– Мальчики, вам номер не нужен? Недорого, – базарная халда средних лет с прокуренным голосом не преминула прорекламировать им свои услуги.
Артур сдержанно ответил ей отказом: у деятелей торговли выработано умение контролировать свои эмоции. Николай же многозначительно поднял правую бровь, прыснул от смеха, но развивать подозрительную тему не стал.
На веранде, выстланной некрашеными деревянными досками и уставленной тоже деревянными, но проморёнными и пролакированными столами и стульями, было многолюдно.
Официант, бравый юноша с кавказскими корнями (иных здесь и не было), шустро всучил им меню.
Артур брезгливо взял его двумя пальцами и стал читать. Заламинированный листок формата А4 был обляпан жирными пятнами. С одной его стороны располагалась еда, а с другой – карта бара.
– «Всё гениальное – простынь», – отчего-то вспомнил Сабаев старую шутку «Русского радио».
– Эта простота, как говорится, хуже воровства, – продолжил пинг-понг фразеологизмов Олагин.
– А вы, мой друг, привереда, как я посмотрю! – иронично ответил визави.
Визави ничего не сказал солидному человеку с кожаным портфелем. Он понимал, что его настоящая позиция в социальном лифте не предполагает снобизма, понтов и излишеств. Однако человеческая натура, – вещь трудносгибаемая. Его недорогая кожаная куртка и дерматиновая сумочка через плечо, как он считал, – явления временного характера, и когда-нибудь он наверстает упущенное.
Решили заказать по кружке пива и салату «Цезарь».
Пиво оказалось чуточку прокисшим, а в «Цезаре» вместо куриного мяса оказалась ветчина из мяса индейки.
Друзья не потерпели глумления над классикой кулинарии, да и на прохладной улице хлебать пиво – удовольствие ниже среднего. Попросили вынести приговор.
Смуглый джигит принёс счёт – что особенно убило Николая с Артуром – без всякой положенной в таких случаях узенькой папочки/коробочки. Кавказец просто положил кассовый чек им на стол и стал ждать расплаты. Через полминуты, сграбастав своими чумазыми руками две пятисотки, он на некоторое время исчез в недрах кафе. Когда ребята уже в нетерпении стучали ногтями по столу, официант возвратился и, загадочно сверкая золотой фиксой во рту, вывалил им на стол кучу мелочи. Собрав мелочь, друзья бодро выдвинулись из этого отстойного места в ресторан, расположенный в холле одного из корпусов гостиницы.
На улице становилось по-вечернему зябко, и сквозняк, регулярно образующийся на площадке меж железобетонными высотками, буквально сбивал прохожих с ног.
В ресторане было немноголюдно. Основная масса посетителей – а это были больше командированные с печатью усталости на лицах – мирно ужинала, негромко беседуя между собой.
Заказали второе и водки. Когда водку пьёт один человек – это трагедия, когда водку пьют мужчина и женщина – это прелюдия, когда водку пьют две женщины – это начало пожара, а когда двое мужчин – это утечка информации.
Вот уже второй час Сабаев и Олагин перемывали кости, плавненько опустошая графинчик с беленькой. Надо отдать должное щедрости поваров: жаркое «Ухо слона» представляло собой громадный кусок свиной отбивной с картофельным пюре и помидорами черри. Видимо, у слонов действительно крупные органы слуха, поскольку ни один из друзей за час ещё не смог одолеть это блюдо, выложенное в тарелку диаметром с колёсный диск от внедорожника. Мясо было сочным, пюре душистым, и всё это вместе прекрасно скрадывало градус алкоголя и вносило в разговор элемент умиротворения.
Когда парни перемыли все кости, обсудив всех своих общих знакомых, беседа перешла в более частное русло.
– Ты где квартиру снимаешь? – живо поинтересовался Николай.
– Я? Снимаю? – Артур усмехнулся. – Думаешь, если я ручки в метро толкаю, то должен жить в коммуналке в Подольске?
– Нет, ты не обижайся, брателло, я же не знаю, чем ты здесь занимался до продажи ручек.
– В Казани у меня квартира была, так я её продал и здесь купил. В Серебряных Дубках. Ну, там, добавить немного пришлось.
«Ничего себе – добавить немного, – подумал Николай. – Серебряные Дубки располагались в пределах МКАД, это был сравнительно благополучный, нелюмпенский микрорайон столицы.
– Да у меня там всего-то – однушка-студийка, – попытался прибедниться Олагин. – А потом я же до кризиса начальником рекламного департамента в одной немаленькой фирме. Сейчас это у меня, так скажем, музыкальная пауза. Перестояться мне надо, о жизни подумать.
– Значит, и тебя кризис подкосил? Вот, зараза! – Сабаев стал неожиданно быстро хмелеть. – Давай выпьем, чтобы в нашей жизни никогда не было никаких кризисов!
