Даже если бы богатство свалилось на него обычным путем, можно бы проявлять большую осторожность.
Он свернул в переулок, Жаклин последовала за ним. Вот, пожалуй, ее он опасаться тем более не станет. Да и кто будет бояться встречи с женщиной, которая явно идет из магазина с тяжелым пакетом в руках?
Вот и чудно.
Она не испытывала к нему ни жалости, ни особого сожаления. К чему, если он уже мертв?
Машин в переулке не было — всю центральную часть тротуара перекопали для каких-то строительных целей. Жаклин посмотрела вниз — там виднелись открытые трубы. Вот и хорошо — в этих, довольно глухих краях, труп найдут не сразу. Парень живет один, это тоже хорошо. Никто его не хватится — по крайней мере, слишком быстро.
Парень перешел улицу по ненадежного вида мосткам. Жаклин, чуть помедлив, последовала за ним. Она неплохо изучила его маршрут, и знала, что сейчас он должен свернуть под арку. Окон дома напротив оттуда не видно, арка поворачивает, и на какой-то момент идущий оказывается в каменном мешке. Прохожих тоже быть не должно — разве что случайные. Район довольно-таки криминальный, к чему рисковать, если можно идти по оживленной улице.
Жаклин сознавала, что теперь слава «криминального района» еще больше укрепится. Но ей было все равно.
Она ускорила шаги, стараясь ступать неслышно. Пускай жертва до последнего не поймет, что происходит. А если появятся какие-то случайные прохожие, можно будет сделать все и на лестнице. Место действия тоже ничего не решает. Как и выбор оружия.
Это, обычно, лишь в романах для таких действий нужен кинжал, да не простой, а серебряный, закаленный черт знает в чем, да еще и с произнесением черт знает каких заклинаний. Действительность гораздо проще — ничего подобного не требуется. Важно не оружие, важно, кто берет его в руки. А оружием может быть что угодно — даже кухонный нож.
Теперь она шла быстро, почти бежала, едва касаясь земли. Со стороны это, наверное, выглядело даже жутковато: в ее движениях появилось что-то звериное, обыкновенный человек так не ходит. Но парень не обернулся, а больше наблюдать за ней было некому.
Он так ее и не увидел — даже когда остро отточенный узкий кинжал вошел ему в спину.
Кричать и звать на помощь он тоже не стал — удар был рассчитан очень точно, и когда парень повалился на землю, он был уже мертв.
Жаклин наклонилась над ним, потом оттащила метра на полтора — туда, где в арке было темнее всего.
Теперь дело оставалось за малым.
Она осмотрела вынутый кинжал. Крови пролилось совсем мало, пожалуй, напрасно она потребовала две бутылки минералки — сошла бы и одна.
Она достала из пакета бутылку, и, не глядя больше на свою жертву, смыла капельки крови с кинжала и рук. Открытая бутылка издала шипение, а пузырьки приятно защекотали кожу.
Вот и все, дело было сделано.
Она убрала свое оружие, положила пустую бутылку в пакет — ее не следовало выкидывать в ближайшую помойку. А потом, так и не посмотрев на скорчившийся труп, который несколько минут назад был вполне живым хвастуном, развернулась и пошла прочь.
Сожалений в содеянном Жаклин не испытывала. Пожалуй, если бы парень знал, какой именно контракт он заключил, и чем для него это закончится, он и сам полез бы в петлю или выкинулся бы из окна. Хотя… такие, как он, не способны принять решения.
Она ему только помогла, но не это было главным.
Сейчас Жаклин очень хорошо чувствовала иное — некая дама вполне благородного и респектабельного вида, живущая за многие сотни километров от Петербурга и от места, где погиб этот парень, должна была скорчиться от боли. А когда приступ уляжется, она должна понять — кое-кто отлично знает, каков род занятий респектабельной дамы. И не только знает, но и встал на ее след.
Выйдя на освещенную улицу, Жаклин направилась к ближайшей станции метро. Настроение у нее было отличным, и никто не мог бы предположить, что эта женщина только что отправила на тот свет человека. Она мурлыкала песенку на странно звучащем здесь, в теперешнем Петербурге, языке, тихо улыбаясь своим мыслям.
Глава 4
Таинственная анкета
Санкт-Петербург, начало сентября 2010 г
— Все глухо! — с досадой сказала Настя, когда к ужину в столовой О.С.Б. собралась вся компания. — Ты уже знаешь в подробностях, что тут сотворилось? — обратилась она к сидевшей напротив Оле.
— Не только знает, а уже работает, — ответил за Ольгу парень со странным именем Редрик. — Только и у нас пока все глухо. Неужели среди ученичков не нашлось хорошего некроманта?
