ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ
Крик внезапный петуховНарушает мир окрестный.Там, средь сонных облаков,Медный шар несется в бездны.
Всё грозней глубокий гул,Дольный ропот, горный гомон.Кто-то молнией хлестнулИ швырнул с разбега громом.
И разнузданный тиранПотрясает основанья,Возмущает океан,Громоздит на зданья зданья.
Расседаются дома,Ударяют оземь крыши.Расползлися закрома,Сторожа бегут и мыши.
Нищий с алчною сумойИ банкир скоробогатыйСочетают смертный вой,Смертным ужасом объяты.
Очистительный обрядТы ли вновь свершаешь, Майя,Подвенечный свой нарядВ буйной страсти раздирая?
Июнь 1927, Дубровник
ДАЛМАТИНСКАЯ ЭЛЕГИЯ
Непобедимая Армада облаковПлывет торжественно над Адрией ночною,Над безнадежностью безлюдных островов,Над этой жесткою и голою скалою.
Пусть легендарных звезд давно угасший свет,Мерцая, серебрит гордыню смутных палуб, –Я утерял давно надежды первых лет,И сердцу скорбному не надо вещих жалоб.
К чему стремишься ты, строптивая душа?Иль, снова возмутясь, верховной ищешь власти?Зачем твой скрытный взор, волнуясь и спеша,Стремится разгадать мелькающие снасти?
Они – видения томительного сна.О, пристальней взгляни, их стройный очерк тает.Лишь чуткой ощупью незрячая лунаПо сонным берегам, бессонная, блуждает.
1929
ЦИРЦЕЯ
Стенанья сирого сироккоДа хищный крик приморских птиц,И тягость избранного рока,И это море – без границ.
Мой остров скуден и затерян,Но полон вещих голосов:Пифийских дымчатых расселин,Над безднами встающих снов.
Своею волею окован,Безбрежность назвал я Судьбой.Я сам, Цирцея, зачарованСамим собой, самим собой.
1930
РЕКВИЕМ
Да, душны дни, а ночи тупы.Лишь разум, кропотливый крот,Ходы подземные ведет.К чему? О, не дрожите, губы,Умолкни, оскверненный рот!
В твоем молчаньи непритворномПророческий услышат зов.Будь гробом и простым, и чернымСреди повапленных гробов.
1930
«Не говори о страшном, о родном…»
Л. М. РоговскомуНе говори о страшном, о родном,Не возмущай мои тысячелетья,Ещё болею повседневным сном,Которого не в силах одолеть я.
Так средь азийских кочевых племенПлененному наречием гортаннымЗаложнику певучий снится сонО языке родном и богоданном.
1930
ЗАВЕТНАЯ ПЕСНЬ
Л. М. РоговскомуКак над морем летят облака,Так над вечностью мчатся века.И приходят, уходят, и снова спешат,Роковой ускоряя возврат.
Только тот, кто не спит, кто вступил в договорС неизбывными духами гор,И глубоких морей, и бескрайних равнин, –Будет в мире не раб – властелин.
И пред ним разомкнется отеческий кругЗачарованных встреч и разлук.И он будет беспечен и вечен, как свет,Улыбаясь течению лет.
1930
«Шестикрылая мучит душа…»
Шестикрылая мучит душаБезнадежно двурукое тело.Дальнозоркое сердце, спеша,Покидает родные пределы.
Разум мерит вседневный обман;Прорастает сознание глухо.Только знаю – придет Иоанн,Переставить светильники духа.
1930
САДЫ ГЕСПЕРИД
Страна, где древний стережет драконЗапретные плоды, где длится сонЛюбовников развоплощенных,
Окружена кольцом ревнивых вод,Из памяти смущенной восстает;И слышу лепет волн бессонных,
И вижу тени светлых колоннад,Пылающий, торжественный закат,Садов вечерних очертанья.
О, сколько раз я жил и умирал,О, сколько раз, бессильный, забывалПерстов легчайшее касанье.
Созданья странные, опять меняДыханьем опаляете огня,Даете мне плоды златые.
Приемлю ваши страшные дары,Приемлю сладость жертвенной игрыИ ваши страсти родовые.
«Торжественную, избранную скудость…»
Торжественную, избранную скудостьВозлюбленных полейКак позабыть? К чему иная мудрость?Иных земель елей?
Меня тоска сжигает родовая,И путь окольный – пуст.О да не минет чаша роковаяУсталых уст.
1929
«О жизнь, бесцельный подарок!..»
