Я, как и прежде убежден, что есть жизнь, есть смерть, и больше нет ничего.
— Если все так, как ты говоришь, то эта реальность мне нравится больше всех, — признаюсь я, накрывая ее тело своим.
Лейла разводит бедра и улыбается мне в губы.
— Это потому, что ты сейчас в ней.
Я несогласно мотаю головой и вхожу в нее.
— Нет. Она мне нравится, потому что я в тебе.
Глава 2
Я уже несколько минут изучаю Лейлу взглядом, надеясь, что она не проснется сию же минуту. Она спит, а ее рука расслабленно покоится на моей груди. Я стараюсь продлить этот момент, потому что прекрасно знаю, чем заканчиваются встречи на одну ночь. У меня их было предостаточно. Я множество раз сбегал украдкой из чужой постели, но сбегать из этой не хочу.
Надеюсь, что и Лейла этого не хочет.
Я знаю, что она почувствует, когда проснется, и случится это совсем скоро. Она закроет рукой глаза от солнца и начнет озираться по сторонам, силясь вспомнить, как мы здесь оказались. Кто я такой. И как ей от меня отделаться.
Проснувшись, Лейла слегка шевелит пальцами. Проводит ими по моему плечу и тянется к затылку. Не открывая глаз, она прижимает меня к себе, чтобы устроиться под боком.
Я с облегчением осознаю, что она узнает меня и не пытается отстраниться, потому что понимает, где она и с кем.
— Который сейчас час? — тихо бормочет Лейла. Поутру ее голос не струится с прежней легкостью, а больше походит на хриплый шепот, но каким-то чудом спросонья звучит еще притягательнее.
— Одиннадцать.
Она смотрит на меня из-под припухших, перепачканных в туши век.
— Ты знал, что это самое смертоносное время дня?
— В самом деле? — смеюсь я.
— Я узнала об этом в колледже, — кивает она. — В одиннадцать часов утра умирает больше людей, чем в любое другое время.
Мне нравится ее растрепанный вид.
— До чего же ты странная.
— Хочешь принять со мной душ?
Мои губы расплываются в улыбке.
— Хочу до чертиков.
***
Я предположил, что в душ мы идем не для того, чтобы помыться, но ее предложение не оказалось простым предлогом.
Втирая кондиционер в ее волосы, я задаю вопросы, какие в любой другой ситуации не стал бы задавать девушке, с которой у меня случился секс на одну ночь. Но мне многое хочется о ней узнать.
— Аспен твоя единственная сестра?
— Да.
— У вас хорошие отношения?
— Я обожаю ее до одурения, — отвечает Лейла. — Хотя, конечно, не разделяю ее вкус в мужьях, но это не мое дело. — Она оглядывается через плечо. — Знаешь, как его зовут?
— Нет. И как же?
— Чед Кайл.
— Ты прикалываешься, — шепотом отвечаю я.
— Я серьезно. Это его настоящее имя.
— Оно ему подходит или парень заслуживает сочувствия?
— Сочувствия заслуживает обстоятельство, что оно ему подходит, — говорит Лейла. — Он типичный Чед. Богатенький студент, член загородного клуба для избранных, с пикапом в четверть тонны и собакой по кличке Бо.
— Тогда понятно, почему ему нравится группа Гаррета. — Я снимаю душевую лейку и начинаю промывать Лейле волосы. Намокнув, они достают ей до середины спины. Я никогда раньше не мыл девушке голову, но это кажется мне по-своему чувственным. Как и форма ее головы, которая идеально ложится в мою ладонь. — У тебя сексуальная голова.
— Как голова может быть сексуальной?
Я закрываю ей глаза, чтобы в них не попал шампунь.
— Не знаю. Но у тебя сексуальная. А может, просто вся ты. — Ополоснув волосы, я вешаю лейку на место. Лейла разворачивается, и я прижимаю ее к себе под горячими струями воды. — Мне было хорошо прошлой ночью.
— Мне тоже, — улыбается она.
— Группа уезжает через полчаса.
— И я уезжаю.
— Где ты живешь?
— В Чикаго, — отвечает Лейла. — Я до сих пор живу с родителями. Закончив колледж, вернулась к ним. Пока не знаю, где я хочу обосноваться, но точно не в Чикаго.
— А чем тебе не нравится Чикаго?