— Я бы понял, если бы они сделали куколку этой чертовой биологички, а потом истыкали ее и сожгли.
Полшколы бы собралось, раз уж нельзя сжечь оригинал, — усмехнулся Эд. — Ты лучше другое вообрази — мы с Настей сегодня изображали методистов из комитета по образованию. Прикинь, как мы выглядели!
Редрик только головой покачал. Вот уж кто не походил на чиновницу, так это Настя. В своем вечном черном платье с серебряными украшениями (а один кулончик, между прочим, — в форме черепа). Хорош методист, ничего не скажешь! Впрочем, отводить глаза и заставлять окружающих видеть то, что нужно, а не то, что есть на самом деле — одна из самых меньших способностей мага. Даже Оля, пробыв здесь всего лишь год, прекрасно освоила эту науку.
— Так вот, эта тварь, — продолжал Эд, — гораздо гаже, чем мы о ней думали. Знаете, с чего она свою карьеру начала? С доносов — на тех, кому видите ли, советская власть не нравится. Правда, время быстро поменялось, доносы из моды вышли. Но и потом наша заслуженная училка отличалась.
— Девочкам проверки на девственность устраивала, — поморщилась Настя.
— Во-во, и не только. Прелесть! Доброго слова о ней никто не сказал.
— А не может зомби взять и прийти в школу — по старой памяти? — предположила Оля.
— А наружка на что? — рассмеялся Эд. — Был тут такой случай…
— Ладно-ладно, потом расскажешь про своих приятелей, — перебила его подруга. Эд только вздохнул. — Ред, лучше скажи, что у вас? Тоже гадости? — спросила Настя.
— Еще какие! Говоришь, она с доносов начала? Закончила тоже мерзко. Мы тут побывали у ее бывших квартирантов. Нормальная семья, надо бы попросить — пусть организует небольшую помощь, раз уж они попали под наше наблюдение. Не смогли заплатить вовремя — она их выставила. Просто выставила вещи на лестницу. А кошку — вышвырнула в окно. При их ребенке!
— Гм, а не мог тот ребенок? — с сомнением проговорил Эд.
— Знаешь, тут я уверен не на все сто, — ответил Редрик. — Нам с Олей пришлось изображать социальных работников, так что рассказали они все даже без гипноза. А девочка — она только «здрасте» сказала — и ушла. Психотравма. Могла и проклясть — неосознанно. Но силы не те, хватило бы, пожалуй, на инфаркт для этой поганой старухи. Но чтобы еще и в зомби превратить — это вряд ли. А ведь с самого начала эта тварь начала юлить перед квартирантами: ах, скажите пожалуйста, кто ж это может в наши дни потянуть такие расходы!
— Ред, ты лучше расскажи про обыск, — осторожно напомнила Оля.
— А это — дело особое, — продолжал Редрик. — Тут та еще история. Сдается мне, бабуся смутно догадывалась, что ее после смерти ждет. В комнатке — иконки, свечки… Чего только нет!
— И не помогло, — Настя зло усмехнулась.
— Да уж, оно и помочь не могло, — согласился Редрик. — Речь не о том — кажется, тварь при всем при том увлекалась магией, что с православием, мягко говоря, несовместимо. По крайней мере, нашлось масса вырезок из газет. Колдуны-ведуны, порчи-сглазы. Это мы с собой прихватили — он полез в сумку и достал объемистую прозрачную папку.
— Ну вот, а говорил — глухо, — вздохнула Настя, взяв папку — осторожно, двумя пальцами, словно опасаясь запачкаться. — А это самый что ни на есть след. Сейчас посмотрим, — она вынула из папки первую вырезку. — Так, «потомственный колдун… эффективное лечение онкологических заболеваний…» Тут даже подчеркнуто.
— Вряд ли она к нему пошла, — пожал плечами Редрик. — Старуха была еще и жадной… как процентщица. А этот берет слишком много.
— Точно, что процентщица, — заметил Эд. — Жаль, не встретил ее наш Алекс Воронов с топором!
Он тотчас же осекся, а Настя посмотрела на него очень нехорошим взглядом, обещавшим крупные неприятности в самом ближайшем будущем.
Ольга сделала вид, что ничего не расслышала, хотя воспоминание о Воронове было для нее болезненным. И Эд этот тотчас же понял, углубившись в обсуждение «ведунов» из газетной рекламы.
…Александр Воронов руководил совершенно особым отделом О.С.Б. — отделом, занимавшимся информационной работой. Именно туда и направили Олю — для дальнейшего обучения. Девушка опасалась признаться себе самой, что Алекс — вполне симпатичный молодой человек — стал ей небезразличен. Неизвестно, к чему могли подойти их отношения, если бы не случилось большой беды.
