Рейтинговые книги
Читем онлайн Испытание на прочность - Гизела Эльснер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 12

Впрочем, в тот вечер я не собиралась вникать в его болтовню. Я перевела разговор на террористов, живших в этой квартире, когда он числился съемщиком.

Застигнутый врасплох, Петер X. не стал отрицать, что лет шесть назад здесь действительно обитали какое-то время террорист П. и террористка X. Более того, он подтвердил, что очень сблизился тогда с ними. Упомянул в свойственной ему уклончивой манере, что и самого его однажды задержали на сутки. После чего вновь посоветовал мне смотреть на подобные вещи с иронией.

Но если оружие, некогда принадлежащее П., найдут теперь в этой квартире, плохи ее дела, сказал Томас Ш. А может, они и в самом деле нашли что-то при обысках, добавил он.

Эта простая мысль вообще не приходила мне в голову. Она казалась чудовищной и одновременно убедительной, хоть как-то проясняя обыски, все чаще повторявшиеся у меня на квартире, усиленную слежку за моей скромной особой. Я вдруг взглянула на развороченные половицы другими глазами. Под ними ведь могло находиться бог знает что, точнее: под ними и сейчас может находиться бог знает что. Ведь до сегодняшнего дня я не проводила планомерного исследования всех половиц, да и никто не делал этого по моей просьбе.

А может, стоит самой обратиться в полицию: так, мол, и так, мне стало известно, что в моей квартире лет шесть назад обитали террористы, и попросить их проверить пол? — спросила я Томаса Ш.

Тот поначалу нашел идею неплохой, однако затем счел, что при таком раскладе полицейские решат, будто я собираюсь заранее снять с себя любые подозрения, чтоб потом беспрепятственно укрывать здесь оружие и боеприпасы.

После такого заявления они будут обыскивать квартиру еще более тщательно, сказал он.

Он обещал подумать, чем тут можно помочь. Кстати, какое-то время Томас Ш. не подавал о себе вестей. Да он и не скрывал, что вся эта история со слежкой и обысками убедила его лишь наполовину, главным образом, по-моему, из-за ехидных замечаний и всего поведения Петера X.

Почему все-таки Петеру X. было так важно, чтоб Томас Ш. не поверил моим словам, я и сегодня не могу толком объяснить. А в тот вечер, возмущенная до глубины души, я в конце концов прогнала его и вышла на улицу вместе с Томасом Ш, чтобы продемонстрировать, как при моем появлении сорвутся с места машины, стоящие прямо против моего дома, у противоположного тротуара.

Однако, когда мы оказались на улице, ни одна машина с места не тронулась. И в течение следующих пяти минут, пока мы медленно прогуливались вокруг квартала, не произошло абсолютно ничего из ряда вон выходящего.

Вернувшись домой, я занялась уборкой. И еще до того, как я улеглась в постель, позвонил почтальон и вручил мне спешное письмо с рецептом успокоительного. Впрочем, в аптеку я отправилась лишь на другой день. Приняла двойную дозу и проспала в общей сложности, не считая коротких мгновений, когда я просыпалась и вновь глотала таблетку, пятьдесят шесть часов. С тех пор мысль, что меня могут вдруг без видимой причины арестовать, уже не внушает мне былого ужаса. Панический страх перед новыми актами произвола, охвативший меня с того самого дня, как я окончательно убедилась, что квартиру мою обыскивают, а за моей скромной особой ведется слежка, — этот страх улетучился раз и навсегда.

Теперь я уже точно не припомню, когда это было. Должно быть, недели за две до разговора с Томасом Ш. на веселом сборище после премьеры какой-то бульварной французской пьесы в полуподвальном мюнхенском театрике, куда я отправилась лишь потому, что там играла моя знакомая актриса, да, именно там я познакомилась с неким господином Андауэром, по крайней мере так он себя назвал. Господин Андауэр, довольно высокий, крепкий, гладко выбритый мужчина с голубыми глазами, зачесанными назад светлыми волосами и весьма невыразительным носом, я бы даже сказала — носиком, поначалу не вызывал у меня подозрений. Однако что-то в этом господине, назвавшемся стажером и ни с того ни с сего поведавшем мне о своем намерении стать адвокатом, настораживало меня.

Господин Андауэр, не знакомый, судя по всему, ни с кем, кроме владельца театрика, кстати парня весьма сомнительного, ни с актерами, ни с собравшимися на премьеру зрителями, одиноко стоял в фойе в расстегнутом пальто, а после того как владелец театрика заявил, что в это время вызвать такси невозможно, пригласил меня в свою машину. Подъехав к моему дому, он предложил выпить еще где-нибудь по бокалу вина. Отвергнуть его предложение было неловко, ведь он только что оказал мне любезность.

