И Вика протянула Пете белую пачку. Петя спрятал руки за спину и побелел, как протянутая ему пачка.
– Ну же!
Петя еще сильнее побелел.
– Ты что?
– Мне домой пора, – пролепетал Петя и попятился из кухни.
Вика поджала губы.
– Ну и пожалуйста!
Вика демонстративно скрестила на груди руки и отвернулась.
Петя вышел боком. На лестничной площадке никого не было. Петя подошел к своей двери и с ужасом сообразил, что, пока он смотрел на Бабу-ягу и учил Вику курить, дверь в их квартиру была практически открыта. Прикрыта, но не заперта. А вдруг их ограбили?
9. Дома
О том, что грабители могут быть внутри, Петя не подумал. И о том, что мама, или дедушка, или папа могли за это время вернуться, тоже не подумал. Он был уверен, что дома нет никого и… ничего. Петя представил себе, что грабители унесли все, все вещи, мебель, цветы с подоконника. Даже, наверное, цепочку с дверей, которая открывается щелчком влево…
Петя вбежал в квартиру с колотящимся чем-то в груди.
Дома все было в порядке. Цветы продолжали расти на подоконнике в родительской спальне. Под подоконником на кухне так же спокойно продолжал расти свернувшийся калачиком полосатый котенок на пуфике-котенке. Петя с облегчением вздохнул. Наверное, грабители не догадались, что их дверь была открыта. «Это хорошо, что у нас не только дороги плохие, но и грабители не очень!» – по-взрослому, как папа, подумал Петя.
На всякий случай он еще раз обошел всю квартиру.
Дома было бесконечно тихо. Как на необитаемом острове. Петя хотел было поиграть в необитаемый остров, но вдруг оказалось, что его острова нет. Может, его смыло водой во время шторма? Шкаф стоял на привычном месте. В шкафу были и чемодан с лоскутками, и шкатулка с украшениями. И даже папины галстуки для ловли рыбы. Но толку в галстуках было чуть, потому что вместе с необитаемым островом куда-то исчез океан.
Шкаф был.
Острова не было.
Палас был.
Океана не было.
Петя посмотрел на палас, который раньше был океаном. Даже пощупал его. Палас был совершенно сухой. Обычный, голубой, с нарисованными волнами, палас. На нем валялись: железная дорога, разные Петины игрушки, елочные шары, серпантин и другие украшения. И еще этот… костюм Деда Мороза, вот.
Петя накинул на елку серпантин, а потом медленно подошел к костюму и тронул пальцем бороду. Борода не шевелилась. Петя ткнул ее пальцем посильнее. Борода ткнулась. Петя взял двумя пальцами бородинскую резинку и потянул бороду по паласу к себе. Борода потянулась. Петя оторвал бороду от паласа и понес ее к зеркалу.
Из зеркала на Петю смотрел бородатый Петя. Это было… это было смешно. Смешно! Петя побежал в комнату за бровями, усами и шапкой.
В четырнадцать ноль одну по Петиной квартире ходил, путаясь в шубе, Дед Мороз. Он поздравил с Новым годом котенка, кота и елку. Особенно он поздравил елку.
– Кто тебя так красиво нарядил, елка? – спросил Дед Мороз.
– Это Петя, – сказала елка, немного подумала и добавила: – И ему Вика помогала.
– Молодец, Петя, – похвалил Петю Дед Мороз. – Он, наверное, уже большой мальчик.
– Да, – сказала елка. – Он большой и даже в Деда Мороза не верит.
– А еще он курит! – сказал вдруг кот.
– И ничего я не курю! – закричал Дед Мороз. – Курить же вредно! Я никогда не буду курить! И мама у меня родная! Родная! Родная! Моя! Я для нее открытку клеил!
Дед Мороз побежал на кухню и принес красивую открытку с елкой и снеговиком.
– Вот! – сказал он коту. – Видишь?
И кот второй раз за день улетел мордой вниз; на этот раз он попал в угол. А Петя отвернулся и стал смотреть в окно.
Коту, наверное, было стыдно, потому что он лежал в углу, не шевелясь, и молчал. Интересно, Вика тоже в углу стоит молча? А почему вообще некоторых в угол ставят, а некоторых совсем даже нет? Кот не мог ответить на эти вопросы.
– У меня мама – родная! – повторил Дед Мороз. – А в угол меня не ставит потому… потому что зато плачет! Всю ночь! До ужина! Я сам видел! Сто тысячу раз видел!
Кот мысленно хмыкнул.
– Родная!!! – заорал Петя. – Точно родная!!! Я сто тысячу раз видел! И даже миллион раз! И миллион миллионов миллионов раз даже!!!
От крика Деду Морозу стало жарко. Он снял шубу, шапку, бороду с усами и бровями, упал на палас и разревелся, как маленький.
А в четырнадцать тридцать он уснул прямо на паласе, крепко сжимая в руке открытку. Котенок обалдело ходил вокруг и изредка тихонько говорил «мя!». Но ему никто не отвечал.
