выходившая единственным окном на дорогу и коттеджи Гренсен, так и просилась стать утробой, в которой начнет зреть настоящий литературный шедевр.
«Asus» включился без промедлений, будто ощущая нетерпение владельца. Расположив ноутбук на письменном столе из красного дерева, Лео подтянул под задницу стул. Провел руками по гладкой, лакированной поверхности стола. Вот уж непростительная роскошь. Пальцы нависли над клавиатурой – и остались висеть в воздухе.
В кабинет вошла расстроенная Диана.
– Мне нужна ласка, – с порога заявила она, зная, что только этим можно растормошить мужа.
Лео поджал губы и медленно закрыл ноутбук. Повернулся к жене, раскрасневшейся от желания и злости.
– Сделаем это на сумках?
– И не рассчитывай: здесь есть кровать.
Перебравшись в спальню, они скинули с кровати пластиковый чехол и занялись любовью на голом матрасе.
6. По пути
Катить по Лиллехейму на велосипеде оказалось чертовски приятно. Хотелось хохотать и подпрыгивать в седле, но Дима держал странную радость в узде, опасаясь насмешек.
Нечто подобное происходило и с Арне. Он ехал чуть впереди по велосипедной дорожке и то и дело привставал на педалях, отчего его волосы, казалось, вспыхивали на солнце. Иногда Арне заезжал на тротуар, пытаясь распугать пешеходов, но его выходки лишь вызывали улыбки. Дэгни замыкала их колонну и громко извинялась за сумасшедшие повороты их лидера. Бежавший рядом Тор брызгал слюной и лаял на пролетавших чаек.
Дима вдруг понял, что в Лиллехейме не так много детей, раз им позволяли своевольничать на дороге. К счастью, машин встречалось немного. В основном это были грузовички, тащившие улов трески. Иной раз проскакивал какой-нибудь седан. И все водилы относились к ним как стихийному бедствию: потерпи, и шторм воплей отправится дальше, валить чужие заборы.
– Эй, эй! Куда намылились?
Кричал плотный краснолицый мальчишка, развалившийся на скамейке у парикмахерской под названием «У Хёрста». Лицо его напоминало поваленный прямоугольник, в боку которого сделали широкий разрез, чтобы напихать туда множество зубов. Горчичного цвета ботинки, линялые джинсы и футболка с рекламой боулинг-клуба: «ПУТЬ ВИКИНГА – ПУТЬ ШАРА». У скамейки валялись два велосипеда – зеленый и зеленый, безуспешно перекрашенный в синий.
Завидев крикуна, Арне хохотнул.
– Да вот хотим твою старую галошу ограбить! – проорал он и направил колонну к скамейке.
– Только не пугайся, когда увидишь Анде́ша, – шепотом предупредила Дэгни, когда они подъехали.
– А кто это? – Дима следил за Тором, и дружелюбные действия лайки успокоили его. Элкхунд принялся скакать чуть ли не на задних лапах перед краснолицым мальчишкой.
– Его старший брат.
– Знакомьтесь-знакомьтесь! – прокричал Арне, слезая с велосипеда. – Дима Хегай, такой крутой, что его выперли из собственной страны! И Франк Ну́рдли, такой спелый, что его по утрам мажут на хлеб!
Дэгни прыснула со смеху, а Дима со смущенной улыбкой протянул руку. Однако рукопожатия не дождался: Франк налетел на Арне и принялся наминать ему бока. Впрочем, всё это происходило под хохот обоих парнишек. Наконец Франк выпустил стенавшего от смеха Арне и дал Диме громкую «пятюню», от которой заныла ладонь.
– Ты прямо ходячая новость, Дим, – заявил Франк. – Наша Полицайка уже всем уши прожужжала: «Приедут чертовы русские, так что ведите себя прилично»!
– «Не хулиганьте!» – подпела Дэгни.
– «Не поминайте чужую страну всуе!» – поддакнул Арне.
– «И не ковыряйте в носу!» – на удивление синхронно выкрикнули они, и все трое всунули по указательному пальцу себе в нос, после чего расхохотались.