О жизнь, бесцельный подарок!Путей не найти назад.Только безжалостных парокДрожащие прялки жужжат.
Иль в эти суровые нити,В пряжу медлительных днейВплету огневые нитиВоли моей?
Дважды дано нам родиться!Как мне дрему земли побороть?К форме, что мыслит Господь,Дух возмущенный стремится.
1930
ЭДЕМ
1
Когда в изнеможении лежитВесь мир, и ты, и всё, что сердцу мило,И поглощает мрак оледенелыйПожарища, в тот предрассветный час
Смывают воды нового потопаТвои дела.И утром ты увидишьСредь облаков, на небе бездыханном,Архангела с пылающим мечом.О, как печален взор неумолимыйСтоящего на страже у дверейЗемного Рая…
2
Вокруг земли я помню океан,Где вечно волны катятся, рыдая,И разве птица крикнет, пролетая,О тишине обетованных стран.
Там средь валов в неумолимом танцеПроносятся обманчивой чредойЗловещий Летучие Голландцы.
Лишь раз в сто лет за призрачной чертой,Когда яснеют очи океана,Видна страна, светла и осияна.
Там тишина, как девушка, вздыхая,Рукою любящей корабль обнимет твой.И вдруг поймешь – архангел огневойМеч опустил пред древней дверью рая.
1929
ПОДРАЖАНИЕ «ПЕСНИ ПЕСНЕЙ»
Подоприте, яблони, меня,Поддержите, травы полевые.Жалом уязвленная огня,Слышу колесницы боевые,Храп коней и пламенную рать,И трубы разгневанной призывы.И хочу, и не могу бежать, –Веют, веют огненные гривы.Только душный хмель садов ТвоихВкруг меня, и смертное томленье.Где Ты, повелитель и жених?Только вихрь кружится в отдаленьи.Я ль пойду, блуждая, как во сне,Древнею дорогой безотрадной.Тонкий пепел пал на сердце мне,Волосы развеял ветр прохладный.
В вертограде Вышнего отца,Знаю, знаю, ждет меня любимый,Кто связал и развязал сердца,Кто горит и жжет, неопалимый.Жажду, жажду огненного дня,Размыкаю дали голубые…Подоприте, яблони, меня,Поддержите, травы полевые.
1929
ИЕЗУИТСКАЯ ЦЕРКОВЬ В ДУБРОВНИКЕ
Уподобимся мертвым. (лат.).
Игнатий Лойола
Облаками свод небес украшен,Даль спокойна и ясна.Сквозь прозрачные аркады башенГолубеет синяя волна.Вновь со мной эпические музыИ печаль средневековых стен.В лабиринте улочек РагузыВижу храм, где прошлым бредит тлен.О, по обмелевшим водам верыПлоскодонное, надежное судно!Здесь не виснут цепкие химеры,Здесь Бернар не жег. Но всё равноТы войдешь в триумфе пышной фрескиНа плафоне винно-золотом.Ты увидишь профиль хищный, резкийИберийца с каменным крестом.Ангелы (иль пухлые амуры?)Час победы громко вострубят.Шествуют торжественно авгуры,Корчится барокко колоннад.И мелькают тени в лихорадке.О Тибулла нежная латынь! –Всё звучит какой-то голос сладкий,Словно глас пророческих пустынь:«Изнемогшие придите чада,Истомленные грехами всех дорог.Здесь сиянья, лики и прохлады,Снисходительный, понятный бог.Вероятное мы истолкуем верно,Мы развяжем, свяжем и простим,Мы прощаем слабости и скверны,Поспешая к малым сим».Пламенники вспыхивают тускло,Вкруг Мадонны сонм теней,И втекают в мертвенное руслоВсе тревоги многотрудных дней.Только там, за древними стенами,Слышишь – бьется буйная волна,Ветр приморья спорит с облаками,И душа свободою пьяна.Выйди в порт – там со всего ВостокаСобралися корабли.Дышит грудь уверенно, глубоко,Черный парус чудится вдали.Всё властнее древний бред стихии –Призраки качаются галер.Может быть, сюда из ВизантииНекогда усталый Агасфер.Оживая, шепчутся преданьяС недоверчивой волной.Египтянка шепчет предсказанья,Сгорбившись над маленькой рукой.И над рокотом пучин склонившегося ВлахаНедоверчиво следит, завидя с моря град,Хищного поклонника АллахаДальнозоркий суеверный взгляд.
1926
LA GENTILISSIMA
