— Наташ, а ты не будешь против, если я приглашу тебя на танец? — глядя на кружащиеся по паркету пары, Женя протянул мне руку.
— Не буду, приглашай, — я положила свою маленькую ручку в его большую ладонь.
— Потанцуем?
— Потанцуем.
Женя вывел меня в центр зала, протиснувшись между несколькими парами. Он попытался подать мне руку, но бок дал о себе знать, он посмотрел на меня извиняющимся взглядом и положил руки на талию.
Теплые большие ладони, которые я ощущала на себе, подарили ощущение уюта и безопасности. Этот мужчина кружил меня в танце, заставляя забыть обо всем, что происходит вокруг.
Я не замечала пестрящих юбок, даже не слышала новогодней музыки. Передо мной были только зеленые добрые глаза, смотрящие с теплотой.
— Мне тут все завидуют, — шепнула я Жене на ухо, подойдя чуть ближе. То слева, то справа я и впрямь слышала, как нашу пару обсуждают. Еще бы! Женька тут был самый молодой и красивый мужчина.
— А мне кажется, завидуют не тебе, а мне. Все эти богатенькие мужички мечтают иметь рядом с собой такую утонченную, элегантную девушку, к тому же не обделённую интеллектом и характером.
— Они не мой типаж, — улыбнулась я. — Да и думают только о деньгах. Так что рядом с ними такие же дамочки, у которых в голове только круглые суммы с шестью нулями.
— Как я рад, что ты не такая.
Когда музыка стихла, Женя поцеловал тыльную сторону моей ладони, осторожно притянув к себе за талию, чем вызвал бурные перешептывания в зале, и повел меня обратно за стол.
— Наташ, а где тут уборная?
— По коридору направо, — подсказала я.
За столом на меня были устремлены десятки гневных женских взглядом. Некоторые присутствующие дамы перемывали мне кости, даже не стесняясь этого, некоторые просто смотрели с ненавистью.
А меня переполняли гордость и ощущение счастья. Впервые в жизни на семейном празднике я могла сидеть с прямой спиной и расправленными плечами, не боясь, что кто-то появится из-за угла и втопчет меня в грязь.
— И как вы, интересно, жить собираетесь? — спросила у меня мама, ковыряясь вилкой в салате. — Одна врачиха в городской больнице, другой какой-то старшина! Хотя вместе жить вам все равно не долго. Уйдет от тебя к молодой и красивой, вот увидишь!
— Спасибо за поддержку, мамочка, — улыбнулась я. — Во-первых, я не врачиха, а хирург. Во-вторых, Женя молодой и перспективный военнослужащий с достойной зарплатой даже на данном этапе. В-третьих, ты не поверишь, но счастливой можно быть без миллиона в кармане. Ну и, в-четвертых, зачем Жене уходить к молодой и красивой, если у него есть я: молодая, красивая и любящая?
Родительница не нашла что ответить. Только прыснула и отвернулась к своему супругу.
Не успела я как следует порадоваться своей победе, как в зал влетел Женя. Он быстро нашел меня взглядом и устремился к столу.
— Наташа, это какой-то капец, — отдышавшись, сказал мужчина.
— Что случилось? Ты встретил Зинаиду Ивановну, которая начала сватать тебе пятнадцать своих внучек?
— Хуже! — боже, что может быть хуже Зинаиды Ивановны и ее внучек? — Ко мне в туалете твоя сестра приставала, — прошептал Женя мне на ухо.
Я сначала не поверила и округлила глаза от удивления. Но Эллы в зале и впрямь не было.
— Ты уверен? Как это произошло?
— Начнем с того, что я зашел в туалет, а там она. Туалет был мужской. Я намекнул ей, что девушкам здесь не место. А она давай меня обнимать, целовать пыталась. Говорит: «Я моложе Наташи, денег у меня больше. А ты мужчина видный, чего тебе с ней быть?». В общем, я сбежал.
Нет, я, конечно, знала, что мама с сестрой те еще змеи. Но чтобы пытаться в туалете соблазнить моего парня…. Это было слишком даже для Эллы.
Было больно и обидно. Если до этого момента родственники обижали меня словами и пытались унизить морально, сейчас они покусились на моего любимого человека. Пусть и фиктивного, какая разница! А если я бы своего настоящего парня привела?
