Машина вылетела на покрытое зеленой травой поле. Над травой колыхался огромный голубовато-красный воздушный шар, под которым висела небольшая корзинка, увешанная мешочками с песком. Вокруг шара суетились разнообразно, но спортивно одетые люди, некоторые — с кинокамерами.
Илья Константинович понял, что им с этим шальным китайцем предстоит путешествие на воздушном шаре. Высоты он боялся с детства, поэтому подобных путешествий никогда даже не планировал. Во рту пересохло, руки стали плохо слушаться, а уж про ноги и говорить не хотелось.
«Феррари» резко тормознул рядом с шаром.
— Быстрее! Быстрее! — снова закричал по-английски китаец, покидая водительское сиденье.
Странное дело, только что Русской твердо решил объясниться с этим удивительным безумным человеком, но исходившие от китайца энергия и духовная сила заставляли Илью Константиновича беспрекословно подчиняться. Илья Константинович покорно ухватился за перекладины веревочной лестницы и тяжело перевалился через борт в корзину. Китаец ловко выбрал канат с болтавшимся на нем якорем, и шар начал медленно набирать высоту.
Внизу ликующе завизжали девицы, послышались одобрительные крики:
— Джекки, давай! Давай, Джекки!
Люди внизу начали резко уменьшаться в размерах и вскоре превратились в маленьких мурашей, бесцельно суетящихся на зеленом прямоугольнике, окруженном домами и шоссейными дорогами. Корзина, в которой сидели китаец и Илья Константинович, плавно покачивалась от порывов ветра. Бездна открывалась внизу. Бездна ожидала их наверху. Ангел Смерти, немножечко расстроенный неудачей на шоссе, теперь летел за покачивающимся на ветру шаром. Илья Константинович не сомневался, что сейчас Ангел довольно потирает руки. Случайно уцелев на земле, они непременно найдут свой конец в небе.
Китаец снял кожаные перчатки, протянул правую руку Илье Константиновичу и, поблескивая неестественно белыми зубами, весело спросил:
— Все нормально, мистер Норман?
— Да, Джекки, — сказал слабым голосом Русской. — Все прекрасно. За исключением одного — я не мистер Норман!
Китаец удивленно почесал затылок и что-то затараторил по-китайски. Русской недоуменно пожал плечами, покачал головой, и китаец снова перешел на английский. Недоразумение выяснилось довольно быстро. Китаец оказался легендарным киноактером Джекки Чаном, снимавшим сцену своего очередного боевика «Жить и умереть в Гонконге». По нелепой случайности в мизансцене на пирсе Илья Константинович занял место американского актера Мела Нормана и таким образом оказался вовлеченным в последующие события. Джекки Чан долго извинялся, прижимая к груди обе руки, но оба понимали, что ничего уже исправить нельзя. Огромный шар медленно набирал высоту, и воздушное течение увлекало его в сторону Гималаев, заснеженные пики которых уже нежно синели на горизонте. Как у Рериха на картине.
— Вы хорошо держались, мистер Русской, — дружелюбно сказал Джекки Чан.
— Благодарю, — отозвался Илья Константинович, стараясь не смотреть вниз.
— Хотите сняться в моем фильме? — великодушно предложил актер.
В другое время Илья Константинович не раздумывал бы. Сняться в фильме с Джекки Чаном? Это принесло бы ему как предпринимателю невиданные дивиденды! Некоторые фильмы Джекки Илья Константинович смотрел по нескольку раз. «Доспехи Бога» там, «Час пик» или «Непобедимый дракон». Привезти в Россию кассету с фильмом, а потом таинственно улыбаться и намекать, что махаться научился не хуже самого Джекки Чана или Брюса Ли. Бабы штабелями ложиться станут!
Да что бабы! С другими бизнесменами общий язык находить легче будет. Не каждый с героями крутых боевиков в одном фильме снимается. В нужных местах морду свою продемонстрируешь, где надо дублеры тебя подстрахуют, но всегда можно сказать, что ты сам этот сложный трюк исполнял. Заманчиво все это было, ох как заманчиво! Но сейчас, когда по пятам за ним гнались наемные убийцы, Илье Константиновичу было не до кинопроб. Он приподнялся и робко бросил взгляд вниз. Слева по курсу белели многоэтажные дома. Город был огромен.
— Кантон, — пояснил Джекки Чан. — Гуанчжоу по-нашему.
Земля была страшно далекой, и от ощущения высоты у Ильи Константиновича ослабло все нутро. Под ложечкой засосало, и бизнесмен почувствовал себя удивительно беспомощным и слабым. Он обессиленно сел на дно корзины. Заметив растерянность и страх русского предпринимателя, Джекки Чан улыбнулся и сказал, что бояться совершенно нечего, ведь у них есть парашюты, которые делают полет практически безопасным.
