Глава 8
— Доброе утро. Его же можно назвать добрым?
Олеся повернула голову.
— Конечно. Доброе, Марина.
— Ты обиделась на меня за вчерашнее?
— С чего бы? Ты всего лишь поссорилась с моим лучшим другом, поцеловала другого друга, а я-то здесь при чём? Это же всё не со мной произошло, правда?
— Ну, — я потёрла глаза, — хочешь, я пойду и извинюсь перед ними? Перед обоими?
— Ты вчера уже извинилась перед одним, хватит.
Я села рядом с сестрой.
— Ты боишься, что сегодня они к тебе не придут?
— Мне нечего бояться. Но тебе всё же стоит изменить к ним отношение. Знаешь, твои шуточки их действительно задевают.
— Я могу уехать.
Она посмотрела мне в глаза:
— Ты заставляешь меня чувствовать себя неловко. Выходит, что я сначала тебя пригласила, а теперь выгоняю?
— Вовсе нет. Я же сама предложила этот вариант.
— Нет, — задумчиво протянула Олеся, — это неправильно. Оставим всё, как есть. Только больше не накаляй атмосферу, договорились? — я развела руками. — Вот и отлично. Сделать тебе кофе?
— Когда я от него отказывалась? — ответила я и вышла на улицу покурить.
Обмотавшись махровым халатом чуть ли не с ног до головы, я поджала под себя ноги и медленно, смакуя, курила первую сигарету за этот день. Непередаваемое чувство. Эйфория. Которая длилась меньше минуты, потому что скрипнула калитка, и напротив меня встал Миша. Руками он, как в первый раз, не размахивал.
— Здравствуйте, Марина.
— Здравствуйте, Михаил.
— Как Вам сегодня спалось? Кошмары не снились?
— Не провоцируй меня на сарказм. Олеся запретила мне вас обижать.
Он усмехнулся:
— В таком случае с Вашего позволения я пройду в дом?
Я кивнула:
— Катитесь колбаской, Михаил.
Только я потянулась за второй сигаретой, как на крыльце стал топтаться Илья.
Он поджал губы и помахал мне рукой:
— Приветствую Вас!
— Да, — проворчала я, — самое доброе утро в моей жизни.
Поняв, что рассекать по дому в халате плохая идея, я поднялась в комнату, в которой меня расположила Олеся, с благим намерением переодеться. К счастью, у меня хватило ума встать к окну спиной, когда я надевала бюстгальтер, потому что, обернувшись, я увидела, как из окна второго этажа противоположного дома на меня смотрит Саша. А знаете, что у него в тот момент читалось на лице? «Ну и уродство», — вот, что читалось. Мы посмотрели друг на друга, и я дёрнула жалюзи. Меньше видит — реже пугается.
— Ты куда? — спросила Олеся, когда я пронеслась по гостиной.
— Скоро вернусь!
Не говорить же ей в самом деле о том, что я бегу к её незаменимому лучшему другу, чтобы договориться с ним о перемирии. Хотя бы на короткий срок.
Мне прекрасно удалось разглядеть дом молодого человека. Огромный такой, белый. Интересно, он по нему когда ходит, не теряется в обилии комнат?
Звонить в звоночек на калитке я не стала. Решила воспользоваться старым, дедовским методом: кричать во всё горло. Долго кричала, под конец уже даже бесилась, но всё же этот напыщенный индюк всё-таки соизволил спуститься ко мне.
— Чего ты орёшь? — не без раздражения спросил Саша, — Ты мне всех кур распугала!
— У тебя там куры? — искренне удивилась я и приподнялась на носочках, чтобы на них посмотреть. Да, я городской человек и видела этих птиц только в детстве, которое уже давно закончилось. Но Саша хлопнул калиткой и остался стоять со мной на улице, не дав мне взглянуть на них хотя бы одним глазком.
Он усмехнулся:
— Сомневаюсь, что ты пришла ко мне на кур смотреть.
— Вот видишь, — я скрестила руки на груди, — ты первый начинаешь конфликт. А я к тебе, между прочим, помириться пришла!
— Да?
— Да! Мир? — я протянула ему руку.
Саша посмотрел мне в глаза, протянул руку, но, не коснувшись ни одного моего пальца, засунул её в карман шорт. Второй он опирался на калитку и без конца лохматил волосы.
— Как ты нашла мой дом?
— Ты серьёзно? Вообще-то ты на меня из окна пялился!