— И чего ты не согласился? — тихо спросила я, стараясь не показывать мокрые от слез глаза. — Мы ведь не настоящая пара.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Наташ, ты голову себе в саду что ли отморозила? Зачем мне она? Жертва пластических хирургов, у которой одна извилина в силиконе плавает, да и та о деньгах думает. Ты лучше. Настоящая, добрая, заботливая.
— Правда?
— Конечно правда, Наташ, — мужчина притянул меня к себе, осторожно обняв за плечи. — Даже не думай плакать. Я здесь, я с тобой.
Вернувшейся за стол Элле я хотела выцарапать глаза и выдернуть волосы, но не стала. Не хотелось даже нервы тратить на это жалкое создание.
Главное, что Женя отказал ей, доказал, что он мой молодой человек, который не допустит интриг на стороне. Пусть и фиктивно…
— Дорогие гости, — со своего места поднялся дядюшка и ударил вилкой по фужеру, привлекая к себе внимание. — Хочу сказать пару слов. С вами мы знакомы уже долго: с кем-то меньше, с кем-то больше. Вы всегда собираетесь на праздники в моем доме, говорите теплые слова, едите, пьете. В обычные дни рядом со мной семья. Поскольку женой и детьми я не обзавелся, меня поддерживают мои родные люди: сестра, Элла, Владимир, Эдуард. Вы стали практически моими детьми, которые висят на моей груди… — дядя вдруг резко сменил тон, а в зале все притихли. — И с Нового года я решил отрезать вас всех от своей титьки.
По залу прокатились перешептывания, кто-то громко ахнул, кто-то крикнул, что старик совсем выжил из ума. В целом, народ погрузился в состояние отчаяния.
— К моему сожалению, деньги не всемогущи. Несмотря на все богатство, которым я владею, мне не удалось сохранить свое здоровье. Я смертельно болен. И знайте, что в написанном мною завещании никому из вас не досталось ни копейки. Ни денег, ни недвижимости, ни бизнеса, ни связей. Все до последней монеты я отдам тем, кто в этом нуждается, а не вам.
На несколько секунд воцарилась гробовая тишина. Дядя обвел взглядом ошарашенных присутствующих, злобно рассмеялся и опустошил бокал с шампанским.
— Влад, ты выжил из ума! — кричала мама, подбегая к дяде.
— Да нам по закону принадлежит половина! — вопила Элла.
— Ты обещал мне свой бизнес, — не унимался Эдуард.
— Да мне все равно, что и кому я обещал! Вам не достанется ни копейки.
— Мы признаем тебя недееспособным, отсудим все, что по праву заслужили.
В зале начался настоящий хаос. Те, кто не являлся членами семьи, спешно покидали дом. Родственники спорили о разделе имущества, а некоторые особо продуманные, стащив ценные статуэтки и другие мелочи просто удирали на улицу.
В общем шуме нам с Женей удалось кое-как протолкнуться к дяде, который как ни в чем не бывало сидел на своем стуле во главе стола.
— Дядя, дядь, — я протиснулась между матерью и сестрой, а дядя одним жестом отогнал от себя всех присутствующих кроме нас с Женей. — Чем ты болеешь? Почему не говорил ничего? Может быть, можно еще что-то сделать?
— У Наташи много знакомых врачей. Я тоже знаю хороших специалистов. Можно ведь обследоваться в других клиниках: Москва, Германия, Израиль.
— Есть ведь какие-то шансы, — со слезами на глазах прошептала я.
Дядя хмыкнул, встал со стула и поманил нас за собой в кабинет.
От нахлынувших эмоций я чуть не падала. Женя поддерживал меня за талию, чтобы я не растянулась на лестнице, целовал руку и шептал, что все будет хорошо.
В кабинете дядя снова кивнул нам на диван, а сам прошел к сейфу, где обычно хранил алкоголь. Какой коньяк, о чем он вообще думает?! Сейчас таблетки нужно пить, а не спирт.
— Чем ты болеешь? — повторила я свой вопрос.
— Ничем.
— Ч..что значит ничем? — мы с Женей переглянулись.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— То и значит. Я абсолютно здоров, здоровее вас вместе взятых. Деньги, Наташа, творят чудеса.
— Здоровый образ жизни и своевременные обследования творят чудеса! Так ты болен или нет?
— Да ничем я не болен, чего привязалась! — я опустилась на диван, прижимаясь боком с Жене. Кажется, мы тут все сошли с ума. — Просто слишком много ртов развелось на мои денежки. Вот и решил проверить, кому интересен я, а кому зеленые бумажки.