— Нравится. Просто я не хочу жить там, где выросла. Мне хочется попробовать разные варианты, пожить в городе и за городом, в квартире и в домике среди леса… — Скрутив волосы в жгут, она выжимает воду. — А ты где живешь? В Нэшвилле?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Неподалеку. В Нэшвилле жить дороговато, а я не люблю делить жилье с соседями, так что снимаю квартиру во Франклине. Почему твоя сестра решила выйти замуж посреди Канзаса, если вы из Чикаго?
— Чед Кайл из Вичиты, — отвечает Лейла, обнимая меня за поясницу. Затем рассматривает мои волосы, лицо и вздыхает. — Ты хоть представляешь, как тебе повезло родиться мужчиной? Вы все выглядите одинаково: что до душа, что после. Может, даже еще сексуальнее. А женщины после душа меняются до неузнаваемости: волосы прилизаны, косметика размазана по щекам, и тональник смыт впустую.
Послушать ее, так Лейла, которую я встретил на свадьбе, кардинально отличается от Лейлы, что стоит сейчас передо мной. Но мне такая, признаться честно, нравится больше. Стоит передо мной мокрая и голая и обнимает меня. Такая она мне очень нравится. Наклонившись, я целую ее шею, обеими руками сжимая ягодицы.
Лейла наклоняет голову набок, открывая мне доступ.
— Думаю, из меня вышла бы отличная провинциалка, — говорит она. — Я бы с удовольствием здесь пожила. Тут красиво. И я бы с радостью заправляла гостиницей.
На миг я даже забыл, о чем мы говорили, потому что ее мысли текут в двух направлениях. К счастью, одно из направлений ведет ко мне. Я ласкаю руками и покрываю поцелуями все ее тело, отчего она оседает спиной на стенку душевой.
— Мне здесь очень нравится, — говорит Лейла еле слышно. — Нравится уединение и тишина. И никаких соседей, кроме сменяющихся постояльцев, с которыми даже знакомиться не придется.
Проведя языком вдоль ее шеи, я скольжу им в ее рот и оставляю краткий, но глубокий поцелуй на губах.
— Это же сердце страны, — напоминаю я. — Во всем мире нет места лучше.
В этот миг я говорю со всей серьезностью. Сейчас это лучшее место на земле. Лейла притягивает меня к себе для поцелуя. Мы так увлечены друг другом, что никак не реагируем, когда кто-то начинает стучать в дверь номера.
— Лейла! — кричит Аспен.
Услышав ее голос, Лейла издает недовольный стон, но продолжает меня целовать, не обращая внимания на стук. А он тем временем становится все настойчивее.
— Лейла, открой!
Лейла вздыхает, и я прекращаю поцелуи, чтобы она могла выйти из душа. Она заворачивается в полотенце и закрывает дверь в ванную. А я остаюсь ждать с ощущением болезненной пустоты внутри.
Мы не можем так проститься. Мне просто необходимо провести с ней еще один день. Еще раз поговорить. Еще раз принять душ. Я уже отчетливо ощущаю тоску, которая наполнит меня на обратном пути в Теннесси.
Закрыв кран, я хватаю полотенце, слыша, как Лейла впускает Аспен в номер. Я слышу каждое их слово.
— Ты переспала с басистом? — Их голоса доносятся прямиком в ванную.
— Кому какое дело? — переспрашивает Лейла.
— Мне есть дело.
— Ну тогда да. Дважды. А могла трижды, если бы ты нам не помешала.
Меня смешит ее ответ.
— Его ищут ребята из группы. Они собираются уезжать.
— Мы спустимся через пару минут, — отвечает Лейла.
Я слышу, как дверь в номер захлопывается и открывается снова.
— Мама знает, — говорит Аспен. — Она слышала, как один из музыкантов сказал, что «он провел ночь с сестрой невесты».
Я замираю от ее слов. И почему мне в голову не пришло? Разумеется, здесь собралась вся ее семья, это же свадьба. Черт. Мы сильно шумели ночью?
— Мне двадцать два, — отвечает Лейла. — И мне все равно, что мама знает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я тебя предупредила, — говорит ей сестра. — Я вылетаю на Гавайи, напишу тебе, когда приземлимся.
— Хорошего отдыха, миссис Кайл.
Я выхожу из ванной, едва захлопывается дверь в номер. Лейла резко оборачивается от неожиданности, отчего полотенце соскальзывает с ее тела. А я пожираю ее взглядом, пока она кутается обратно. Она так естественно притягательна.