– Давай!
Товарищи чокнулись рюмками и продолжили вяло ковыряться в «Ухе слона».
Николай вспомнил сегодняшний разговор с Кляштом и, понимая, что скоро его развезёт, приступил к главной миссии встречи с бывшим одногруппником.
– Слушай, Артурик, я всё понимаю, что ручки – это не твой промысел. Давай к нам в институт. Обещаю походатайствовать со своей стороны. Деньги, конечно, не сумасшедшие, но на хлеб с маслом и икрой хватит…
– С какой икрой? С заморской баклажанной?
Артуру было весело. Ему было смешно даже от того, что Николай, такой вальяжный и высокомерный с утра в метро, стал превращаться в болтуна с портфелем.
– Почему с баклажанной? А, помню-помню комедию Гайдая…
Николай привстал из-за стола, изобразил утверждающий жест рукой, крикнув на весь ресторан: «Танцуют все!».
Несмотря на то, что в зале из колонок негромко играла танцевальная попса, в пляс никто из командированных мужей не устремился. Укоризненно посмотрев на Сабаева, они продолжили трапезничать.
Николай, поняв, что начинает выходить за рамки приличий, скуксился, затих и пять минут попивал вишнёвый сок, даже не глядя на своего товарища.
Сейлз-менеджер решил разбавить тишину чередой воспоминаний.
– Лет 10 назад я останавливался в этой гостинице. С утра надо было идти на завтрак, а тут звонок по телефону в номере…
– Что, хотели в номер еду принести? – перебил перспективный завлаб, флегматично глядя в остатки второго блюда.
– Приятный женский голос предложил мне утренний массаж пяток.
Николай несколько оживился.
– Ну-ну, – сказал он в ожидании пикантного рассказа. – Вечер перестаёт быть томным! Продолжай!
– Она и говорит мне: «Я сделаю вам очень полезный массаж пяточек. Сразу кончите. 1000 рублей».
– А ты? Конечно, зажилил штуку?
– Нет, я согласился. Мне было самому интересно. Я никогда не считал, что мои ступни имеют эрогенные зоны.
– Пришла?!
– А как же. Через пять минут в номер является возрастная блондинка с печатью порока на лице. Входит и с ходу говорит: «Снимайте брюки». И тут я понял: что-то здесь не так: для массажа пяток достаточно снять носки…
– Снял? – в глазах Сабаева появились искорки азарта.
– Я ей и говорю: зачем, мол, брюки-то сымать? Она и отвечает: «Я минет одетым мужчинам не делаю».
– Вот оно как! Так пяточки она тебе и не массировала?
– Массировала, всё чин чинарём, правда от одного массажа в небо не улетишь, щекотно только.
– Ах ты, старая куртизанка, а ведь с виду, наверно, и не скажешь?
– Внешне она как Мэрилин Монро накануне пенсии, и не проститутка она, а якобы обычный косметолог. Мы потом с ней разговорились по душам, она и поведала мне, с какой радости девушка на склоне лет решила заниматься этим промыслом. Мадам и говорит: «Дома старый муж, дети, внуки. Денег хронически не хватает, а мужской ласки – и подавно. Вот и беру халтурку с утра пораньше». – И я её понимаю…
– Я бы её тоже понял, – по зажегшимся в карих глазах Николая дьявольским огонькам было ясно, что ему сейчас чего-то не хватает.
Олагин не поддержал настрой друга:
– Завтра вставать рано, пора бы и по домам. Как говорится, машины в парк, и все гангстеры – спать!
– Что ты какой скучный, Артур? Давай я у тебя ещё пачку ручек куплю с симпатичными чернилами.
– Во-первых, с симпатическими, а не с симпатичными, во-вторых…
– Как был ты занудой, так и остался, – дьявольский огонь в Сабаеве распалялся всё сильнее. Не произнеся тост, он закинул в себя ещё одну рюмку огненной воды.
– Тебя же, наверно, Катерина дома уже заждалась.
– А, брось! Катерина пусть сидит, вяжет на коклюшках – она своё место знает. Ты пойми, дружище, мы с тобой в Москве живём. Представляешь? В Москве – лучшем городе Земли. И времени терять не надо.
– Мы его и не теряем. Что ты предлагаешь?
– Ты вообще неженатый, ты должен только так: сегодня сюда, завтра туда. Скажи мне начистоту, как мужик – мужику: у тебя кто есть?
– Практически нет, – чуть поразмыслив, ответил Олагин.
– Ну, вот и прекрасно! Значит, поехали по девочкам. А то я чувствую, друг мой, ты с того момента, когда тебе чесали пяточки, «этим» и не занимался.
– Сегодня?! Ты что?! Завтра в 5 утра вставать. Да и вообще, я не плачу деньги за любовь. – Артур попросил официанта принести счёт.