Дима и без пояснений понял, что речь шла о Кристофере, который поприветствовал их у дома вместе с Эриком. Он тоже рассмеялся и всунул палец в нос, чем заслужил всеобщее одобрение.
– А вы куда, кстати? – спросил Франк.
Арне сделал хитрое лицо:
– К Шакальнику.
– Ого! Чур, я с вами.
– Ладно. Бросим тебя ему под ноги, если он за нами побежит.
– Скорее рельсы вместо сигарет курить начнут, чем ты меня обгонишь.
Дверь парикмахерской скрипнула, и на улицу вышел парень самого жуткого вида.
Дима против воли уставился на широкий лоб, похожий на шлепок желтоватой глины, на которую нахлобучили кривой парик с вполне современной стрижкой. От лба вдоль головы шли шрамы, похожие на белые бесплодные грядки. Возраст парня явно приближался к семнадцати годам, но разума в его рассеянном взгляде не набралось бы и для шестилетнего. Одет он был почти так же, как Франк, за той лишь разницей, что его футболка оповещала о графике работы того же боулинг-клуба «Папа Шар».
– Это и есть Андеш, – произнесла Дэгни с неясной тоской.
– Хорошая стрижка. – Говорил парень так, словно проталкивал наружу не слова, а мельничные жернова. Выглядел он при этом как шахматный гроссмейстер, решавший сложнейшую задачу на клетчатом поле.
– Что, уже растрепали? – Франк с обидой посмотрел на Арне и Дэгни.
– Ничего мы не трепали! – огрызнулся Арне и отвернулся.
Франк растерялся и вперился в Диму:
– Да, это мой старший брательник. Ему почти семнадцать, но в уме он остался пятилеткой, потому что наш папаша как-то зажал ему голову входной дверью. И держал так до тех пор, пока Андешу все мозги не застудило.
– Андеш, – подтвердил тот.
– Охренеть, – пробормотал Дима. Подобная жестокость, особенно со стороны взрослых, была для него чем-то необъяснимым и диким, как внезапное вторжение марсиан.
Такая реакция понравилась Франку, и он воспрял духом, но продолжить не успел. В рассказ вклинился Арне.
– Франку тогда было три года, Андешу – пять. Чем они папане не угодили – загадка. Может, тем, что остались, тогда как мамаша померла. В общем, батю прописали в лучшей психушке Норвегии, а ребята отошли на попечительство старой галоши А́нне-Ли́се.
– Заткнись! – вскипел Франк.
Они опять сцепились, мутузя друг друга. На этот раз ни один не смеялся. Каждый защищал свое право рассказа. Андеш издал нечленораздельный звук и разнял драчунов. Франк при этом получил затрещину.
– Дружба! – прогудел Андеш.
– Да дружба, дружба! – отмахнулся Арне, подходя к своему велосипеду.
– Зато мы теперь носим футболки за купоны бесплатной игры! – вдруг похвастался Франк. – Как-нибудь сыграем, Дим.
– Конечно.
– Вот с такими петухами я вожусь, – заявила Дэгни, будто себе под нос. – Мы к Шакальнику едем или нет?
– Спрашиваешь! – фыркнул Арне. – Надо бы только Тора домой забросить, а то Шакальник нас за километр услышит.
– Так пускай Андеш и забросит, – предложил Франк. – А что? Тор – умный, Андеш – двуногий. Вместе как-нибудь доберутся.
– Решено! – Арне присел перед элкхундом, и тот тоненько заскулил, ожидая команды. – Побежишь за Андешем, понял? Покажешь ему, где живешь, а потом останешься дома, ясно?
Тор гавкнул, и Арне просиял. Франк сел на велосипед, ни слова не сказав брату.
– А разве Андешу не нужно что-нибудь пояснить? – спросил Дима, чувствуя ужасную неловкость. Он понятия не имел, как общаться с людьми, имевшими определенные проблемы с развитием. – Ну, там, как добраться и куда ехать.
– Андеш умный, – заверил его парень.
Смешно шаркая ногами, он поднял велосипед и не спеша повел его в руках. Элкхунд сейчас же засеменил рядом, заглядывая в напряженное лицо сопровождающего.
– Вот видишь? – Франк выглядел довольным, хоть и слегка
