— Я слышал, — шепотом сказал второй, — Что вчера в том доме один гражданин ударил члена ГО…
— Давно пора, — усмехнулся Гордон, отыскивая взглядом выход.
Оба мужчины переглянулись и как-то подобрались. Ну вот, не хватало еще шпиона Альянса на их головы! Недавно в соседнем квартале был один такой — тоже подбивал всех на критику Покровителей, а потом… Оцепление и крики: "Не подходить!".
— Слушайте, парни, — тихо обратился к ним ничего не подозревающий Гордон, — Скажите мне, что здесь происходит?
Долгое молчание.
— Ничего здесь не происходит… — промямлил один, потянув за локоть второго, — У нас все очень хорошо.
— Мы ничего такого не делаем! — осторожным голосом сказал второй, отступая на шаг, — Все в порядке… Простите, нам надо идти…
— Да что же вы? — растерянно воскликнул Фриман, потянувшись к ним, — Я же только спросил… Вы чего?
— Мы ничего! — отчаянно заверил его один, подталкивая второго в двери подъезда и заходя за ним следом, — Всего хорошего! Да процветает Консул вечно!
Двери захлопнулись, оставив растерянного Гордона одного. Фриман вздохнул и пнул какой-то камешек. "Вот ведь… наверное, за шпиона приняли…". Гордон невесело побрел вглубь двора в надежде отыскать хоть какой-то выход — возвращаться ему было уже небезопасно. Когда он прошел мимо поста возле подъезда, вслед донеслось уже привычное "Назад!", но Фриман даже не оглянулся. Выхода из двора не было — лишь какая-то старая дверь с растрескавшейся серой краской. Гордон, еще раз вздохнув, зашел в дом. Сначала было тихо, но затем воздух начал наполняться хоть какой-то жизнью. Начали слышаться звуки телевизоров, разговоры людей, позвякивания посуды, шум воды в трубах… Гордон даже как-то повеселел, но внезапный топот ботинок и короткие кодированные фразы сразу же отбили у него все хорошее настроение. Едва Гордон поднялся по дощатой лестнице на второй этаж, он увидел, что коридор лестничной площадки в самом его конце прегражден еще одним патрулем. Один из ГО-шников, держа дубинку наготове, молотил кулаком в дверь, остальные терпеливо ждали, глядя на дверь так, словно готовы разорвать ее на куски. Гордон медленно начал приближаться, и один из них крикнул: "Не подходи!". Фриман усмехнулся, но рисковать не стал. В ту же секунду старший ГО-шник мощным ударом выбил дверь, и вся группа ввалилась в квартиру
— Проникновение 64РО. Не двигаться!
Фриман, поянв, что и здесь дело серьезно, быстро скользнул в первую попавшуюся квартиру и оказался в обветшалой кухне. Сидящий за столом унылый паренек резко обернулся, неловким движением опрокидывая бутылку.
— Это ты стучал в дверь? — неясны взгляд скользнул по Фриману и уперся в стену, — А я и не знал, что она у нас все еще есть…
— Там, к вашим соседям пришли… — расплывчато пояснил Гордон далеко не трезвому собеседнику.
— А, как всегда… — парень уронил голову на руки и тут же задремал.
Фриман осторожно прошел в другую комнату, из которой слышались скрип полов и бормотание телевизора. Едва он появился в дверях, какой-то темнокожий «гражданин» оглянулся на него, но потом снова уставился в окно, пробормотав:
— А, это ты… Я думал, это копы…
— Успокойся, Сэм, — сказала подошедшая женщина и сочувственно глянула на Фримана, — Он же один из нас…
— Один из вас… — проговорил Гордон задумчиво и тоже посмотрел в окно.
Еще одна группа ГО-шников вбегала в здание.
— Ну вот, они и до нас добрались… — пошептал мужчина, прижимая к себе жену, — Не думал, что это будет сегодня…
— Может, все еще обойдется? — неумело попытался утешить их Гордон, но был награжден лишь снисходительным взглядом.
— Приезжий, наверное…
"Вы даже не представляете, насколько…".
Фриман тихо вышел на лестничную площадку, обойдя патруль через квартиру. По нему скользнули сочувствующие и полные отчаяния глаза — и все вновь потеряли к нему интерес. Они уже давно потеряли интерес ко всему, кроме еды и допросам. К еде — поближе, от допросов — подальше. Это формула жизни «граждан» этого города. Многие еще помнят, какова была жизнь до этого, но и они боятся ее вспоминать. Когда не вспоминаешь, то не так тяжело переносить все это. Можно забыться. Можно уйти в себя, или убежать от реальности, читая какую-нибудь из запрещенных местных книжечек. Но когда начинаешь вспоминать, и без того тусклый мир блекнет вокруг. И уже никуда не убежишь — ведь от себя не убежать. И теперь та мысль, которая поначалу пугала и приводила в отчаяние, как-то утешала. Да, это даже хорошо, что это — последнее поколение людей на Земле…
Гордон осторожно вышел в коридор — ему снова удалось обойти патруль. И, когда он только-только почувствовал удовлетворение, где-то снаружи раскатистыми волнами взвыла сирена. Город сотряс спокойный женский глосс:
— Вниманию жителей: замечено отклонение численности населения. Сотрудничество с отрядом ГО награждается полным пищевым рационом.