— Безопасность гарантируется. Это все равно что на рикше по улице ехать, — хохотнул Джекки. — Скоро Чанцзян пересечем, по-вашему Янцзы. Там и на спуск пойдем. Нас в предгорье киногруппа будет ждать.
Услышав, что при некоторых условиях возможен прыжок с парашютом, Илья Константинович совсем пал духом, скрючился на дне плетеной корзины и ощутил себя несъедобной поганкой, которую без каких-либо оснований кто-то назвал груздем. В душе дождевыми червями копошились сомнения. Джекки Чан что-то напевал: похоже, ему было весело. Русской беспокойно наблюдал за газовой горелкой, которая систематически выбрасывала языки пламени, нагревающие воздух в оболочке воздушного шара до нужной температуры, и Илье Константиновичу все казалось, что воздушный шар вот-вот полыхнет, и корзина камнем помчится к земле.
Китаец приятельски тронул его за плечо.
Русской поднял на него истомный от душевных страданий взгляд.
Джекки Чан протягивал объемистую бутылку шотландского виски.
Вначале Илья Константинович отрицательно покачал головой, но видя, что Джекки бутылки не убирает, протянул руку и сделал большой глоток. «Помирать — так с музыкой, — проделось у него в голове. — Хоть напьюсь перед смертью».
— Эй, Джекки, — пользуясь близостью к великому актеру, несколько фамильярно крикнул Русской. — А съемку кто ведет? Или ты для своего удовольствия летаешь?
— Сикрита камер, — на ломаном русском отозвался тот. — Урок Эйзенштейна! — И показал большой палец, давая оценку русскому режиссеру, снявшему фильм "Броненосец «Потемкин».
Русской не знал, что, едва они начали подъем на воздушном шаре, на аэродром на бешеной скорости внеслось такси, из которого выбрались все те же незадачливые преследователи, что потеряли след Русского на причале.
— Мужика в коричневой куртке не видели? — поинтересовался коренастый, бесцеремонно схватив за рукав мужчину, укладывающего в футляр киноаппарат. Тот что-то сказал по-китайски, неопределенно ткнув рукой вверх.
Недоуменно задрав головы, преследователи увидели воздушный шар, который медленно и величаво набирал высоту. Если кандидат в покойники улетал на этом шаре, то сейчас он был недосягаем для убийц. Сбить его можно было разве что «Стингером» или из зенитного пулемета, но использование подобной боевой техники в присутствии такого количества свидетелей было невозможным. Преследователи потря-сенно взглянули друг на друга.
— Во блин, — сказал долговязый. — Теперь он от нас на воздушном шаре улетел. Не, братила, непростой у нас клиент. Ох непростой!
Коренастый, приоткрыв рот, следил за полетом воздушного шара.
— Не знаю, как тебе, — сказал он спутнику, — а мне лично в кайф было бы вот так над землей попарить.
— Попаришь еще, — пообещал долговязый. — Только без парашюта. Ты что, забыл? Нам с тобой еще перед Диспетчером отчитываться!
Коренастый закрыл рот, нахмурился и некоторое время мрачно разглядывал товарища. Неожиданно толстые складки на его лбу просветленно разгладились.
— А кто тебе сказал, что я к нему для отчета вернусь? — ухмыляясь, спросил коренастый. — Пусть он меня попробует достать. Мир огромен, на все страны у него просто рук не хватит!
— Так ты что — от задания отказываешься? — удивился долговязый.
— Я? — Коренастый пожал плечами и поднял голову, про-i должая следить за воздушным шаром. — Этот фраерок у нас в долгах, братан. Мы с него еще получить должны, верно?
— Ты это про Диспетчера? — испуганно спросил долговязый.
— Дался тебе этот Диспетчер, — досадливо плюнул коренастый. — Я тебе про нашего клиента толкую. Он нам по жизни должен!
Глава 5
Как известно, хорошо только то, что хорошо кончается. Путешествие на воздушном шаре закончилось близ города Чэнду, где великодушный Джекки Чан тепло попрощался с Ильей Константиновичем Русским в ресторане «Золотой Дракон Ли». Глядя на веселую компанию актеров и киноработников, среди которых было немало весьма и весьма миловидных девушек, Илья Константинович испытал зависть. Народ держался раскованно, так обычно ведет себя европейская молодежь, а Русской, по своему российскому незнанию, всегда считал азиатов несколько зашоренными. Но, как говорится, за дрессированного ишака двух коров дают. Было бы неплохо отвлечься от тревог в этой компании, но Илья Константинович не забывал о нависшей над ним угрозе. Если врага не видно поблизости, то это не значит, что его нет вообще.