Он фыркнул:
— Было бы там на что ещё пялиться.
— Ну знаешь, ты тоже не фонтан.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Уголки его губ едва заметно приподнялись. Кажется, война закончилась без победителей и проигравших?
И, возможно, наш разговор продолжился бы и, Саша даже показал бы мне кур, но к нам на мотоцикле подъехал Артём.
— Алоха, друзья! — он улыбнулся и сделал селфи. — Саня, ты постоянно портишь все фотографии своим унылом лицом. Улыбнись же, ну!
— Да не буду я улыбаться, — он отвернулся, когда Артём решил сфотографировать нас ещё раз.
— Противный какой, — Артём убрал телефон. — А вы чего тут стоите? Что обсуждаете?
Я улыбнулась:
— Лучше тебе об этом не знать.
— Чего, чего, чего, это то, о чём я подумал? — не слезая с мотоцикла, Артём обнял нас за плечи. — Ребят, а втроём сколько будет стоить?
— Саша! — пробасил мужской голос.
Мы отскочили от Саши.
— Здравствуйте, — кивнула я.
— Добрый день, — ответил мужчина среднего роста с длинными русыми волосами. — Саша, можно тебя на минуту?
По-моему, перед нами только что предстал его отец. Уж слишком Саша был на него похож. Но на всякий случай я всё-таки решила эту деталь уточнить.
— Это кто? — шёпотом спросила я.
— Папа, — Артём тоже отвечал мне шёпотом.
— Сашин?
— Общий, — я громко засмеялась, но тут же зажала рот рукой, — тсс, иди сюда, я тебе кое-что о нём расскажу.
Сгорая от любопытства, я подошла к Артёму и наклонилась к нему. Интересно же, что он выдумает.
— Что такое?
— Говорят, что Алексей Владимирович по ночам ходит по деревне с большим фонарём.
— Зачем?
— Он сначала отлавливает, а затем ест маленьких детей, которые не спят! — окончание фразы Артём выкрикнул и начал меня щекотать. С моей стороны, соответственно, раздался визг, который привёл в недоумение и Сашу, и его отца.
— Простите, — я кашлянула и отошла от Артёма.
Алексей Владимирович, скривив губы, посмотрел на меня, а затем обратился к сыну:
— Ты всё понял?
— Да, пап.
— Хорошо, тогда я поехал. Всего доброго, Артём. До свидания.
Я улыбнулась:
— Марина.
— Я не спрашивал Вашего имени.
Наивно полагая, что мужчина скрылся на участке, я сказала Саше:
— По крайней мере, теперь я понимаю, в кого ты такой говнюк.
Алексей Владимирович высунул голову из-за калитки; вид у него был грозный, но, тем не менее, он только покачал головой в то время, как Артём прыснул от смеха.
— Идиоты, — простонал Саша и рванул к дому Олеси.
Мы с Артёмом поплелись за ним.
Глава 9
Когда я зашла в дом, Олеся сидела на диване, поджав ноги под себя, и читала книгу. Миша сидел рядом с ней, украдкой поглядывая на пожелтевшие страницы, а Илья, облокотившись на стол, подкидывал и ловил зелёного попрыгунчика.
— Где ты была? — спросила Олеся, не отрываясь от книги.
— Да вот, походила по полям, по лесам и друзей твоих привела.
— На этот раз без происшествий?
— Само собой.
— Да, — хмыкнул Саша, — если не считать того, что она назвала моего отца говнюком.
Удивлённые глаза сестры заставили меня немедленно начать оправдываться.
— Что? Я Сашу назвала говнюком, а не его отца!
— Разумеется, — Саша потеснил Мишу и плюхнулся рядом с ним.
— Хватит тебе уже, — огрызнулась я, — ты специально так говоришь, чтобы лишний раз меня позлить.
— Мне это невыгодно. С тобой дружить надо.
— Наконец-то! Первая умная мысль за последние два дня. И вообще, где мой обещанный кофе?
— Я тебе ничего не обещал.
Артём хихикнул:
— Это всё я: я обещал тебе чай.
— И где?
— Я передумал, малыш. Давай я лучше тебе мороженое куплю?
Видимо, он рассчитывал на то, что я откажусь, но я-то понаглее некоторых буду.
— А давай! Сто лет уже мороженое не ела.
— Хе-хе. Пойдём тогда в магазин, я же не знаю, какое ты хочешь.