Фриман заметался по лестничной клетке, словно лев. Только не это! Пока что он с таким не сталкивался, но уже понял, что пользы такое объявление мало принесет. "Черт! Если эту тревогу бьют обо мне, то… Знают же, гады, чем заставить людей травить своего же…". Фриман вдруг остановился. А что, если это просто нервы? Просто ищут не его, а кого-то еще? Тогда он своей суетой только навлечет подозрения. Гордон, стараясь сохранять спокойствие, поднялся на этаж выше. Надо понаблюдать, а потом действовать. Так правильнее как-то.
Вот только понаблюдать не получилось. Сзади послышался топот ботинок.
— Быстрее, наверх!
Гордон, похолодев, побежала вверх и, выбежав в какой-то коридор, побежал вперед, к спасительной двери. Внезапно чья-то сильная рука остановила его.
— Эй, ты! Быстрее сюда! — Гордон повиновался зову и юркнул в еще одну полуразрушенную квартиру.
Чернокожий мужчина не дал даже оглянуться.
— Быстрее, быстрее! — крикнул он, подталкивая Гордона к двери в глубине комнаты, — По лестнице на крышу!
— Подожди, объясни…
— Да не болтай ты! На крышу, быстро!
Фримана буквально выставили за дверь, которая тут же щелкнула замком. "Ну, спасибо, что ли…" — подумал Гордон и побежал наверх. Чердак был открыть, и Гордон быстро вылез на крышу через небольшое окошечко. Уже протискивая туда вторую ногу, он услышал сзади топот и скрип прогибающихся досок. Гордон, не оглядываясь, побежал. Вслед ему понеслись модулированные выкрики. Пара хлопков — в метре от ног Гордона в черепицу влетели пули. Тело Гордона словно обрело крылья. Он бежал, перемахивая через трубы и уступы, бежал иногда по самому краю, и куски черепицы бесшумно летели вниз, за мостовую. Снизу и с соседних домов слышались перекрикивания ГО-шников, по Фриману снова открыли стрельбу. Над ним, гудя, пролетело нечто огромное с большим винтом в хвосте, снизу подъехал БТР, выпустив шесть ГО-шников. Но он почти ничего этого не слышал — его ум был далеко, а тело словно проснулось. Знакомые ощущения вновь наполнили его, кровь стучала в висках, адреналин гулял по венам, мышцы налились силой. Фриману было легко. Как никогда за все время пребывания здесь. Он словно проснулся от спячки. Он бежал. Вокруг свистели пули, кроша черепицу и расщепляя доски. Но ему было легко. Тело вспомнило недавние рефлексы, вспомнило пьянящее ощущение опасности, ощущение хождения по лезвию бритвы. Гордон азартно усмехнулся, пролезая в какое-то окошко, — нет, он еще жив!..
Только здесь он перевел дух и как-то успокоился. Но медлить было нельзя — и Гордон побежал вниз, надеясь спуститься на улицу, или хотя бы спрятаться в квартирах. Но все планы, по их странному обыкновению разрушились в один миг — как только Фриман выбежал из чердака в небольшую кладовку, дверь ее с грохотом распахнулась. На пороге стоял ГО-шник. Фриман чуть не налетел на него, но все же сумел вовремя среагировать. Тот перехватил дубинку и ринулся за Гордоном, который уже дергал ручку другой двери, на том конце кладовки. Но вдруг ручка сама повернулась, и дверь чуть не прибила Гордона — два ГО-шинка тут же ввалились в комнату. Фриман заметался, подпустил поближе одного из них и нанес удар в живот. ГО-шник, застонав, согнулся, но тут послышался электрический треск, и сзади Фримана что-то так сильно ударило по затылку, отчего сразу потемнело в глазах — ток ударил по глазам и мозгу. Гордон со стоном упал, и на его бока посыпались удары тяжелых сапог. Гордон почти отключился, он слышал лишь удары, видел цветные круги. Была боль… Боль и воспоминания — солдатские ботинки, влетающие в его ребра…
— Эй вы, сюда!
Крик был женский. Удары прекратились, но тут же начались снова, но, к своему немалому удивлению, Гордон не чувствовал их. Наконец он понял — били не его. Грохот через секунд пять стих, Фриман уже пробовал встать. Муть в глазах рассеивалась — в глаза ударил свет лампы. Гордон застонал и прищурился. Но что-то закрыло собой этот свет. Это было лицо молоденькой девушки.