10. Ночью
Петя проснулся в своей кровати, когда за окном было уже совсем темно. В комнате горел его любимый ночник – желтая Луна, похожая на смайлик, с ножками и ручками.
Петинамама сидела в кресле под луной и тихонько вязала. Петя сразу понял, что уже ночь, что ужин давно был и что у него есть мама. И что его мама до ужина плакала. Это было очень хорошо.
– Мама, – улыбнулся Петя, повернулся на другой бок и опять заснул.
Мама поцеловала его так, как будто проверяла температуру:
– Спи, малыш, спи.
Петя тут же опять проснулся и сказал:
– Я не малыш, я большой.
– Очень большой, – подтвердила мама и улыбнулась. – Елку сам нарядил и белье повесил.
Петя окончательно проснулся и сказал:
– Елку мы, по-честному, вместе с Викой нарядили. А белье я сам повесил, когда был Дедом Морозом. Ты его в стиралке забыла…
Глаза у мамы подозрительно заблестели. Не так, как днем у Вики, а по-другому. Петя сел в кровати и сказал:
– Мам, можно, я в этот раз буду Дедом Морозом вместо дедушки? А конструктор я сам себе подарю, так что ты не волнуйся!
– Можно, – ответила мама и, кажется, заплакала.
Петя не понял точно, заплакала она или нет, потому что мама сказала «можно» и сразу вышла. А вместо мамы в комнату вошел дедушка. Он был в медвежьем халате.
– Привет, герой! – сказал дедушка.
Петя засунул в нос палец, заковырялся и задумался. Потом вытащил палец и сказал:
– Я не совсем герой. Я Бабу-ягу испугался. Это Вика герой.
– Нет, Вика – не герой, – не согласился дедушка. – Она – героиня, она же девочка.
Петя важно кивнул. А потом зевнул.
– Спи давай, – сказал дед. – Завтра у нас большой день. С утра поедем на елочный базар, раз сегодня не успели. Раз ты такой герой, елку будешь сам выбирать. Самую пушистую.
– А Вику с собой возьмем?
– Возьмем.
– А Викину маму?
– Нет, – сказал дедушка. – Викиной маме лучше завтра по морозу не разгуливать. Мы ее в другой раз с собой возьмем. Через неделю, например. Даже на каток, например.
Петя задумался.
– На каток я лучше с папой пойду, – решил Петя. – Через неделю, после Нового года. Когда у него на фирме наконец заварка кончится.
– Запарка, – поправил дедушка.
– Зоопарка! – выдал Петя.
Они засмеялись. Тут вошла мама с пиратским конструктором.
– Держи! Это для тебя. Просто так. Только чур играть – завтра.
Петя взял конструктор. Конечно, ему было приятно, что это для него, а не для маминого другого родного сына, которого нету. Но все-таки…
– А что же мне тогда подарит Дед Мороз на Новый год? – заволновался Петя.
– Деду Морозу на Новый год полагается делать сюрпризы, – многозначительно ответила Петинамама. – И я, хоть и не волшебница, обещаю, что сюрприз тебе обязательно будет!
Петя обнял конструктор. Он решил положить его возле ночника, раз под подушкой помнется. Возле ночника лежала открытка. Петя взял открытку и протянул ее маме:
– А это тебе! Просто так. А тоже совсем даже не с Новым годом.
Петинамама взяла открытку и стала с восхищением ее рассматривать. Петя не выдержал, вскочил на кровати и тоже стал рассматривать с другой стороны.
– Какая замечательная елочка! – радовалась мама. – До неба! А какой снеговик! Он смотрит на елочку, и у него длинная тень от низкого зимнего солнышка…
– Ма-а-м… – вдруг потрясенно сказал Петя. – Ты не так смотришь. Это не елочка… Это пароход!
– Какой пароход? – не поняла мама.
– Зеленый пароход, – пояснил Петя. – Переверни открытку! Просто посмотри вот отсюда!
Мама перевернула открытку вверх ногами и обалдела. Теперь перед ней по морю плыл маленький зеленый пароход и пускал из трубы дым тремя кружками. А высоко в белом, раскаленном небе сияло летнее солнышко.
А потом Петя опять заснул. Перед этим он хотел еще выяснить, есть ли у клубники усы, дочитал ли дедушка про мексиканский автобус и для чего он, Петя, – Петя, но не успел.
Часть II
И еще трое суток 3333 дня спустя
1. «Я вернусь в этот город…»
Лифт не работал. Петя показал язык табличке с надписью «Ремонт. Приносим извинения за временные неудобства» и потопал на шестой этаж пешкодралом. Как же он боялся этого лифта в детстве! Причем застрять в темноте не боялся: лифт был старый, «клеткой-сеткой», сквозь которую и свет проходил, и воздух, и вообще «все-превсе» было видно, и вообще он только со взрослыми всегда ездил. Петя боялся того, что в этой клетке может жить тигр или лев, тигры ведь всегда живут в клетках, если только не в книжках! И вот представьте себе картину: выходят они с дедом из этого лифта, а им навстречу – тигр с кефиром.
