртом проговорила Мотька.
— Моть, а может, он почувствовал слежку и решил оторваться? — предположила я.
— Да ты что! Он на нас и внимания не обратил. Скажи на милость, как ему в голову может прийти, что здесь, в Израиле, какие-то девчонки за ним следят? С какой стати? Просто это мы вороны. Ничего, завтра уж мы его не упустим! Слушай, а тут и правда здорово! Пойдем пошляемся.