Итак, мы отправились в итальянский ресторанчик, расположенный в подвале через два дома от моего, выпили по стакану глинтвейна, отведали пиццы и проболтали с час; точнее, это господин Андауэр, запомнивший, к моему изумлению, что в театре я сидела в третьем ряду, болтал не закрывая рта, я же в основном слушала и пыталась определить, что передо мной за человек.

Он не просто демонстрировал, действуя мне на нервы, самые изысканные манеры, какие обыкновенно приобретают в танцклассе. Он отрекомендовался вдобавок поклонником Рильке и заявил, что чтение этого поэта оказывает на него умиротворяющее воздействие продолжительностью в несколько дней. Да, еще он утверждал, что безумно любит природу. Мечтательно прикрывая время от времени глаза, словно пытаясь оживить перед мысленным взором благостную идиллию тихого рождественского вечера, он описывал мне безлюдный ландшафт, вид на который открывается из его однокомнатной квартиры в одном из мюнхенских пригородов. Потом поведал, на сей раз куда более робко, что интересуется боксом, и даже признался, что является любителем кулачных поединков не только как зритель.

Ему не хотелось бы пугать меня, заметил он, но он в самом деле давно занимается этим спортом. И кстати, тренируется всего в двух минутах ходьбы от моего дома, в спортклубе.

Вполне возможно, что господин, назвавшийся Андауэром и выдававший себя за поклонника Рильке и будущего адвоката, стремился, с одной стороны, завоевать мое расположение, с другой же, отрекомендовавшись весьма тренированным боксером-«любителем», кое в чем и предостеречь меня. В тот вечер сей господин с гладко выбритым и потому как бы голым лицом, со своим крохотным носиком и изысканными манерами, которые он демонстрировал с вымученной улыбкой, постоянно боясь совершить какой-нибудь faux pas[1], особенно при входе и выходе из ресторанчика, когда он то опережал меня, то пропускал вперед, даже если ради этого приходилось буквально протискиваться мимо, — так вот, в тот вечер господин Андауэр не повернулся ко мне еще одной важной своей гранью, а именно симпатией к террористам.

Это он осуществил при следующей нашей встрече. А устроил он ее весьма смешным и наивным образом. Позвонил около девяти вечера и сообщил, что только что вышел из спортклуба в двух минутах ходьбы от моего дома. Потом спросил, не может ли он сейчас вернуть мне книгу, которую взял почитать тогда, после премьеры.

Я хотя и согласилась, однако дала понять, что визит не должен затягиваться. Только я положила трубку, как господин Андауэр уже звонил в подъезде.

Несмотря на то что на шестой этаж он поднимался лифтом, а не несся сломя голову по лестнице, дыхание он переводил с трудом, а это доказывало, что путь от телефона-автомата к моему дому был проделан весьма быстрым шагом, может даже бегом. Несмотря на зимнюю пору, на нем была всего-навсего черная, видавшая виды куртка, а не пальто, должно быть, потому, что плащ, бывший на нем во время премьеры, и очень потертое замшевое пальто цвета охры, надетое им в третью и покуда последнюю нашу встречу, производили еще более неприглядное впечатление, нежели эта явно видавшая виды черная куртка.

Как бы там ни было, рука, которую он протянул мне, здороваясь, была холодна как лед. Заверив, что моя книга в полной целости и сохранности, он извлек ее из пластикового пакета в черно-белый цветочек, затем тщательно свернул пакет до размеров носового платка и положил на столик в прихожей столь бережно, что можно было подумать, он собирается забрать его уходя — и в самом деле, прощаясь, он сунул пакет в нагрудный карман своей куртки.

По меньшей мере столько же времени, сколько ушло на складывание пластикового пакета, потребовалось поклоннику Рильке и боксеру-«любителю», повернувшемуся в тот вечер, как я уже говорила, еще одной важной своей гранью, а именно симпатией к террористам, и неоднократно — то настойчиво, то томительно-скучно — пытавшемуся спровоцировать меня, так вот, столько же времени потребовалось господину Андаузру, чтобы решиться в тот вечер на стаканчик пива. Когда в конце концов он сдался и позволил себе этот стаканчик, впечатление было такое, будто он нарушает некий твердый жизненный принцип и ему еще предстоит ответить за это перед собою и господом. Кстати, пока я наливала себе стакан кока-колы, он предостерег меня и от этого напитка.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 12
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Испытание на прочность - Гизела Эльснер бесплатно.
Похожие на Испытание на прочность - Гизела Эльснер книги

Оставить комментарий